Профилактика

Смертельный кайф. Немного о наркомании

Он заснул, как всегда, мгновенно. Вернулся вечером от приятеля около одиннадцати, уставший, и тут же лег в постель. Утром добудиться его не могли. Отец ушел на работу, а встревоженная мать осталась дома и время от времени делала новые попытки разбудить сына. К обеду неясная тревога стала уверенностью, что случилась беда, и мать вызвала «скорую помощь».
Пожилой врач подробно расспрашивал о том, как чувствовал себя Виталик накануне: не было ли температуры, тошноты, рвоты? Нет, ничего подобного не было. Только, видимо, очень устал. Все-таки восьмой класс. Парнишка старательный, контактный, много занимается, часто общается с друзьями, которых у него множество. За день так набегается...
Врач долго и внимательно осматривал спящего: измерял давление, заглядывал в глаза, приподнимая
пальцами веки, щупал пульс. И направил парня в больницу, заподозрив тяжелое инфекционное поражение нервной системы — летаргический энцефалит.
Так Виталий попал в нашу клинику. Поступил во второй половине дня в состоянии—это уже было ясно — патологического сна. Предстояла нелегкая работа — требовалось как можно скорее установить причину этого состояния. Приходилось думать и о последствиях какого-то отравления, тяжелой интоксикации, и о возможности (хотя и в меньшей степени) воспалительного заболевания... Пациента тщательно осмотрели, взяли кровь для различных исследований. В итоге все более отчетливо складывалось мнение, что речь идет об интоксикации, хотя происхождение ее все еще оставалось неясным. Ввели необходимые в таких случаях медикаменты, поставили капельницу. Наш новый пациент проспал до следующего утра. А утром проснулся как ни в чем не бывало, с ясным сознанием и в хорошем настроении. Подробно и правильно все о себе рассказал. Словом, был совершенно здоров. Но о том, что проспал подряд почти двое суток, не помнил. Позавчерашний день для него был вчерашним.
Для меня картина начала проясняться. Если я прав, сегодня не предвидится никаких неожиданностей. Они начнутся завтра. А пока беседую с мамой. Она только что повидала сына и вполне удовлетворена его состоянием. Моя настороженность ей непонятна, как непонятна и подоплека моих вопросов.
— Вы раньше никогда никаких странностей в поведении сына, в его высказываниях не замечали?
— Что вы! Такой разумный мальчик, всем интересуется, много друзей, прекрасно учится.
— Курить не начинал?
— Систематически — нет. Но кто в этом возрасте не балуется! Им же интересно все попробовать, почувствовать себя взрослыми.
— А вино?
— Практически никогда. Разве что на праздник за общим столом капельку сухого...
— Ну а в компании ребят?
— Да что вы! Они еще совсем дети!
— Накануне заболевания, когда он вернулся от приятеля, вы не заметили — от него ничем не пахло? Например, табаком или чем-то подобным?
— По-моему, нет. Правда, я близко к нему не подходила. Но вы объясните, к чему эти расспросы, ведь мальчик совсем здоров.
Объяснять было рано — у меня еще не было подтверждений своих предположений. Насторожило же меня то, что мальчик в первом со мной разговоре утром после пробуждения рассказал, что покуривает. И мелькнуло знакомое мне словечко — БЛД. Если дело в нем, то завтрашний день все покажет...
На следующий день на утренней пятиминутке доложили, что ночью больной был крайне возбужден. Отмечались неправильности в поведении, бредовые высказывания, дезориентированность... Словом, началось самое неприятное. К тому времени уже было известно, что никакого энцефалита у него нет, так как анализы, в том числе исследование спинномозговой жидкости, показали отсутствие воспалительных изменений. А ночь подтвердила: состояние подростка вызвано курением этого самого злосчастного БЛД.
В последующие дни пациент был то резко возбужден, то крайне угнетен, а то и сонлив. Лишь изредка становился самим собой. Наконец периоды возбуждения сменились длительной эйфорией — беспричинно повышенным настроением, благодушием, когда человеку все кажется окрашенным в розовые тона. Он задавал назойливые вопросы окружающим, носился по отделению и читал персоналу и больным «гениальные» стихи собственного сочинения; затем вдруг стал столь же «гениальным» художником — рисовал всех подряд, непрерывно радуясь объявившимся внезапно своим невиданным способностям. Все это входило уже в компетенцию психиатра, которого мы вынуждены были пригласить. Однако и невропатологам хватало работы: у мальчика заметно изменились рефлексы, иногда подергивались отдельные группы мышц.
Лишь к концу третьего месяца состояние Виталия выправилось настолько, что его стало возможно выписать домой под наблюдение родителей и врачей. Но на этом дело не кончилось: периодически он вновь поступал в больницу с обострениями заболевания, и дальнейшая его судьба, скорее всего, не очень радостна...
