Творчество

Бег на трех ногах | Глава III

Эми тоже вышла из солярия. И долго смотрела вслед Кирку. Вот он уже в конце коридора, вот свернул к себе в палату. Эми пошла по коридору налево в педиатрическое отделение. Ей там было тяжело. Она любила малышей. Они такие доверчивые, искренние. Дома она охотно оставалась с маленькими, когда их родители по вечерам куда-нибудь уходили. Но здесь она их очень жалела. Они просились к маме и часто плакали. А некоторые не могли даже поднять головы с подушки – так тяжело болели, и Эми тоже хотелось плакать. Но она все равно приходила сюда, останавливалась у кроватки загрустившего малыша и ласково разговаривала с ним.
Эми вошла в палату № 284, где лежал мальчик лет шести; он был серьезно болен, а родные редко его навещали. Эми познакомилась с ним неделю назад, когда, по обыкновению, наведывалась к малышам. Палата была пустая. Исчезли книжки, картинки, карандаши – все, что отличало палату этого мальчика от других палат. Он уехал, и она с ним даже не попрощалась.
Эми устремилась дальше по коридору. Заглянула в игральную комнату: за игрушечными столиками сидели куклы, возвышались из кубиков башни и пирамиды; грузовики, пожарные машины, автобусы были готовы отправиться в рейс. Со стен смотрели смешные разноцветные звери. Не было только детишек. Мало кому разрешалось вставать с кровати и пойти поиграть; а кто начинал вставать, того скоро выписывали.
Эми вошла в комнату: она устала и решила немного отдохнуть в кресле. В окна лился солнечный свет, зверушки со стен глядели особенно весело, и было совсем тихо. Как здесь не хватало ребячьего смеха!
Послышалось шуршание резиновых шин. Эми подняла голову. К дверям подъезжал в кресле-каталке маленький мальчик. Ему было лет семь. Эми улыбнулась – малыш смотрел на Эми серьезно.
– Давай с тобой познакомимся и поговорим, – позвала малыша Эми.
Мальчик не двинулся с места.
– Не бойся, – сказала Эми, – я не серый волчище и я тебя не съем.
Мальчик взялся за колеса, кресло поехало и остановилось возле Эми.
– Ну, здравствуй. Меня зовут Эми. А тебя как? – спросила Эми.
– Нулик.
– Какое прекрасное имя! Кто же тебя так назвал?
– Не знаю. Так все зовут.
– Тебе здесь нравится?
– Нет.
– А ты чем болеешь?
– Просто болею, и все.
– Ты еще долго здесь будешь?
– Мама говорит, уже скоро выпишут.
– Как хорошо! Ты, наверное, скучаешь?
– Скучаю.
– Давай во что-нибудь поиграем?
– Не умею.
– А я тебя научу.
– Не надо. Я не хочу играть.
– Рассказать тебе сказку?
– Не знаю.
– Ну тогда я тебе расскажу. Я люблю рассказывать мальчикам сказки. Про что тебе рассказать?
– Про что-нибудь страшное.
– Ладно. Я как раз только что придумала страшную сказку. Вот слушай. Она начинается как все сказки. Жила-была одна девочка. Жила она с папой и мамой в хорошеньком домике. Ее все любили, и ей было всегда весело, – рассказывала Эми, сочиняя на ходу. – Однажды девочка поднялась по лестнице на чердак, увидела маленькую дверцу, толкнула ее и очутилась в пустой белой комнате. Дверца захлопнулась, и девочка никак не могла выйти.
Эми долго рассказывала, а когда сказка кончилась, Нулик вздохнул и сказал:
– Какая печальная сказка! А ты мне еще расскажешь? Я люблю про зверей.
– Конечно, в следующий раз будет тебе новая сказка.
Нулик повернул колесо и поехал из комнаты к двери.
– Спасибо за сказку, – обернулся он и выехал из комнаты.
Эми еще немного посидела в кресле, разглядывая веселых зверушек, следя за солнечным лучом, прорвавшимся сквозь щель в занавеске, которая ярким пятном выделялась на скучной белой стене. Отдохнув, Эми поднялась с кресла и пошла в свое отделение. Слабость не проходила, и по всему телу то там, то здесь, вспыхивала боль. Эми решила полежать и, может, даже уснуть перед обедом. Тогда, наверное, станет легче.
У самой двери в свою палату Эми столкнулась с сестрой из лаборатории. Она везла столик на колесиках, на котором рядами стояли пробирки, наполненные розовой жидкостью, трубочки с красным стерженьком внутри.
– Где ты была, Эми? Я тебя ищу. Боюсь, мне придется похитить у тебя еще немножко крови.
– Что поделаешь, госпожа Пиявка. Если в моих жилах еще течет кровь, берите. Вы ведь без меня и дня не можете прожить. Думаю, четверть ложечки наберется.
– Иди, Эми, в палату и ложись. Еще упадешь в коридоре.
– А сегодня для чего?
– Опять нужно проверить состав. Спроси у своего врача, я не очень-то в этом разбираюсь.
Эми вошла в палату, следом въехала со своим столиком сестра, пробирки на нем легонько позвякивали. Палата Эми была настоящим зеленым царством. На окнах из горшков свисали густые цветущие побеги, на тумбочке возле умывальника пышно разросся большой куст бегонии; по стене протянулись плети филодендрона, аспарагус рисовал на белом тонкий зеленый узор.
– Как у тебя красиво, Эми, – сказала сестра. – Не палата, а ботанический сад. Твой цвет зеленый, да?
– Я люблю цветы, – сказала Эми. – У меня дома есть даже небольшая оранжерея. Цветы чувствуют, когда с ними ласково обращаются. Мне без них было бы здесь совсем грустно.
– Они так оживляют голые больничные стены. А у меня дома цветы почему-то совсем не растут. Я тебе так завидую, Эми.
– Так ведь ваш любимый цвет – красный! – засмеялась Эми.
Она легла на кровать. Сестра взяла ее левую руку, затянула выше локтя резиновый жгут, Эми сжала кулак, и вены у нее на руке обозначились, как голубые реки на карте.
Сестра протерла на сгибе локтя спиртом, и вонзила в кожу иглу. Эми смотрела, как темно-красная жидкость медленно поднимается в стеклянной полости шприца.
Сестра осторожно вынула шприц, отложила его в сторону и зажала дырочку ватным тампоном.
– Спасибо, – сказала сестра. – Завтра опять увидимся.
– Благодарю вас, сделаю пометку в календарике. Ни за что на свете не хотела бы пропустить нашу встречу.
– До свидания, Эми. И, пожалуйста, много не ходи. Тебе нельзя уставать.
Сестра вывезла свой столик и исчезла в коридоре – слышалось только тоненькое звяканье. Пробирки и трубочки звенели, как серебряные колокольчики.
Эми соскочила с постели и пошла в палату к друзьям. Кирк пил кока-колу, Феи уже не было.
– Решила вас навестить перед сном. Как ты себя чувствуешь, Брент?
– Спасибо, неплохо, – ответил Брент. – Вымолил у сестры Рэш еще укол. И стало гораздо легче.
Эми улыбнулась, и Брент попытался улыбнуться в ответ: такая добрая и дружеская улыбка была у Эми.
– Я рада, что тебе лучше. А Кирк тебя не очень мучает? Он ведь у нас колючий, как еж. Ты не обращай на него внимания.
– А ну-ка поди сюда. Ежовых рукавиц не хочешь попробовать? – пошутил Кирк.
Эми засмеялась и тряхнула головой, взметнув волну каштановых волос.
– А ты поймай меня. Да где тебе за мной угнаться! Видишь, Брент, Кирк ведь только говорит. А плохого ничего не делает. Под этой волчьей шкурой бьется сердце ягненка.
«Как это у них просто, – подумал Брент. – Шутят, смеются и никакой обиды. Настоящие друзья».
Точно прочитав его мысли, Эми сказала:
– Вот спина перестанет болеть, и ты будешь с нами шутить. Мы все здесь друзья.

