Физкультура

Глава 11. По вашим письмам

Сирингомиелия

У меня сирингомиелия. В МКДЦ сказали, что после операции гарантии на выздоровление нет. В поликлинике это неизлечимо! Нет ли безоперационного метода лечения? Например, кинезитерапия?

* * *

Мужчина, 40 лет. Диагноз – рассеянный склероз. Болеет 17 лет. Возможен ли эффект при занятиях кинезитерапией?

Есть вопросы и по другим подобным заболеваниям, например боковой (латеральный) амиотрофический склероз. Постараюсь изложить свою точку зрения на решение этих проблем.
Для начала необходимо разобраться в особенностях этих заболеваний. Что скрывается за их происхождением? Каковы их причины? Существует ли защита от этих болезней?
Сначала поговорим о сирингомиелии.
Итак, сирингомиелия – syringomyelia (myelos – мозг) – хроническое заболевание, характеризующееся разрастанием глии и ее последующим распадом с образованием полостей по всей длине спинного мозга, чаще всего в шейном отделе.
В структуре нервной ткани можно выделить два типа клеток:
1) нейроны, которые обычно имеют многочисленные длинные отростки;
2) глиальные клетки, которые защищают нейроны и обеспечивают их активность и питание.
Хочу обратить внимание на слово «глия» (греч. glia), которое буквально обозначает клей. Так вот, эти глиальные клетки, которых в 10 раз больше, чем нейронов, располагаются в пространствах между телами нейронов и тем самым окружают тела и отростки нейронов и защищают последние от любых внешних воздействий. Нейроны, в свою очередь, реагируют на любые изменения окружающей среды изменением своих электрических потенциалов, которые существуют между внутренней и наружной поверхностями их мембраны, и передают нервные импульсы на большие расстояния к другим нейронам, мышцам и железам. Это и называется нервной регуляцией, или саморегуляцией, которая является основой жизнеобеспечения организма.
В своей практике я обычно дотошно изучаю способы лечения, которые испытал на себе пациент, страдающий, например, сирингомиелией. Это заболевание относится к группе аутоиммунных, при которых на организм, как на антиген, обрушивается «огонь» собственных иммунных клеток. Когда я начал выяснять причину подобной реакции, то оказалось, что они (пациенты) в детстве, юности или во взрослом возрасте «приняли» в свой организм достаточно много лекарственных средств, заменяющих иммунную систему. Например, при ОРЗ, гриппе и других простудных заболеваниях принимались антибиотики, причем даже не те, которые были необходимы, а те, которые удавалось купить. При болях в спине или суставах использовались нестероидные противовоспалительные средства в неограниченном количестве, да еще в сочетании с аппаратной физиотерапией (например, электрофорезом, действие которого заключается в более глубоком проникновении лекарственных средств).
Но если сама природа позаботилась снабдить организм человека самозащитой – иммунной системой, а он, человек, не доверяет ей и выключает ее, то и реакция со стороны иммунитета следует незамедлительно. В случае с сирингомиелией глия «склеивает» нейроны, мышечные клетки и железистые клетки, по-своему защищая их от агрессивных внешних электрических и химических атак и разрастаясь по всей длине нейронов и их отростков. В связи с этим нейроны теряют свою активность (электрические потенциалы) и перестают распространять свои потенциалы действия (нервные импульсы). В результате происходит расстройство чувствительности, двигательных функций и болевой чувствительности. Далее следует атрофия кожи, подкожной клетчатки и мышц, которая завершается парезами и параличами. Остановить процесс такой «самозащиты» нервной системы от внешних, а затем от внутренних факторов агрессии практически невозможно…
Может быть, все-таки не стоит экспериментировать со своим организмом, отдавая его, ослабевшего от болезни, под различные электрические разряды, импульсы, лазеры и волны, предложенные для лечения хронических заболеваний физиками, а не физиологами? Может быть, лучше доверять своему организму, закалять и укреплять иммунную систему с помощью самой природы, щедро предоставляющей нам, людям, свои возможности – солнце, воздух, воду?
Но мое мнение резко отличается от ортодоксальной, кроватно-капельной медицины – то есть всего того, что для лечения включается в электрическую розетку! Но такие методы «лечения» применять опасно! Я считаю, что все, что химически уничтожает нервно-мышечную регуляцию, якобы уничтожая боли (НПВС, гормональные препараты), необходимо заменить на естественные способы обезболивания, к которым относится желание, воля и сам организм со своими возможностями.
И, наконец, отравляя внутреннюю микрофлору некорректным по каждому поводу использованием антибиотиков, человек уничтожает свой внутренний мир защиты от токсинов. При такой неестественной форме лечения у пациента рано или поздно появляются побочные плоды – сирингомиелия, рассеянный склероз, ревматоидный полиартрит, бронхиальная астма и другие аутоиммунные заболевания, которые возникают в результате игнорирования внутренних ресурсов организма человека. К сожалению, врачей не учат пользоваться этими ресурсами, поэтому болеть опасно!
Не стоит экспериментировать со своим организмом, подвергая его воздействиям электрических разрядов, импульсов, лазеров и электромагнитных волн. Нужно доверять своему организму, закалять и укреплять иммунную систему с помощью самой природы, щедро предоставляющей нам свои возможности – солнце, воздух, воду.
Что делать в таких случаях? Приведу пример из собственной практики.
Васильева Людмила, 30 лет, сирингомиелия, киста спинного мозга (в грудном отделе) с детства (!), нижний парапарез (ноги не работают, – С.М.Б.), нарушение функции тазовых органов. В настоящее время является членом сборной РФ по фехтованию на колясках, мастер спорта международного класса. Это жизнерадостная женщина, которая с удовольствием занимается на тренажерах и строит большие планы на жизнь!..
Тянкина Светлана, 25 лет, постинфекционная миелопатия, нижняя спастическая параплегия, левосторонний грудопоясничный сколиоз. Нервно-мышечная дисфункция мочевого пузыря. В настоящее время является членом сборной РФ по фехтованию на колясках, призером различных международных соревнований. Мечтает стать чемпионкой Паралимпийских игр по фехтованию.