Что же это за коварное БЛД, приводящее к столь драматическим последствиям? И что побудило разумного на вид юношу из вполне благополучной семьи курить отраву? Итак, читатель уже понял — речь идет об одной из разновидностей наркотиков.
Слово «наркомания» происходит от двух греческих слов: «нарко» — оцепенение (от этого же корня и слово «наркоз») и «мания» — сильное пристрастие, влечение. Наркотик — вещество растительного или синтетического происхождения, действующее преимущественно на центральную нервную систему и вызывающее различные ощущения — от беспричинного благодушия, успокоения, эйфории и психомоторного возбуждения до явного опьянения, оглушенности и наркотического сна, приводящего порой к смерти.
Наркомания — явление не однородное. Собственно наркоманию иногда называют опиоманией — здесь эффект достигается за счет использования опийного мака и его производных. Токсикомания — это использование различных токсических веществ, обладающих таким же воздействием на центральную нервную систему. Фармакомания — применение с той же целью некоторых лекарственных препаратов. Только не нужно заблуждаться: несмотря на разницу в названиях и характере используемых веществ, во всех случаях речь идет именно о наркомании. Наркотики имеют широчайшее распространение во многих странах. Для одних они являются источником колоссальных доходов, других же приводят к деградации и гибели. Это «чума XX века», к несчастью, не обошла и нашу страну.
С явлением этим человечество знакомо с незапамятных времен. Очевидно, первым источником одурманивания могло стать вдыхание дыма костра, куда попадали такие растения, как индийская конопля, табак и другие носители наркотиков. Подобные же растения могли попадать и в пищу. При выполнении ритуальных обрядов, чтобы прийти в особое возбужденное состояние, древние люди специально обкуривали себя дымом уже известных им снадобий или жевали их (опийный мак, листья кока, бетель и другие). Кое-где такие ритуалы сохранились и по сей день.
Однако вернемся к БЛД. Это один из видов токсических веществ — самодельные сигареты, в которые вместо табака закладывается смесь высушенных листьев трех различных деревьев. Результат ужасен. Выделяющиеся при курении токсические вещества и алкалоиды не просто воздействуют на центральную нервную систему, но буквально поражают ее, приводи нередко к необратимым изменениям. А самое страшное то, что очень быстро формируется та самая мания — непреодолимое пристрастие, влечение, потребность организма в повторном приеме этих веществ. Происходит разрушение центральной нервной системы, наступает деградация личности.
Но БЛД — лишь одно из одурманивающих средств. А вообще, чего только не употребляют токсикоманы! Эти несчастные готовы нюхать бензин или копоть горящей резины, вдыхать пары из отводной системы прачечных и химчисток, намазывать голову сапожным гуталином, даже есть его с хлебом, добавлять в пиво хлорофос...
А наркоманы? Где они добывают наркотические вещества? Ведь у большинства после первых же доз формируется зависимость от них, и чем дальше, тем больше их требуется. Свободно же они, понятно, не продаются, и достать их можно, лишь преступив закон. Таким образом, наркомания — не только разрушение своего здоровья, но и прямой путь к уголовным преступлениям со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но и это еще не все. Любое вещество, вызывающее наркотический эффект, сложнейшим образом изменяет многие функции организма, и в первую очередь — центральной нервной системы. Даже однократный прием такого вещества ведет к глубоким стойким нарушениям обменных процессов в головном мозгу, изменениям в эндокринной системе и во внутренних органах.
Но что, пожалуй, самое страшное — это то, что наркотики вызывают патологию наследственного аппарата. С этой стороны действие Наркотиков может сказываться двояким образом. Во-первых, у родителей, употребляющих наркотики, не исключено рождение детей с физической или умственной патологией. А во-вторых, наркомания может передаваться по наследству — это факт, установленный совершенно достоверно. А коль скоро это так, то никак нельзя быть уверенным в благополучии будущих поколений, а значит, и всего общества.
Обратим на это особое внимание: ведь ни одна другая болезнь, приобретенная в Течение жизни, не передается по наследству.
Но почему же человек, однажды или два-три раза употребивший Наркотик, становится его рабом, попадает в полную и постоянную от него зависимость?
Причины такого рабства до конца не ясны. Над их выяснением усиленно работают ученые многих стран. Но о некоторых Механизмах этого сложного процесса мы уже знаем. Процитирую ряд положений из лекции психиатра из города Сургута, кандидата медицинских наук А. Д. Мишкинда, который, с моей точки зрения, достоверно, точно и доступно Описывает начало привыкания к наркотикам.