– Кроме сестры Рэш, – добавил Кирк.
– Кроме сестры Рэш, – повторила Эми. – Хорошие новости, мальчики. Сестра брала у меня кровь. И представьте себе, крови у меня полно и сердце еще бьется, что бы ни говорили врачи.
– Везет же некоторым! Значит, ты еще числишься среди живых, чего я сказать про себя не могу.
– Я всегда удивляюсь, что у меня еще есть кровь. Когда меня сюда привезли, я думала, у меня и сосуды-то все пересохли.
– А что с тобой было? – спросил Брент.
– Вдруг горлом хлынула кровь. Родители привезли меня сюда, тут мне сделали переливание. Это было месяц назад. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Я сама во всем виновата, Брент. Этой весной я так переутомилась, что у меня начался не то мононуклеоз, не то еще что-то. Я играла дочку в «Стеклянном зверинце»[3] Мы репетировали каждый вечер, а потом я допоздна сидела с уроками. Я совсем выбилась из сил, но мне очень нравилась моя роль, и я не хотела от нее отказываться. Было так интересно, что я и думать забыла о здоровье. А теперь заставляю себя о нем не думать. Мама все время говорила мне, чтобы я пожалела себя. Вид у меня был – краше в гроб кладут. Синячища вокруг глаз – вот какие! Я обещала маме хорошенько отдохнуть после спектакля, даже пойти к врачу. Хотя, конечно, ни к какому врачу не собиралась. Спектакль всем очень понравился. И вместо того чтобы сразу идти домой и лечь – я буквально валилась с ног от усталости, – я еще осталась на вечеринку. Хотелось со всеми отметить успех. Это было, конечно, глупо. Выпила я немного пива, и мне вдруг стало совсем худо. Наверное, я потеряла сознание. Потому что я вдруг упала. А все решили, что это от вина. Позвонили родителям. Они приехали и забрали меня. Я пыталась им что-то объяснить. Теперь-то смешно вспомнить. Мама сказала, что никак от меня этого не ожидала. Я ведь обещала ей сейчас же после спектакля идти домой. Я хотела что-то сказать, а тут как хлынет из горла кровь. Они меня и отвезли сюда. Тут стали каждый день делать анализы. Потом несколько переливаний. Мне, как видно, очень был нужен отдых, потому что сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Никогда больше не буду столько на себя взваливать. От каких-то любимых занятий придется отказаться. Но вот вопрос – от каких? Мне все было интересно. Только для сна времени не хватало. Ну, я вас совсем заговорила. Тебе, Брент, тоже не мешает до обеда немножко поспать. Я стараюсь не пропускать мой дообеденный сон. Что поделаешь, приказ врача. А ты, Брент, стал заметно лучше выглядеть.
– Спасибо, Эми. Как интересно ты рассказывала о себе. Иди теперь, отдыхай. А если тебе еще будет нужна кровь, скажи мне, у меня много.
– Какая я счастливая! Многие могут позавидовать. Судьба свела меня с двумя такими рыцарями. До свидания, Кирк и Брент.
Эми повернулась и ушла.
Нет, здесь не так уж и плохо, подумалось Бренту. И это все благодаря Эми и Кирку. Даже спина стала болеть меньше.