Библиотека

Новый разбег

Я много общалась с инвалидами, с которыми вела дискуссии, обсуждала многочисленные проблемы. Во время одной из таких встреч мое внимание привлекла очаровательная женщина, сидевшая в инвалидной коляске. Во время перерыва, за чашечкой кофе, я наблюдала за ее поведением, жестами, за всем, что она говорила. Я восхищалась тем, как свободно она держится, говорит. Сама же я на приемах держалась незаметно, не вступала в разговоры. Я многого стеснялась: и своего слабого голосового аппарата, который, к тому же, поддерживался искусственным дыханием, и отсутствием достаточного жизненного опыта, который из-за долгой жизни в госпитале не мог быть достаточным Для участия в полноценной жизни. Я боялась сказать что-то не так, показаться неграмотной. И в то время, как мой муж совершенно свободно вращался в обществе социальных работников, репортеров и других людей, я чувствовала себя заброшенной, одинокой, подавленной. Долгое время я оставалась даже более робкой и боязливой, чем была от природы. И я перестала посещать собрания и встречи. По этому поводу у нас с мужем были частые ссоры. Он умел производить на всех хорошее впечатление и не понимал, как я могу отказываться бывать в обществе. А я слишком много слышала о том, что инвалидов не принимают всерьез, хотя и от себя эти мысли. Я размышляла над тем, если человек с тяжелыми ограничениями сумел что-то побороть в себе, как-то приспособиться к жизни, научился что-то делать, обладает достаточной энергией, он может жить полноценной жизнью. Часто инвалиды получают то, в чем они нуждаются, но это не всегда совпадает с их желаниями.

Все эти мысли у меня появились еще в госпитале, когда со мной работала мой доктор фрау Элизабет Кюблер-Росс. И с тех пор они меня не оставляли. Постепенно я пришла к пониманию того, что дух и тело едины и нельзя отделять одно от другого. И только после долгого обучения и рефлексии мое психическое состояние нормализовалось. Я достигла уверенности в себе, мое сознание, долгое время определявшееся больничным бытием, концентрировавшееся на проблемах смерти и выживания, постепенно настраивалось на обычную жизнь.

Мой второй разбег проходил гораздо легче и быстрее. Но полный успех пришел гораздо позже. Я посещала группу психологического тренинга, руководителем которой оказалась Мария - та самая женщина, привлекшая мое внимание на собрании. Мне нравилось, что на занятиях обо всех своих "злодеяниях" - сознательных или неосознанных - можно было всем рассказать и не получить никакого порицания. И даже можно было в дальнейшем оценить и полюбить тех людей, которые обо всем рассказывали. Это было совершенно новым для меня и я должна было все прочувствовать. Наши встречи протекали в свободной, доверительной обстановке, где никого не порицали за ошибки или промахи. И постепенно возрастало мое доверие к людям.

Мой муж, к сожалению, не посещал со мной этих занятий. А ведь я постоянно нуждалась в помощи - смене кислородных баллончиков, обслуживании дыхательного аппарата и т.п. Поэтому занятия меня очень утомляли. Но мне нравилось слушать рассказы о проблемах других людей, хотя не всегда я воспринимала их всерьез. Один, скажем, страдал перееданием, другой не мог избавиться от чавканья за едой, третий много пил, четвертый, пятый и так далее. На фоне моих трудностей это казалось мне сущим пустяком. Мне же хотелось понять, где тот самый источник, который подпитывает мои желания и стремления.

Мария постоянно твердила, что я слишком многого хочу, что мне нужно умерить свои желания. Но я с этим и сейчас не могу согласиться. А занятия помогли мне стать более открытой, я стала больше доверять людям.