Творчество

Глава 23. Вынужденное признание

Однако через минуту он вдруг повернулся и сказал:
- Хелен, если ты не позволишь мне увидеться с мистером Уингфолдом, я сойду с ума, и тогда вся правда выплывет наружу.
Чтобы скрыть нахлынувший на неё страх, Хелен выбежала в гардеробную и упала на постель. То ли серый фатум навис у неё над головой, то ли жуткая горгона взывала из преисподней, иного выхода не было. Будь то живая Воля или всего лишь тень событий, повинующихся её приказам, у неё больше не было сил с нею бороться. Ей придётся поко­риться. Она встала и вернулась к брату.
- Пойду поищу мистера Уингфолда, - охрипшим голосом сказала она, беря шляпку.
- Только не уходи надолго, Хелен, - попросил Леопольд. - Я не могу тут один, без тебя. И тётушку сюда не пускай. А то вдруг снова появится она, и тогда всё откроется. Приведи его сюда, ладно?
- Хорошо, - ответила Хелен и вышла. Священник, должно быть, уже у себя дома: туда она и пойдёт. Теперь ей было всё равно, что о ней подумают.
День стоял скучный и пасмурный. Небо хмурилось тучами, ветер был стылым и зяб­ким. Казалось, он дует из церкви, которая высилась на фоне неба холодной тусклой гро­мадой, заполняя собой конец улицы. «Как всё противно и страшно в этом мире!» - думала Хелен. Она прошла за ограду кладбища, откуда серое здание церкви подымалось, словно скала из Мёртвого моря, - прообраз истинной церкви, возле чьих стен лежат мёртвые тела ветхой человеческой природы, сброшенные теми, кто вошёл внутрь. Хелен уже готова была позавидовать тем, кто так мирно лежал под этими волнами. Но увы! Если Леопольд прав, на самом деле они лишь носились по миру, не зная покоя, и смерть не приносила им облегчения.
Она торопливо добежала до дома священника, но мистер Уингфолд ещё не возвра­щался, и она снова поспешила домой, сообщить Леопольду, что ей придётся поискать его в другом месте. Бедному мальчику уже стало намного легче. Как порой окрыляет человека даже самая смутная надежда! Хелен сказала, что видела мистера Уингфолда в Остерфиль- дском парке, где гуляла с утра, и может быть, он всё ещё там, так что она быстренько сбе­гает туда. Леопольд лишь попросил её вернуться поскорее, и она немедленно направилась к сторожке. По дороге Уингфолд ей не встретился, и она приблизилась к воротам с силь­ным чувством отвращения.
- Простите, не у вас ли мистер Уингфолд? - спросила она у Рейчел так, словно раз­говаривала с ней впервые. Увидев её, Рейчел побледнела, но тут же ответила, что мистер Уингфолд в саду, с её дядей, и пошла позвать его. Как только он появился, Хелен загово­рила, и её голос, изменившийся от борющихся внутри эмоций голосом, прозвучал резко, почти грубо.
- Не согласитесь ли вы навестить моего брата? Он болен и хочет вас видеть.
- Конечно, - ответил Уингфолд. - Я готов пойти с вами прямо сейчас.
Но сердце его затрепетало при мысли о том, что от него ждут утешения и совета - и причём, явно в каком-то серьёзном и необычном деле. Вдруг у него не найдётся слов, и он не будет знать, как себя вести? Всё было бы совсем иначе, если бы он от всего сердца ве­рил в прекрасные и великие истины, записанные в Книге его вероисповедания! Тогда он смог бы войти в обители боли, страха и вины с непорочной уверенностью крылатого анге­ла, несущего утешение и исцеление! Пока же глаза его разума всё ещё затуманены целым роем «если» и «но», которые чёрными мошками вились повсюду, куда бы он ни взглянул. Как бы то ни было, он попробует. нет, он должен пойти и сделать всё, что в его силах!