Для того чтобы это объяснить, говорит Мишкинд, надо сказать немного о вещах, казалось бы, к наркотикам не имеющих отношения: кое-что о крысах и кое-что о подростках.
Крысы, эти вредные грызуны, во многом помогли медицине, в частности Наркологии. Пару десятилетий назад в опытах на крысах в Мозгу был обнаружен так называемый центр удовольствия. При раздражении этого центра животные получали необычайно сильное ощущение удовольствия. Ученые вживляли электроды в этот центр и обучали крыс замыкать электроды с помощью специального рычага. Обнаружив связь между нажатием на рычаг и получением удовольствия, крысы почти не отходили от этих рычагов, многие при этом даже забывали о пище и воде и погибали.
Так вот, наркотики тоже раздражают этот центр удовольствия. Поэтому патологическое влечение к получению удовольствия с помощью наркотиков возникает почти мгновенно.
Теперь о подростках. Это народ особенный, со своеобразной психологией. Очень характерны для них любопытство, стремление все попробовать самим, особенно то, что не рекомендуют взрослые (по принципу «запретный плод сладок»). И еще им свойственно стремление ничем не выделяться из среды сверстников, быть «как все». «Стайное» поведение, как говорят этологи. А если у «стаи» есть лидер, а обычно он есть, то ребята стремится подражать ему во всем — в манерах, в словах, в одежде. Подростки ведь легко попадают под влияние, в том числе и отрицательное...
Любопытство толкает подростка к первой затяжке анаши, уколу опиума, таблетке кодеина, понюшке кокаина и т.п. Распространители наркотиков хорошо знают и учитывают особенности этого возраста. Они предлагают наркотик как бы невзначай, не навязывая, чтобы не отпугнуть, не вызвать реакцию протеста, которая тоже характерна для подростков. И конечно, наркотик предлагают бесплатно, исключительно «по доброте», «по дружбе».
И вот первая затяжка или первый укол сделаны. Всегда ли наступает удовольствие? Нет. У большинства возникают только неприятные ощущения: головная боль, головокружение, тошнота, сердцебиение. Лишь небольшая часть сразу же получает кайф. Но опять срабатывает стремление быть «как все». После нескольких повторений, тоже бесплатных, у многих возникает комплекс приятных ощущений. Но одновременно формируется привыкание — и тем быстрее, чем неустойчивее психика подростка, чем более он раздражителен, вспыльчив, агрессивен.
При этом происходит химическая перестройка в мозгу, в организме образуются излишки веществ, которые отрицательно действуют на психику. Теперь прекращение приема наркотиков ведет к крайне неприятному состоянию: возникает потливость, дрожание рук, вялость, страх смерти, чувство умирания, интенсивные мышечные боли, болезненное сердцебиение. Но едва наркотик попадает в организм — все проходит, вновь наступает хорошее настроение. Однако через некоторое время действие наркотика кончается, и снова возвращается тяжелая абстиненция — синдром похмелья, «ломота», как говорят наркоманы... Влечение к наркотику резко усиливается, и таким образом возникает порочный круг, разорвать который больной (а это уже больной) сам, без помощи медицины, не в силах.
И вот здесь-то бесплатные угощения «добрых дядей» прекращаются: наркотики требуют денег, и очень больших. Наркоман же готов на все, чтобы снять «ломоту», — на грабеж, на убийство, — лишь бы добыть дозу «дури»...
Ранняя смерть наркомана—явление обычное, редко кто доживает до 40. Причина смерти, как правило, — или передозировка наркотика (остановка дыхания и сердца), или истощение, или самоубийство. Нередко такие люди погибают от присоединившегося заболевания внутренних органов — рака, туберкулеза, воспаления легких. И конечно, от поражений нервной системы — как центральной, так и периферической.
Любые наркотики вызывают тяжелые изменения в клетках коры головного мозга, страдают подкорковые образования, возможны поражения и спинного мозга. Кроме ослабления интеллекта и снижения психической активности, часто страдает зрение, начинают дрожать руки и веки, нарушается походка, становится неясной речь. Больной испытывает невралгические боли, его беспокоят парестезии — покалывания и ощущение ползания мурашек на различных участках кожи. В некоторых случаях появляются неконтролируемые движения лицевой мускулатуры (гримасы). Могут развиться параличи, импотенция, недержание мочи и кала. Все это следствие тяжелых поражений различных отделов нервной системы.
С болью вспоминаю двух подростков, которых лечил несколько лет назад. Оба нанюхались какого-то зелья, причем нюхали по-особому — засунув голову в полиэтиленовые мешки, на дне которых была буроватая маслянистая жидкость.