Опущение тазовых органов – что делать?

Добрый день, Сергей Михайлович!
Моя мама попросила отправить вам вот такое письмо.
Я прожила жизнь, не имея никакого понятия о правильном отношении к здоровью и полностью доверяя врачам. Естественно, при таком отношении у меня было много проблем, а в 59 лет организм просто посыпался. Кроме гастрита, холецистита, хронического гайморита и расширения вен у меня возник атеросклероз сосудов головного мозга, атеросклероз аорты, остеохондроз грудного отдела позвоночника и грыжа поясничного, а самое неприятное – атрофия мышц тазового дна, выпадение органов.
Мне были поставлены 2 сетчатых протеза.
Ваша книга «Здоровые сосуды, или Зачем человеку мышцы? Головные боли, или Зачем человеку плечи?» стала для меня открытием. Вот уже скоро год как я занимаюсь дома по Вашей методике. Результаты превзошли все ожидания: прошли боли в спине и шум в голове, я перестала задыхаться по ночам, укрепился иммунитет, исчезли отеки в ногах и т.д.
Я занимаюсь каждый день по часу. Конечно, предстоит еще много работы, но я не знаю, как еще Выразить вам свою благодарность за ту жизнь, что ВЫ подарили мне и многим другим людям.
Молюсь за ВАС, желаю вам дальнейших успехов.
С уважением, Екатерина Анатольевна Скребцова, 62 года, г. Кимры Тверской обл.
От себя добавлю несколько слов.
У меня возникли проблемы с коленом: я не мог полноценно ходить, сильная боль не давала разгибать ногу в колене. Началось это внезапно (мне тогда было 35 лет), никаких травм я до этого не получал. Поставили диагноз артроз коленного сустава.
Прочитав ваши книги, я не стал лечиться таблетками, а стал заниматься дома с эспандерами. Первое время было сложно из-за боли: я не мог даже 10 раз присесть на больной ноге. Занимался, несмотря на боль, а после тренировок обливался холодной водой.
Примерно через три месяца тренировок восстановилась подвижность ноги, боль уменьшилась, и я смог нормально ходить. Примерно через полгода все прошло: нет ни боли, ни ограничений подвижности. Тогда же я стал ходить на тренировки тэквондо, и никаких проблем не возникает. Но если забросить тренировки на неделю, то боль возвращается. Понимаю теперь, что бросать тренировки нельзя, нужно постоянно держать суставы в тонусе.
Я Вам очень благодарен за вашу систему и за ваши книги.
Да благословит Вас Бог во всех ваших начинаниях!
С уважением, Станислав.
Комментарий С.М.Б.:
В письме перечислены заболевания женщины, которые она накопила к 59 годам благодаря слепой вере в лекарства и от которых она постепенно стала избавляться, применяя отдельные методики современной кинезитерапии, часть которых описана в моих книгах «Здоровые сосуды, или Зачем человеку мышцы» и «Головные боли, или Зачем человеку плечи».
Самым неприятным из всех заболеваний, перечисленных в письме (хронический гастрит, холецистит, гайморит, варикозное расширение вен, атеросклероз аорты, остеохондроз позвоночника с грыжами межпозвонковых дисков), конечно, является опущение органов тазового дна (птозы), приведшее к постановке двух сетчатых протезов. Но женщина занимается самостоятельно по часу в день уже год, и результаты поразительные.
Такая проблема преследует также женщин, не подготовивших себя к родам (как готовиться к родам, описано в моей книге «Вся правда о женском здоровье»), в послеродовом периоде и женщин (а зачастую и мужчин) в постклимактерическом периоде. Как мы видим, операция по фиксации органов к брюшной полости или установке сетчатых протезов не принесла нужных результатов, пока Екатерина Анатольевна (героиня письма) не начала применять упражнения, описанные в названных выше книгах. Кто-то может сказать: это понятно, она укрепила мышцы. Но такой ответ слишком прост, если учесть наличие склероза сосудов в головном мозге и аорте. Как быть с ними, если при таких заболеваниях и неврологи, и кардиологи запрещают любые нагрузки? Как быть с остеохондрозом позвоночника и наличием так называемых грыж дисков? То есть если человек ощущает постоянные боли в спине, усиливающиеся при любом движении? Но Екатерина Анатольевна разобралась с такими проблемами, и мои советы ей помогли.
Лучше выполнять упражнения, доставляющие удовольствие, чем принимать таблетки, вызывающие новые заболевания.
Напоминаю, что врачи (специалисты, запрещающие любые нагрузки при опущениях органов и ИБС) не виноваты – просто они не знают о функции диафрагмы, которая действительно оказывает отрицательное действие на органы тазового дна. Диафрагма активизируется при выполнении упражнений, и диафрагмальное дыхание («Хаа») является главным условием безопасности для ослабленных внутренних и тазовых органов. Выдох «Хаа» производится во время всей силовой части движения, даже чуть раньше начала самого движения.
Важно помнить, что выдох «Хаа» совершается во время каждого движения. Главное – не потерять над ним контроль, а перед упражнением подбирать такие резиновые амортизаторы (черный, красный, синий, белый амортизаторы различаются по степени сопротивления растяжению) или эспандеры, которые могут позволить выполнить само движение не менее 20 повторений (можно и больше). Упражнения можно выполнять по 1–3 серии с перерывом 30–60 секунд в зависимости от утомляемости сердечно-сосудистой системы, контроль которой производится по пульсу. Например, измерять пульс (частоту сердечных сокращений – ЧСС), то есть количество ударов в минуту, нужно в области запястья до начала упражнения (например, 74 удара в минуту) и сразу после выполнения упражнения. Пульс не должен превышать следующие цифры: 220 минус возраст плюс 10 %. В данном случае он должен быть не больше 160–170 ударов, но при условии снижения в течение 5 минут после нагрузки до 50 % (т.е. до 80–90 ударов в минуту).
Конечно, это измерение должно проводиться при выполнении серии упражнений за 15–20 минут (не меньше).
При подобных заболеваниях будут безопасны и полезны следующие упражнения:
1) «спина» (рис. 1а, б)

