Творчество

Глава 5. Розы и шипы

— Что это? Что случилось? — воскликнула Кловер, резко приподнимаясь в постели на следующее утро, когда пронзительный металлический звук неожиданно пробудил ее от крепкого сна. Но это был всего лишь звонок побудки, звучавший в конце Квакер-коридора.
Кейти поднесла свои часы к тусклому свету, лившемуся в окно. Она едва могла видеть стрелки. Да, часы показывали шесть. Это в самом деле было утро! Кейти и Кловер вскочили и начали одеваться, как могли быстро.
— У нас только полчаса, — сказала Кловер, сняв с гвоздя правила и поднося их поближе к окну, — полчаса, а тут сказано, что мы должны отогнуть матрасы, расправить простыни под валиками и провести пять минут в безмолвной молитве! Нам придется спешить, чтобы все это сделать, да еще и успеть одеться!
Нелегко быть проворным, когда спешишь. Все словно ополчается против тебя. Пальцы становятся деревянными, платья не застегиваются, булавки не держатся. Даже при всей спешке Кейти и Кловер едва успели одеться, когда прозвучал второй звонок. Когда они торопливо спускались по лестнице, — Кейти, закалывая булавку на груди, а Кловер, пристегивая манжеты, — к ним присоединились другие девочки, некоторые полусонные, некоторые полуодетые; все зевали, терли глаза и жаловались, что приходится вставать так рано.
— Разве это не отвратительно? — простонала Лили Пейдж, спеша мимо без воротничка и с волосами, кое-как заправленными под сетку. — Дома я никогда не встаю раньше девяти. Мама оставляет для меня завтрак. Она говорит, что я должна высыпаться, пока есть такая возможность.
— Ты, похоже, не совсем проснулась, — заметила Кловер.
— Да, потому что не умылась. Я часто не успеваю умыться до завтрака. Этот противный матрас нужно проветрить, и когда я просплю, то просто переворачиваю его первым делом, а потом кое-как натягиваю на себя одежду. Только бы не получить замечания!
После молитвы и завтрака у девочек было полчаса на то, чтобы привести в порядок свои спальни, и можно было надеяться, что Лили найдет время умыться. После уборки начинались уроки и продолжались до часа дня. За этим следовал обед и час отдыха, а затем звонок возвещал наступление «часа молчания», когда девочки сидели с учебниками в своих спальнях и им не разрешалось разговаривать между собой. После этого была прогулка.
— С кем ты собираешься гулять? — спросила Роза Ред встретив в коридоре Кловер.
— Не знаю; наверное, с Кейти.
— Вот как! Значит, вы любите друг друга, да? Знаешь вы первые такие из всех сестер в школе, каких я знаю! Как правило, сестры ужасно ссорятся. Вот сестры Стирнс, которые были здесь в прошлом семестре, почти не разговаривали друг с другом. Они даже не жили в одной комнате, и Сара Стирнс вечно наговаривала на Сью, а Сью на Сару.
— Как это гадко! Я никогда не слышала о таких подлостях! — в негодовании воскликнула Кловер. — Я не стала бы сплетничать про Кейти, даже если бы мы очень поссорились. Впрочем, мы никогда и не ссоримся. Кейти такая милая.
— Должно быть, так оно и есть, — сказала Роза не без сомнения, — но знаешь, я ее как-то побаиваюсь. Наверное, потому, что она такая высокая. Высокие люди всегда меня пугают. И к тому же у нее такой серьезный и взрослый вид! Только не говори ей о том, что я сказала, потому что я хочу ей понравиться.
— Ничуточки она не серьезная и не взрослая! Она самая веселая на свете. Подожди, вот познакомишься с ней поближе!.. — ответила верная Кловер.
— Я бы что угодно дала, лишь бы гулять с тобой хотя бы часть этого семестра, — продолжала Роза, обняв Кловер за талию. — Но понимаешь, к несчастью, я уже договорилась с другими заранее и на весь срок. Мы, старые ученицы, все так делаем. Эту неделю и следующую я гуляю с Мэй Мэйзер, месяц — с Эстер Дирборн, потом две недели с Лили Пейдж, а все остальное время с Мэри. Не знаю, почему я обещала Лили гулять с ней. Я совсем этого не хочу. Я попросила бы Мэри освободить меня от данного обещания, только, боюсь, ей будет неприятно. Слушай, может, договоримся прямо сейчас, что будем гулять вместе всю первую половину следующего семестра?