А происходило все это в каком-то дворе, куда их привели парни постарше, с которыми они познакомились в тот же день. Сначала было все нормально — вели общие разговоры, выкурили по сигарете за компанию, хотя раньше никогда не курили. Потом речь зашла о кайфе. Один из новых знакомых спросил:
— Вы что же, никогда и не балдели?
Признаться в том, что они об этом вообще почти ничего не слышали, ребята постеснялись. И один из них тут же выдумал какую-то историю, будто где-то и что-то уже употреблял, перенабивая готовые папиросы.
— Да вы еще малявки! — определил этот новый знакомый. — Разве такое курение дает кайф? Хотите попробовать настоящий?
Показать, что ты боишься? Ни в коем случае! Да и друг перед другом неудобно. К тому же интересно: потом можно будет рассказать приятелям. Один из новых знакомых быстро сбегал куда-то и принес два полиэтиленовых мешка и в маленьком флакончике ту самую буроватую маслянистую жидкость.
Одному из наших героев в то время только что исполнилось 13 лет, другому — 14. Старший, Павлик, потом рассказывал:
— В каждый мешок налили примерно по столовой ложке этой жидкости, и мы опустили в них головы до самых ушей. Сначала я ничего не почувствовал. Но потом появился какой-то приторный привкус во рту и все нарастающий запах, похожий немного на то, как пахнет мазь Вишневского — моему дедушке с ней делали повязку на ногу. Сколько времени я вдыхал этот запах, сказать не могу, так как вскоре
закружилась голова, и я упал. Мой друг Володя 6 этот момент еще держался на ногах. Когда я упал, то кто-то снял с меня полиэтиленовый мешок и с Володи тоже. Помогли подняться на ноги. Но стоять первое время я не мог, поддерживали новые знакомые. Появилось какое-то безразличие, потом стало почему-то весело и я почти потерял сознание. Все прошло только через полчаса-час. А те смеялись, говорили, что я слабак и что в другой раз будет легче и потом мне понравится. В тот вечер долго не мог уснуть, а ночью снились кошмары. Утром проснулся совершенно разбитый: на ноги уже встать не мог, почти не слушались и руки. Родители перепугались и вызвали «скорую помощь». Так и оказался в больнице.
Разыскали приятеля, и о.н подтвердил рассказ Павлика. Что же произошло? Почему Павлика парализовало? Судя по Всему, у него развилась токсико-аллергическая полиневропатия — результат острого отравления тем самым неизвестным веществом, которое нам так и не удалось определить. И «новых знакомых» никто найти не смог.
Павлик в больнице провел более шести (!) месяцев. Такая тяжелая полиневропатия плохо поддается лечению, несмотря на значительный арсенал современных, весьма эффективных средств и большие усилия самого пациента. Даже после выписки он все еще ходит недостаточно хорошо, спит беспокойно, нередко с мучительными сновидениями. Резко меняется настроение. И до сих пор у него появляются обонятельные галлюцинации — ощущение различных, часто неприятных запахов. Вот та цена, которую парнишка заплатил за «эксперимент», за свое слабоволие.
Его приятель отделался более легко. Параличей не было. Однако появились стойкие расстройства сна, изредка головокружения. Стал более угрюмым, у него тоже часто меняется настроение, мальчик жалуется на то, что его нередко беспокоят «дурные мысли» и иногда внезапно возникающие неприятные запахи, которые порой преследуют его подолгу.
Немало страданий, разумеется, выпало и на долю родителей. Мать Павлика вынуждена была уйти с работы, чтобы ухаживать за сыном, ставшим инвалидом (а она кандидат наук). Отца постоянно мучают угрызения совести — недосмотрел за сыном. Родители второго мальчика тоже изменились, жизнь их намного усложнилась. Вся эта история наверняка укоротила жизнь дедушкам и бабушкам, с которыми мне пришлось неоднократно беседовать как врачу.
Слава Богу, сегодня в нашей стране эта тема больше не замалчивается: о наркомании много пишут, много говорят — с тревогой и болью. К несчастью, порок этот может долго оставаться скрытым от посторонних глаз, и разрушительные процессы в организме заходят далеко, становятся необратимыми.
Правда, случается и так, что кто-то отказывается от помощи:
— Какое вам до всего этого дело! Я сам волен распоряжаться своей судьбой, своим здоровьем. Что хочу, то и принимаю!..
Нет! Нам есть до этого дело. Ибо наркомания — не личный порок, не личная беда. Она, как видим, угрожает не только наркоману, но и его близким, и обществу в целом — его здоровью, его благополучию.
Мы, врачи, конечно, готовы помочь и этим людям вернуть здоровье — для медиков это вообще профессиональный долг. Но необходимо и встречное желание больного, его участие в лечении, а не сопротивление ему. Стремиться помочь самому себе — что может быть проще, понятней, человечней!..