Рис. 1а

Рис. 1б

Примечание: выдох выполняется при опускании ноги вниз.

2) «удар коленом» (рис. 2а, б)

Рис. 2а

Рис. 2б

3) «приведение бедра сидя» (рис. 3а, б)

Рис. 3а

Рис. 3б

4) «кранчи лежа» (рис. 4а, б)

Рис. 4а

Рис. 4б

5) прессовая тяга (рис. 5а, б)

Рис. 5а

Рис. 5б

С каждым месяцем количество упражнений можно прибавлять. Я рекомендую прочитать мою книгу «Домашние уроки здоровья. Гимнастика без тренажеров», в которой есть полное описание всех упражнений и указываются ограничения в применении тех или иных упражнений.
Существенное дополнение. После того как вы достигли желаемого лечебного эффекта (о сроках говорить некорректно: «торопись медленно»), продолжайте и дальше выполнять упражнения хотя бы три раза в неделю в качестве профилактики, в этом нет ничего плохого или неприятного. Мышцы хранят информацию о движении лишь 48 часов, то есть два дня. Но лучше выполнять упражнения, доставляющие удовольствие, чем принимать таблетки, создающие новые заболевания (это явление называется «ятрогения»). Об этом я напомню сыну Екатерины Анатольевны, работающему со своим коленом.
Над следующим письмом я думал долго. Я перечитывал его несколько раз и размышлял о том, стоит ли мне публиковать его целиком или ограничиться публикацией только отдельных частей. Но это письмо настолько острое и настолько полезное (да-да, именно полезное!) для других людей (особенно молодых парней и девушек), что я решил опубликовать его полностью. Не жалейте времени на его прочтение, даже если у вас нет таких проблем. Но это письмо поможет тем, кто попал в схожую ситуацию.
Речь идет о неходячих инвалидах, или «колясочниках». У них очень много проблем как личных, так и социальных. В России неходячим людям очень сложно адаптироваться к социуму, потому что хотя бы какие-то условия для более-менее достойного существования таких людей есть только в крупных городах. И даже в городах им приходится бороться за каждый свой шаг, за размещение в гостиницах и театрах, за возможность использовать городской транспорт и вообще какой-либо транспорт.
Практически все известные центры реабилитации обучают инвалидов-колясочников жить в коляске, так как там не знают методов современной кинезитерапии.
С такими людьми я занимаюсь с тех пор, как у меня появился первый центр, а сейчас в нашем Центре доктора Бубновского на Авиамоторной проводится обучение реабилитологов прежде всего из тех городов России, где есть центры современной кинезитерапии. Не секрет, что практически все известные широкой общественности центры реабилитации обучают инвалидов-колясочников жить в коляске, так как там не знают методов современной кинезитерапии. Мы же ставим задачу более серьезную, но остается одна проблема: после травмы или болезни неходячие люди слишком долго ждут встречи с нами просто потому, что официальные медицинские структуры о нашей программе умалчивают. Может быть, это происходит по той причине, что наши процедуры в 10 раз дешевле? А может быть, есть какая-то зависть, которую иногда вызывают наши результаты? Но есть «сарафанное радио», оно работает достаточно хорошо и многим из таких пациентов помогает сориентироваться.
Это письмо я назвал «Я хожу!». Написала его Алина Моисеева, уже известная вам по этой книге или по соцсетям. Диагноз при поступлении: S-образный сколиоз 3–4-й степени, сосудистая мальформация спинного мозга (вариант ишемического инсульта спинного мозга), двусторонний парез нижних конечностей.

Алина: «Я хожу!»