Они пересекли парк, чтобы войти в дом через сад. Какое-то время они шли молча. Наконец, Хелен сказала:
- Я очень вас прошу, не давайте моему брату слишком много говорить и не относи­тесь к его словам слишком серьёзно: у него было воспаление мозга, и порой он до сих пор бредит. Но с другой стороны, если он вообразит, что вы не верите ему, это сведёт его с ума. Поэтому я прошу вас - пожалуйста! - будьте осторожны!
Голос у ней был такой, будто душа впервые пыталась произносить слова непослуш­ными и непривычными губами.
- Мисс Лингард, - медленно и тихо ответил Уингфолд, и если голос его дрогнул, то знал об этом лишь он один, - мне не видно вашего лица, и потому я прошу у вас проще­ния за свой вопрос, но. Вы действительно говорите мне правду?
Хелен вспыхнула от гнева и какое-то время молчала, но потом сказала:
- Что ж, мистер Уингфолд, значит, вот как вы помогаете беспомощным?
- Да как же один человек может помочь другому, пока не узнает, в чём именно нуж­на его помощь? - возразил священник. - А для этого ему непременно нужно знать правду. Я прекрасно вижу, что вы мне не доверяете, и пока это так, вряд ли я смогу быть чем-то вам полезным.
Хелен снова ничего не ответила, не находя слов от смешанного чувства обиды, доса­ды на саму себя и страха перед тем, что он может ей сказать. Она молчала так долго, что Уингфолд решился сделать то, о чём подумывал сегодня уже не раз. Не будь он уверен, что на карту поставлена человеческая душа, он ни за что не стал бы прибегать к тому, что на первый взгляд могло бы показаться настоящей жестокостью.
- Может быть, вот это поможет вам убедиться если не в ценности моего совета, то хотя бы в том, что мне можно доверять? - сказал Уингфолд, и, вынув из кармана ножны, протянул ей. Они как раз проходили возле густых зарослей, где никто не мог их увидеть. Хелен отпрянула от него, как молодая кобылка от мертвечины: сами ножны были ей не­знакомы, но их причудливая форма немедленно вызвала в памяти леденящее душу воспо­минание. Она побледнела, невольно отступила на шаг, с судорожно расширившимися ноздрями и вздувшимися венами на шее, посмотрела сначала на ножны, потом на священ­ника, испустила слабый стон, но потом, сильно закусив губу, протянула руку, словно бо­ясь прикоснуться к его находке, и проговорила:
- Что это? Где вы это нашли?
Она взялась за кожаный чехол, но Уингфолд не выпустил его из рук.
- Отдайте! - потребовала она. - Это моё. Это я потеряла.
- Тут на подкладке что-то тёмное, - сказал священник, глядя прямо ей в глаза.
Она разжала было пальцы, но вот же миг ловко выхватила ножны из руки Уингфол- да, крепко прижав их к груди, и испуг на её лице сменился вызывающим выражением. Уингфолд не стал пытаться отнять у неё ножны. Она спрятала их в карман и высокомерно выпрямилась.
- Что вы имеете в виду? - вопросила она жёстким голосом, в котором угадывалась дрожь. На минуту ей показалось, что над её головой кружатся стервятники, а она пытается кое-как защититься от них, беспомощно грозя им пальцем. Но тут же с высокомерным ви­дом и внезапной надменностью в голосе она произнесла:
- Так, значит, сэр, вы за мной следили?
- Нет, - тихо ответил священник. - Эти передал мне один человек, которому стали известны определённые факты. который кое-что слышал.
Он замолчал. К этому времени Хелен уже дрожала всем телом, но упрямо держалась за тот клочок твёрдой земли, который пока у неё оставался.
- А почему вы до сих пор не отдали его мне?
- Прямо на улице? Или в присутствии вашей тёти?
- Как вы жестоки! - задыхаясь проговорила она, чувствуя, что силы покидают её. - Что вам известно?
- Главным образом то, что я хочу помочь вам, и вы можете мне доверять.
- И что вы собираетесь делать?
- Всё, что в моих силах, ради того, чтобы помочь вам и вашему брату.
- Но ради чего?