— Но это будет только в октябре! — сказала Кловер.
— Я знаю, но приятно приготовиться заранее. Так ты согласна?
— Конечно, но при условии, что Кейти тоже найдет какую-нибудь девочку, с которой ей будет приятно гулять, — ответила Кловер, весьма польщенная предложением пользующейся таким успехом Розы. Вместе они побежали вниз и заняли свои места в длинной процессии девочек, парами отправлявшихся на прогулку. Впереди шла мисс Джейн, а мисс Марш, другая учительница, замыкала шествие. Роза Ред шепнула, что все это похоже на сочетание похоронной процессии с караваном — «мрачные катафалки по обоим концам и строптивые животные посредине».
Дорога вела через лесок; предстояло пройти милю туда и милю обратно. Запрещалось останавливаться, нарушать строй или позволять себе иные вольности, которые обычно и делают прогулку приятной. Все же Кейти и Кловер были рады. В воздухе пахло весной, леса начинали хорошеть. Девочки даже нашли маленькое земляничное деревце, которое цвело в солнечной долинке. Прямо перед ними шла Лили и развлекала их рассказами о других девочках, указывая на них в растянувшейся процессии. Это Эстер Дирборн — подружка Розы Ред. Красивая, правда? Но ужасно язвительная. Следом за ней — Эми Элсор и Эллен Грей. Они всегда ходят вместе, потому что очень дружат. Да, они довольно милые, только до отвращения хорошие. Эми не получила ни одного замечания за весь прошлый семестр! Эта малявка с косичками — Белла Аркрайт. С чего это Кейти пришло в голову про нее спрашивать? Это препротивная девчонка.
— Она такого же роста, как Элси, — ответила Кейти. — А кто та красивая девочка с розовой бархатной лентой на шляпе?
— Скажите на милость! Вы думаете, она красивая? Я так не думаю. Ее зовут Луиза Эгнью. Она живет в Ашборне — довольно близко от нас, но мы с ними не общаемся. Ее семья не принадлежит к хорошему обществу.
— Как жаль! Она такая милая, истинная леди. Лили вскинула голову.
— Довольно заурядное семейство. Живут в малюсеньком домике, а ее папа рисует портреты.
— Но, я думаю, это замечательно. Она когда-нибудь брала тебя с собой посмотреть его картины?
— Брала меня! — негодующе воскликнула Лили. — Еще бы она попробовала! Я же говорю, мы не встречаемся. Я говорю с ней, только когда мы здесь, а дома я ее никогда не вижу.
— Вперед, вперед! Почему вы остановились? — крикнула мисс Джейн.
— Да-да, вперед, — пробормотала сзади Роза Ред. — Вы слышали приказ полицейского Икс.
После прогулки и до ужина опять был «отдых». Лили воспользовалась этим временем, чтобы посетить комнату номер 6. Прежде чем сблизиться с кузинами, ей хотелось посмотреть как их примут в школе; но теперь, когда Роза Ред отозвалась о них благосклонно. Лили была готова вступить в дружеские отношения.
— Какая прелесть! — сказала она, глядя вокруг. — Вы все-таки получили комнату в конце? Теперь замечательно будете проводить время! Как хорошо вам видно окно Берри Сирлса! Он уже с вами говорил?
— Говорил с нами? Конечно, нет! С какой стати? — ответила Кейти. — Он не знает нас, мы не знаем его.
— Пустяки, половина девочек в школе кланяется, разговаривает и флиртует с молодыми людьми, которых не знает. А так у вас не будет никаких развлечений, если будете слишком разборчивы.
— Я не желаю такого рода развлечений, — выразительно ответила Кейти. — И Кловер тоже. Не понимаю, как могут эти девочки так себя вести. Это совершенно не подобает истинной леди.