Всю жизнь я росла в детском доме и из-за этого всегда была очень активной: занималась спортивными танцами, играла в футбол, каталась на мотоциклах и очень много гуляла.
В 13 лет врачи заметили у меня искривление позвоночника и уже тогда поставили мне вторую степень сколиоза. Естественно, врачи запретили мне поднимать больше двух килограммов, запретили прыгать и сказали, что я не смогу выносить ребенка.
За проведенное в детском доме время меня никто не лечил. Еще в 13-летнем возрасте пытались одеть на меня корсет, вылепили, сделали, но я всячески отказывалась. Мне было больно и неудобно. А в 15 лет мне предложили сделать операцию на позвоночнике, но предупредили, что шансов встать после операции у меня всего 50 на 50. Я отказалась.
Итак, мне 18 лет, я замужем, беременна и чувствую себя очень хорошо. Я без проблем выносила очень большого малыша. Ребенок родился здоровым во всех смыслах – и по весу, и по состоянию здоровья: 4 кг, 55 см.
Мне делали кесарево сечение, так как степень сколиоза за пять лет стала третьей. Но внешне этого заметно почти не было, я только немного хромала: одна нога короче другой, как сказали мне врачи.
Я продолжала жить активной жизнью и никаких недомоганий не чувствовала. И вот в 2015 году в сентябре месяце я проводила время у своей подруги. В один из дней я сижу на полу на дорожной сумке и вдруг внезапно ощущаю резкий удар в голову, по затылку. Я доползла до кровати, легла на живот. Малейшее движение доставляло мне адскую боль – казалось, что бьют молотками по голове. Я вызвала «Скорую», но они не нашли оснований меня забрать, вкололи мне что-то противовоспалительное и уехали. И так за ночь четыре раза. Я вызывала и умоляла забрать меня в больницу, но все было напрасно, мне только прописали обезболивающее и противовоспалительное.
Я лежала так неделю. Я почти не спала и не могла даже двигаться. Мне было очень страшно: тело было будто не мое, болела каждая клеточка, каждый пальчик. Через неделю мне стало значительно лучше, и я решила уехать в другой город, чтобы начать жить заново и поправить свое здоровье. Еще недели две я колола противовоспалительные и ходила на работу. Ходила я плохо, медленно, все болело, но уже не так сильно. На работе я проводила 14 часов на ногах, и мне было так плохо, что просто невозможно передать. Через месяц я и забыла, что со мной произошла такая беда. Я работала, гуляла, вела активный образ жизни.
Наступил новый, 2016 год. Для меня он начался отлично: я познакомилась с молодым человеком, вернулась в Москву, устроилась на хорошую работу. Жизнь стала налаживаться, я остепенилась, стала больше бывать дома: дом – работа, работа – дом. Но боль вернулась.
Однажды, проснувшись утром, я почувствовала боль около лопатки слева. Пошла спокойно на работу. В течение дня боль из лопатки перешла в левую руку и стала простреливать, будто огнем. Но мне почему-то не было страшно. На работе мне порекомендовали кровать с нефритовыми роликами. Я сделала массаж на этой массажной кровати, но боль только усилилась и стала уже не простреливать, а держаться постоянно. Жгло сильно. Я стала нервничать. Позвонила близкому человеку спросить совета. Он предложил сходить на массаж. Когда я вышла с работы, половину пути я шла еле-еле, очень медленно, потому что каждое движение, каждый шаг вызывали такую боль, что просто невозможно описать: будто отрезают руку. Я прижала ее к телу второй рукой и продолжала идти. А идти к тому же было тяжело, потому что тогда было много снега и сильный гололед на тротуарах. Ноги разъезжались, и от попыток удержаться на ногах и рывков я ощущала чудовищную боль в руке. В итоге слез держать я больше не могла и начала сильно плакать, но продолжала идти.
Когда я пришла к массажисту и он положил меня на кушетку, я орала как резаная. Сначала он нажимал мне на разные точки на спине. Я вся покрылась какими-то красными пятнами. Любое его малейшее прикосновение усиливало боль. Я просила вколоть мне что-то обезболивающее и отпустить. Но массажист, видимо, от большого желания мне помочь начал меня скручивать и щелкать костями в разные стороны, при том что у меня третья степень сколиоза, и это не рекомендуют. Сейчас я это понимаю, но в то время я этого еще не знала.
Короче, тогда я уже была сама не своя. Я умоляла, плакала, кричала. Мне просто хотелось умереть. Мне вкололи диклофенак по моей просьбе. Домой я добралась на такси, но не помню, как я до него дошла. Помню, что захожу в подъезд и в предбаннике начинаю хромать, левая нога, будто пьяная: я наступаю на нее, а она ослабела. Я была просто в шоке. Поднимаюсь на свой этаж, захожу домой, хожу по комнате, а нога все такая же. Меня охватывает такой ужас, я уже не плачу, я уже вообще не понимаю, реально ли все вокруг или нет.