- Ради правды, какой бы она ни была.
- Но как? Что вы ему скажете?
- Это вы должны помочь мне понять, что ему следует сделать.
- Только не. - лихорадочно начала она и, заломив руки, упала перед ним на коле­ни, - Только не говорите ему, что он должен сдаться полиции! Пообещайте мне, что не станете говорить ему этого, и я всё вам расскажу. Он сделает всё, что вы пожелаете, но только не это! Всё что угодно, но только не это!
Сердце Уингфолда зашлось при виде её отчаяния. Он уже готов был поднять её с дружескими уверениями участия и сочувствия, но она снова умоляюще воскликнула:
- Обещайте мне, что вы не станете уговаривать его сдаться!
- Я не смею ничего обещать, - ответил он, - потому что должен делать то, что сочту правильным. Поверьте, я не хочу ничего выпытывать у вас насильно, но вы явно дали мне понять, что вы в беде и вам нужна помощь, и я был бы плохим священником, если бы не попытался уверить вас в том, что вы можете мне довериться.
Он замолчал. С чувством растущей безысходности Хелен поднялась на ноги, и они пошли дальше. Когда они вышли на луг, за которым возвышался особняк, она поверну­лась к нему и сказала:
- Я готова довериться вам, мистер Уингфолд. Я отведу вас к брату, и пусть он сдела­ет то, что посчитает нужным.
Они молча пересекли луг. Затворив за ними калитку сада, Хелен неожиданно оста­новилась и прижала руку к груди.
- Ах, мистер Уингфолд! - воскликнула она. - У меня просто разрывается сердце. У него нет никого кроме меня! Я ему и мать, и сестра, и всё! Поверьте мне, он вовсе не злой, мой бедный, бедный мальчик!
Она лихорадочно вцепилась в руку Уингфолда и умоляюще посмотрела ему в лицо: в сумрачном свете, какой бывает в могильных склепах, с напряжённо расширившимися глазами, осунувшимся лицом и дрожащими бескровными губами она походила на призрака, выпущенного из-под земли «порассказать об ужасах геенны».
- Спасите его! - чужим голосом произнесла она, с трудом выговаривая слова. - Спа­сите его от угрызений совести, точащих ему душу. Но прошу вас, не говорите ему, не го­ворите, чтобы он сдался полиции!
- Может быть, будет лучше, если вы сами мне обо всём расскажете? - спросил свя­щенник. - И тем самым избавите его от ненужной боли и волнения?
- Я расскажу, если он попросит меня об этом, но не иначе. Идёмте, нам нельзя мед­лить. Ему всегда плохо, когда меня нет рядом. Я на минутку оставлю вас в библиотеке, а потом приду за вами. Если зайдёт тётушка, умоляю вас, ни слова об этом. Она знает толь­ко, что у него воспаление мозга, и он очень медленно выздоравливает. Я ни разу не намекнула ей, что всё гораздо хуже. Но честно говоря, мистер Уингфолд, я и сама не уве­рена, что он действительно сделал то, о чём он вам расскажет. Только страдает он ничуть не меньше. Пожалуйста, мистер Уингфолд, пожалейте нас! Не будьте слишком к нему су­ровы! Ведь он ещё совсем мальчик, ему только двадцать лет!
- Пусть Бог поступит со мной так, как я поступлю с ним! - торжественно отклик­нулся Уингфолд.
Хелен опустила глаза и отпустила его руку. Они прошли через сад и вошли в дом. Потом Уингфолд сам поражался тому, как решительно и спокойно он принял на себя - нет, почти что подтащил к себе! - эти отношения с Хелен и её братом. Но он чувствовал,
У. Шекспир, «Гамлет», Акт II, сцена 1.
что отказать ей - всё равно, что оставить Хелен наедине с её горем, и ради неё он должен смело идти навстречу всему, с чем придётся столкнуться
Хелен оставила его в библиотеке, как и обещала. Он ожидал её возвращения, словно в каком-то ступоре, не в силах думать, и ему казалось, будто он очутился в странном и тревожном сне.