Кейти очень любила выржение «истинная леди». Она всегда произносила его с особым ударением. Для нее оно каким-то образом было связано с кузиной Элен и означало все хорошее, изящное, милое.
— Скажите на милость! Я и понятия не имела, что ты такая правильная! — Лили надула губы. — Мама говорила, что ты важная и чопорная, как старушка, но я и не предполагала…
— Какие злые слова! — вмешалась Кловер, загоравшаяся гневом при всяком оскорблении, наносимом Кейти. — Важная и чопорная! Ничего подобного! Кейти куда веселее, чем все твои остальные девочки, но ее развлечения — хорошие развлечения, не то что эта гадость со студентами. И лучше бы твоя мама не говорила такого.
— Я не… она не… я не совсем это хотела сказать, — забормотала Лили, испуганная полным негодования взглядом Кловер. — Все, что я хотела сказать, — это что Кейти ужасно достойная и нам, плохим девочкам, нужно брать с нее пример. Так что сердиться ни к чему, Кловер. Я убеждена, что это очень хорошо быть правильной и подавать всем пример!
— Я не собираюсь никого поучать, — отозвалась Кейти, — и я не думала ни о каком примере. Но, право же, Лили, разве твоя мама и мамы всех этих девочек не пришли бы в ужас, если бы узнали о ваших поступках!
— Да уж, воображаю! Мама меня убила бы. Ни за что на свете я не хотела бы, чтобы она узнала о моем поведении!
В этот момент Роза выдвинула ящик в стене и попросила Кловер зайти к ней на минутку. Лили воспользовалась ее отсутствием и сказала:
— Я пришла нарочно для того, чтобы пригласить тебя, Кейти, гулять со мной следующие четыре недели. Согласна?
— Спасибо, но я обещала гулять с Кловер.
— С Кловер! Но она твоя сестра, ты можешь отказаться.
— Я не хочу отказываться. Мы с Кловер очень любим ходить вместе.
Лили взглянула на нее с удивлением.
— Я такого еще не слышала, — сказала она. — Вы очень романтичные. Девочки будут звать вас «неразлучницы».
— Я не прочь быть неразлучной с Кловер, — засмеялась Кейти.
Следующим днем была суббота. Формально это был выходной, но на него намечалось столько дел, что вряд ли его можно было назвать таковым. Девочки занимались в гимнастическом зале, чинили свою одежду и приводили в образцовый порядок ящики стенного шкафа, так как во второй половине дня приходила с проверкой мисс Джейн. В субботу писали также письма домой, так что в целом это был самый напряженный день недели.
Рано утром в Квакер-коридоре появилась мисс Джейн с листками бумаги в руке, по одному из которых она оставляла У каждой двери. На листках был указан час, когда девочкам предстояло идти в баню.
— Каждая должна нести с собой холщовое полотенце, губку и мыло, — объявила она Кейти. — Вы должны быть на нижней лестничной площадке ровно двадцать пять десятого. За опоздание записывается замечание. — Мисс Джейн всегда говорила как машина, резко закрывая рот после каждого предложения.
— Противная! Хоть бы ее миссионер поскорее приехал и увез ее. Впрочем, я не виню его за то, что он медлит, — заметила Роза Ред из своей двери, строя рожу вслед мисс Джейн, удаляющейся по коридору.
— Я не поняла, что это за баня, — сказала Кейти. — Она принадлежит школе? Где она находится?
— Нет, баня не принадлежит школе. Это баня мистера Перрита, и в ней могут мыться все, только по субботам она заказывается для нас, монашек. Вы не заметили ее когда мы ходили на прогулку? Она находится на той же улице, где и булочная. Мы ходим в баню через парк и мимо дома профессора Секомба, так что нас всю дорогу отлично видно из колледжа, и эти противные мальчишки конечно же сидят у окон с биноклями и таращатся на нас. Это просто ужасно! «Холщовое полотенце, губка и мыло» — вот уж действительно! Хотела бы я заставить мисс Джейн съесть все те куски мыла, которые она заставила меня пронести через эту деревню.
— Что ты, Роза! — запротестовала Мэри Силвер.