Я очень испугалась быть дома одна, потому что мне показалось, что я умираю. Я вышла обратно на улицу и стояла у подъезда, но это продолжалось совсем недолго: я вдруг поняла, что правая нога становится такая же, как левая, ведет себя так же. Со стороны, как мне казалось, я выглядела, мягко говоря, странно, как алкоголичка. Меня сильно шатало, потому что ноги стали мягкими и неустойчивыми.
Я позвонила своему молодому человеку, а он как раз уже подходил к моему подъезду. Он подбежал, взял меня на руки и понес домой. Положил на кровать, и я отключилась: то ли сознание потеряла, то ли уснула, буквально на минуту, как мне показалось, не помню. Но потом мне стало так хорошо – перестало все болеть. Тогда я подумала, что умерла, но не поняла, почему я на диване: неужели это и есть жизнь после смерти, о которой говорят?
Когда я увидела своего молодого человека, то поняла, что я жива. Посмотрела на ноги, и мне показалось, что их нет. Будто от плеч все отрезали. Когда мне поднимали ноги, они как будто были очень далеко, в другом конце комнаты. Я перестала чувствовать их от самых пальцев ног до ключиц.
Был уже вечер. Мы позвонили знакомым врачам, они посоветовали спазмолитики. Казалось, что скоро все пройдет. Молодой человек был в таком ужасе, он был бледный, ему было явно страшно. Но, видимо, весь страх он забрал на себя, потому что мне совсем не было страшно. Он пытался меня успокоить, но мне кажется, что он скорее успокаивал себя, потому что я больше не плакала.
Утром мы позвали знакомого хирурга, он какой-то иголкой поводил мне по животу, груди и ногам. Поспрашивал, чувствую или нет. Потом сказал, что все будет хорошо. Он отвел моего молодого человека на улицу и сказал, что все плохо (но я об этом узнала только через год).
Кстати, «Скорую» вызвали почти сразу, как это случилось, но она приехала только спустя три часа, я уже уснула, и мы решили подождать до завтра. Так как утром ничего не изменилось, решили еще раз вызвать «Скорую». Все это время я в основном молчала: у меня было ощущение, будто я в телевизоре. Все какое-то нереальное. «Скорая» приехала и незамедлительно меня забрала. Мы приехали в больницу, а положили меня в отделение хирургии только к ночи. Все это время в приемном отделении я лежала на каталке и ждала. Я не плакала, а даже улыбалась. Тогда я еще не знала, что завтра это не пройдет.
Всю ночь я не спала, потому что была одна. В палате было еще много людей, но ко мне никто не подходил. Медсестра тоже не заходила, мне не хотелось ни пить, ни есть. Подруги передали мне что-то вкусное, но мне ничего не хотелось.
Утро началось с капельниц. И все: таблетки и капельницы. Через какое-то время меня перевели в другое отделение, уже в нейрохирургическое. Там меня запустили совсем. Я очень долго не ходила в туалет, и мне занесли страшную инфекцию в мочевой пузырь.
Помню, 14 февраля (а это мой любимый праздник) я попросила своего парня приехать и увезти меня подальше от палаты. Так и случилось. Мы попросили больничную инвалидную коляску. Так я оказалась в ней впервые. Ощущения были непередаваемые. Меня сидя шатало. Руки я могла поднимать только перед собой, а если поднимала их чуть выше, то меня тянуло назад. У меня на тот момент были очень длинные волосы, и заплести их было просто невозможно, но выбора не было, и я старалась.
Помню, была одна замечательная няня, которая готова была во всем мне помогать. Ей почему-то не разрешали, и она тихонько приходила ночью и помогала мне сходить в туалет. Я тогда совсем ничего не чувствовала, но понимала, что живот адски болит и что все очень плохо. Потом я узнала, что мне надо делать операцию. Вернее, мне разрешили самой сделать выбор: делать операцию или не делать. Я думала долго, вернее, я просто очень сильно боялась, все-таки это не аппендицит.
У моего молодого человека есть знакомые врачи, и они мне помогли выбить квоту. Меня продержали в больнице еще немного и отправили домой. Я каждый день ждала, что все пройдет. Мне было стыдно за себя такую, я стеснялась купаться, а одна этого делать не могла, потому что падала, и мне приходилось все время удерживаться руками за все вокруг.
Дома я впервые вертикализировалась. Простояла 2 секунды. Через недельку у меня зашевелился большой палец на левой ноге. И вот тогда я впервые начала заниматься дома на эспандерах. Ноги, тело – ничего не шевелилось совсем. Я плакала от того, что голова взрывалась при попытке сделать любое движение.
Я смотрела на ноги, представляла, давила, дергалась и сильно кричала, но ничего не помогало, абсолютно ничего. В туалет ходить я не могла – ничего не чувствовала. И я начала пить. Пить алкоголь. Мне становилось легче, и появлялось ощущение полного безразличия к тому, что со мной происходит. Я понимала, что так нельзя, но адекватно смотреть на все, что происходит, мне совершенно не хотелось.
Подошло время госпитализации и операции. Я готовилась к ней, как к похоронам, и плакала все дни в больнице до операции. Ночи шли так долго!
Настал день Х. Меня привезли в операционную, я и не заметила, как операция началась. Меня подсоединили к разным шнурам и мониторам. Потом поставили ширму перед грудью и навесили надо мной рентген. Слева было четыре монитора, они соединились в один большой. Через пару минут у меня задергалась нога, и оказалось, что операция началась, а я не сплю. Я была в ужасе! Я начала умолять врачей усыпить меня. Объясняла, что не переживу, что точно умру, а у меня маленький ребенок. Мне было очень страшно! Но врачи объяснили, что при такой операции спать нельзя. Мне вкололи обезболивающее, и анестезиолог с медсестрой начали травить анекдоты и показывать мне смешные фотки со своих телефонов. Я смотрела в монитор и видела, как врачи клеят мою опухоль.
Организм внутри чудесный! Все красивое и необычное. Сосуды как деревья. Я начала представлять, что это сказочный лес, и мне нужно сквозь него пройти. Так продолжалось три часа. По разговору врачей я поняла, что все идет хорошо, только вот из-за искривления проводок с клеем не мог сделать резкий поворот, чтобы добраться до самого большого очага. Но им это удалось. Я чуть не сдохла в тот момент, боль пронзила в плече и шее такая, что глаза вылезли наружу. Мне еще раз вкололи обезболивающее, но оказалось, что это было самое больное – вводить клей, который должен склеить опухоль, чтобы она не продолжала расти. Все закончилось, но мое состояние не изменилось! Только вот палец на левой ноге перестал двигаться. Хотя почему-то врач, пришедший через пару дней, спросил, почему я еще не сижу самостоятельно.
Вот тогда и настало время моей реабилитации. Мне установили инвалидность. Я стала заниматься дома. Мой молодой человек ежедневно занимался со мной после работы: учил стоять на четвереньках, на коленках у дивана, качать мышцы на эспандерах. Он делал мне массаж, пробивал импульсы и все мне объяснял и рассказывал. Было ужасно тяжело. Вот так проходил день за днем, больше полугода. Я бросала все и уходила в запой, а потом снова возвращалась к занятиям. Несколько раз я чуть не вышла в окно, но, слава богу, не достала до подоконника.
Я толстела, потом худела. Я и не заметила, как стала пересаживаться. Мой парень научил меня всему. В феврале 2017 года я дождалась самого важного – приезда реабилитолога в Москву из Украины. Его зовут Амиль, и о нем хочется рассказать отдельно. После первого занятия у Амиля я поняла, что шансы у меня есть. Мы занимались всем: и ногами, и руками, и спиной, и прессом.
Сначала я по видео делала все дома, но, когда попала в зал Центра доктора Бубновского, поняла, что это небо и земля. Вот где идет настоящая работа! Я впервые вспотела. Мне было одновременно и страшно, и круто. Единственное, что меня расстроило, так это то, что я не могу попасть к самому Сергею Михайловичу Бубновскому. Эти полгода занятий дома я много о нем читала, смотрела его интервью и передачи. Читала книги и верила, точно знала, что он может мне помочь. Ведь он ходит, но когда-то тоже не мог. И это дает уверенность, тем более – когда ты уже в центре и уже как бы на шаг ближе к своей цели.
Ну, в общем, работала я очень много и никогда не сидела на месте. Если занятия кончались, я находила, чем себя занять: уборка, стирка, готовка, поездка с сыном погулять. Я всегда была чем-то занята, хотя у меня, естественно, сначала не получалось ничего: все падало из рук, я разбила несколько телефонов, кружек, тарелок. Я даже обжигалась десяток раз, но выбора у меня не было: мне нужно было кормить себя и моего молодого человека, а мамы, папы и нянек у меня не было.
Я старалась ничем не отличаться от здоровых ходячих девчонок, поскольку очень боялась, что если буду валяться на диване и делать из себя несчастную, не готовить и не убираться, то такая я никому не буду нужна. И я начала тренировать себя в быту: готовила разные блюда, от простой яичницы до борща. Потом стала учиться печь пиццу, пирожки и так далее. Самым тяжелым для меня было – это застелить кровать: держать руки вверху и при этом надевать наволочку на подушку или еще хуже – пододеяльник. Я училась самостоятельно пересаживаться в ванну, на специальный стульчик. Упала несколько раз на кафель – хорошо, повезло, что ничего не сломала. Это закаляет.
Я научилась пересаживаться с пола на коляску, а это вообще отдельный случай. Я сидела дома на полу и занималась. Я была одна, близкий человек ушел ненадолго по делам. Нам как раз на днях должны были привезти стиральную машину, а пока ее не было, там из трубы вода капала в ведро. И вдруг в какой-то момент я перестала слышать, как капает вода, а это означало, что она уже начала вытекать. И в тот момент я почему-то не подумала, что могу просто доползти, а машинально попыталась встать, держась за коляску. Не помню, как я в нее залезла – помню, что стою в ванной и выливаю в раковину воду из ведра. Потом, успокоившись, я поняла, что если в стрессовой ситуации я сама забралась на коляску, то смогу это делать и в спокойной обстановке, если потренируюсь. Именно этим я и занялась. Были и слезы, и срывы: я психовала, била коляску, пол, стены. Потом посижу чуть-чуть, и полегчает. И тогда по новой. Научилась. И все это я научилась делать только тогда, когда стала заниматься в Центре доктора Бубновского.
Я сама по себе очень пробивной и любопытный человек. Пробивной – это с детства, поскольку оно прошло в детском доме, а там без таких качеств, как стойкость, мужество, уверенность, а порой и жестокость, просто не выжить. Вернее, не вырасти человеком. И эти качества развились у меня на «отлично». А любопытство мое привело к тому, что я, пока занималась, стала много спрашивать о том, что и как работает, почему и зачем нужны те или иные упражнения и движения. Стала расспрашивать других пациентов о том, что и как произошло у них. Мне было жутко интересно. Из каждой истории я в своей голове снимала если не фильмы, то по крайней мере сериалы. И я даже не помню, как так получилось, что мы решили записывать короткие видео каждого случая. Мне казалось, что это кому-нибудь поможет, поскольку многие пациенты после травмы спины не выходят из дома и ставят на себе крест, так как врачи об этом говорят и убеждают их. А я видела, как работают до пота, до скрежета зубов те люди, чьи травмы изначально казались несовместимыми с жизнью! И мне стало даже стыдно думать о себе и жалеть себя.
Видео я стала выкладывать в соцсети, и мне начали писать многие люди: они спрашивали, что у меня и как. Просили совета и помощи. А я передавала все врачам, так как понимала, что не имею медицинского образования и знаю, что дистанционно полноценно помочь людям нельзя, нужно каждого человека смотреть и находиться с ним рядом. Ребята стали приезжать на реабилитацию. Как бы странно это ни звучало, но именно другие ребята, которые приезжали к нам, стали моим стимулом. Мне хотелось скорее восстановиться, скорее добиваться результатов, чтобы рассказать им и показать. Они ждали, и я не могла их подвести.
Вы знали, что мысли действительно материальны? Я очень хотела, чтобы с нами работал сам Сергей Михайлович Бубновский. Я думала, что если я буду заниматься под его контролем, то точно скоро стану здоровой. Я сотню раз представляла, как я на своих ногах иду в свадебном платье к своему будущему мужу, представляла, как у моего сына появится сестренка. Но, смотря на себя настоящую, я понимала, что это невозможно – вернее, мне так казалось. И случилось так, что моя мечта сбылась, и не только у меня, но и у всех наших ребят, с которыми я занималась: Сергей Михайлович взял нас под свое уверенное, сильное плечо. И понеслось!
Мы начали заниматься в Центре доктора Бубновского на Авиамоторной. Здесь все пошло как-то иначе – живее, активнее и продуктивнее. От одного голоса Сергея Михайловича идет выброс эндорфина. У девчонок выдержка стала, как у солдат на войне. Мальчишки почувствовали себя увереннее. Когда ты слышишь, что у того или иного включилась четырехглавая мышца, бицепс, трицепс, поясница или пресс, или же кто-то смог сам поесть, смог сам пересесть, вышел на улицу или даже обзавелся машиной, это такое счастье, будто твой ребенок первый раз сказал «мама»!
Мы – это одна большая команда. Мы отмечаем даже маленькие победы каждого. Мы их фиксируем и работаем на их развитие. Я пишу, а у самой слезы на глазах, когда вспоминаю, что прошло уже два года моей личной борьбы за полноценную жизнь. И я не могу поверить, что сейчас уже хожу на ходунках. Да! Я хожу! А совсем недавно у меня шевелилась только голова.
Я, конечно, пока передвигаюсь на коляске, поскольку только оттачиваю технику ходьбы, шаг за шагом. На улицу на ногах я пока еще не выхожу, на дальние расстояния передвигаюсь только на коляске. Но такой успех за два года работы по методике дает мне стопроцентную уверенность, что в скором будущем я смогу прогуляться на ходунках по улице, а еще через какое-то время пойду гулять за ручку со своим сыном. Очень многие из нашей большой семьи Центра доктора Бубновского вложили частичку себя в меня, в мои успехи. Врачи, реабилитологи и многие инструктора поддерживали и поддерживают меня и по сей день: хвалят, настраивают, мотивируют. Пациенты из общих залов заходят к нам и хотят работать в нашем зале вместе с нами, потому что, как они говорят, такая мощная у нас мотивация.
И я могу с уверенностью сказать, что последние два года – это лучшее, что происходило со мной в жизни!

Инвалидность первой группы и вера в себя

Здравствуйте! Меня зовут Галина, мне 43 года. Я инвалид I группы, передвигаюсь в коляске. Приехала из Белоруссии, из села Горки. Прошла три цикла лечения в Центре доктора Бубновского, начала четвертый. Я очень благодарна судьбе за то, что оказалась в этом центре! После консультации Сергея Михайловича Бубновского у меня появилась надежда, что я буду ходить! Слезы так и текли по щекам: все-таки стаж 15 лет, из них 7 лет в коляске! От врачей только и был приговор: «Надо смириться и жить, у вас болезнь Фридрейха, это неизлечимо». И тут я услышала такое: «Ты будешь ходить, только для этого надо много трудиться. А мы поможем».
Сейчас я сама твердо могу сказать – я буду ходить! Я уже сама стою, учусь ходить с ходунками. Я так благодарна всему коллективу, который со мной работает! Прекрасные, понимающие и очень внимательные инструктора. Это настоящие профессионалы своего дела! Здоровья им и всех земных благ!
Занятия проходят по полтора-два часа, очень трудно морально и физически. Но главное – не отчаиваться и не жалеть себя. Смотреть только вперед! Это большой труд, но он стоит того, когда ты видишь результат!

Травма позвоночника: нужно ли оперировать

Здравствуйте, меня зовут Екатерина, мне 26 лет. Занимаюсь в Центре кинезитерапии в Москве. У меня травма позвоночника (компрессионный перелом). Несколько лет прикована к кровати: больницы, лекарства… Но никакого смысла в этом не наблюдалось, да и врачи убеждали, что подобные травмы восстановить невозможно. Я пыталась сама заниматься в домашних условиях: делала различные физические упражнения, экспериментировала, пробовала многие методики. В надежде на чудо и избавление от своих мучений я искала специализированные центры реабилитации и увидела рекламу центра Бубновского, решила попробовать.
Позвонила в центр и приехала на консультацию. С первого же визита мне там очень понравилось. Была проведена консультация С. М. Бубновским с подробным осмотром и оценкой состояния опорно-двигательного аппарата. Мне предложили индивидуальную схему лечения, закрепили инструктора и провели тестовый урок. После пробного занятия я поняла, что в таком ритме мне стоит заниматься регулярно.
Прошла два курса необходимого лечения, и в моем организме произошло множество улучшений: выпрямилась осанка, частично прошла боль в пояснице, укрепились мышцы как плеч, так и ног, они стали как бы живые. Конечно, первые дни занятий проходили очень тяжело: нужно было приложить много усилий, чтобы заставить работать парализованные мышцы. Но сила воли, квалифицированные инструктора и тренажеры МТБ делают свое дело: от этих занятий улучшается не только физическое состояние организма, но и эмоциональное.
Мне очень нравится заниматься по методике Бубновского. Сейчас я втянулась, прохожу уже третий курс занятий и думаю, что останавливаться пока не буду.
Всем, у кого есть проблемы с суставами или позвоночником в целом, я рекомендую и советую незамедлительно обратиться в центр С. М. Бубновского. Кинезитерапия – это жизнь!!!
Это письмо достаточно характерно для центров современной кинезитерапии, в которых занимаются пациентами с позвоночно-спинномозговой травмой. К сожалению, при компрессионных переломах позвоночника общепринятым методом лечения считается установка металлоконструкции (спондилодеза), которые выключают из движения не только непосредственно травмированные позвонки, но и соседние с ними. Это называется иммобилизацией. Но подобная практика нередко (если не в подавляющем числе случаев) не способствует восстановлению нейромышечной связи между выше- и нижележащими по отношению к месту травмы отделами позвоночника. То есть при получении подобной травмы и возникновении плегии (паралича нижних конечностей) подвижность и иннервации не восстанавливаются. В этом случае пострадавший все равно садится в инвалидную коляску, но уже с металлоконструкцией в позвоночнике, которая на самом деле не укрепляет позвоночный столб за счет глубоких связок и мышц (он и так держит свой «столб»), а мешает восстановить чувствительность (то есть провести реиннервацию) за счет возможности включить эти самые глубокие мышцы позвоночника, в которых на самом деле и возникла данная проблема – потеря чувствительности.
При компрессионном ударе деформируется костно-хрящевая структура позвоночника. Об этом всегда свидетельствует рентгенодиагностика. На это и направлены усилия нейрохирургов, которые в последнее время расширили свое поле действия в том числе и на остеохондроз позвоночника, в котором находят грыжи и секвестры, выдаваемые ими за причину болей в спине. И если при наложении спондилодеза на позвоночник при грыже МПД еще возможно сохранение иннервации (чувствительности), так как отсутствует компрессионная травма, и пациент частично может сохранить свою трудоспособность, то при компрессионных переломах позвоночника, во всяком случае, I–XII степеней, проблема заключается именно в паравертебральных (околопозвоночных) мягких тканях. То есть в глубоких мышцах позвоночника, сквозь которые проходят нервы и кровеносные сосуды, временно прекратившие свою насосную функцию из-за компрессионной травмы. Поэтому после получения даже очень тяжелой травмы позвоночника наложение металлоконструкции на позвонки (а именно это делают в многочисленных случаях) бессмысленно, потому что позвонки не имеют ни нервов, ни сосудов (разве что внутрикостных), а боль исходит из травмированных компрессией мышц позвоночника, так как именно болевые рецепторы мышц дают сигнал о боли.
Главными реабилитационными средствами в таких случаях являются:
а) локальная криотерапия на место травмы (компресс со льдом);
б) растяжение поврежденных мышц с помощью специальных упражнений с постепенным «включением» их насосной функции, то есть восстановлением кровотока. Конечно, для подобной медицинской помощи требуется высокая квалификация врача, но в таком случае пострадавший в инвалидную коляску не сядет.
Но в наши центры, как правило, «спинальники» или «колясочники» поступают именно после операции на позвоночнике. Я могу привести десятки таких случаев, но машина хирургии работает четко: если компрессионный перелом позвоночника – значит, устанавливается металлоконструкция. Если «неходячий» или «спинальник» после операции попадает в наш Центр современной кинезитерапии, мы создаем ему программу, в результате которой шурупы разбалтываются, и пластина начинает «гулять». Ее со временем надо снимать, после чего продолжить реабилитацию до восстановления чувствительности. В таких случаях основной страшилкой хирургов является упоминание об осколках, травмирующих мягкие ткани позвоночника. Но это миф. На самом деле эти осколки задерживаются в глубоком мышечно-связочном слое позвонков, и никакого повреждения сосудов не возникает. Если бы они травмировали кровеносные сосуды позвоночника, то было бы артериальное кровотечение. Травмы, конечно, бывают разными по степени тяжести, но чрезмерное увлечение металлоконструкциями привело к тому, что установка таких конструкций производится практически во всех случаях компрессионной травмы. С моей точки зрения, такой подход далеко не всегда является правильным и оправданным решением. В этом случае вся надежда возлагается на грамотную медицинскую реабилитацию, целью которой является поставить пациента на ноги. И чем раньше после травмы начнется реабилитация, тем лучше. Понимаю, что таким подходом я вызываю на себя огонь хирургов, но я всегда могу продемонстрировать подобные медицинские ситуации с двух сторон.
При компрессионных переломах позвоночника главными реабилитационными средствами являются:
а) локальная криотерапия на место травмы (компресс со льдом);
б) растяжение поврежденных мышц с помощью специальных упражнений с постепенным «включением» их насосной функции, то есть восстановлением кровотока, которое должно проводиться под наблюдением квалифицированного врача.
В этом случае пострадавший в инвалидную коляску не сядет. И чем раньше после травмы начнется реабилитация, тем лучше будет результат.