— Да-да, очень хотела бы. А потом и полотенце — на десерт, — ответила неисправимая Роза. — Но ничего! Вот подождите! Мне пришла в голову отличная идея!
— Что такое? — хором воскликнули Кейти, Кловер и Мэри, но Роза только выпятила губы, приподняла брови, исчезла в своей комнате и закрыла дверь на ключ.
Мэри Силвер, очутившись перед запертой дверью, села в коридоре, покорно ожидая, когда Роза соизволит открыть дверь. Ждать пришлось до самого отправления в баню. Когда Кейти и Кловер проходили по коридору. Роза выглянула из-за двери и сказала, что сейчас спустится.
Группа, отправлявшаяся в баню, состояла из восьми девочек и мисс Джейн в качестве сопровождающей. Они были на полпути через сквер, когда мисс Джейн заметила, что все трясутся от еле сдерживаемого смеха и только Роза шагает со скромным и серьезным видом, словно и не подозревая, что есть над чем посмеяться. Мисс Джейн быстро переводила колючий взгляд с одной девочки на другую, потом вдруг остановилась и воскликнула:
— Розамонда Реддинг! Как вы посмели!
— В чем дело, мэм? — спросила Роза с невиннейшей миной.
— Ваше полотенце! Ваша губка! — задыхалась от негодования мисс Джейн.
— Да, мэм. Все здесь, — ответила дерзкая Роза, приложив руку к своей шляпе. И действительно, к тулье было прикреплено длинное холщовое полотенце, свисавшее сзади в виде вуали, сбоку, в виде большой кокарды, была пришпилена губка, а спереди, аккуратно приколотый к середине черного бархатного банта, являлся взорам кусок розового мыла.
Мисс Джейн схватила Розу и в мгновение ока сорвала эти украшения.
— Посмотрим, что скажет миссис Флоренс о таком поведении, — мрачно заметила она и затем, сунув мыло и губку в свой карман, велела Розе идти рядом с ней, словно та была преступницей, взятой под стражу.
Баня была очень чистая, с восьмью маленькими кабинками, хорошо обеспеченными горячей и холодной водой. Баня показалась бы Кейти очень приятной, если бы не мысль об обратной дороге. Какой у них, должно быть, будет нелепый вид с их губками и мокрыми полотенцами!
Мисс Джейн сдержала слово. После обеда Розу вызвала к себе миссис Флоренс и беседовала с ней два часа. Роза вышла от нее с заплаканными глазами и закрылась в своей комнате, безутешно хлопнув дверью. Вскоре, однако, она пришла в себя настолько, что смогла постучать по ящикам и переслать записку со следующими словами:
"Сердце мое разбито!
Р. Р.".
Кловер прибежала утешить ее. Роза сидела на полу, держа в руке очень чистый носовой платок. Она заплакала и прижалась головой к колену Кловер.
— Наверное, я самая противная девчонка на свете, — сказала она. — Миссис Флоренс так думает. Она сказала, что я оказываю дурное влияние на других учениц. Разве это не жестоко? — всхлипнула она. — Я хотела быть очень хорошей в этом семестре. Но что толку хотеть? С тем же успехом рыба может пытаться играть на рояле! Это всегда было так, даже когда я была младенцем. Сильвия говорит, что во мне сидит бесенок. Ты в это веришь? Неужели я от этого такая плохая?
Кловер заговорила мягким, успокаивающим тоном. Было невыносимо видеть Розу такой несчастной.
— А правда, мисс Джейн смешно выглядела? — продолжила Роза, вдруг блеснув глазами. — А ты видела Берри и Альфреда Секомба?
— Нет, где они были?
— Недалеко от нас, стояли у забора. И пока мисс Джейн откалывала полотенце от моей шляпы, они надрывались от хохота, а Берри состроил мне такую рожу, что я чуть тоже не расхохоталась. У него талант строить рожи. Раньше он вечно пугал Сильвию и меня почти до обморока, когда мы были совсем крошками и приезжали сюда в гости.
— Значит, ты знала его еще до того, как приехала в школу?
— Боже мой, ну конечно же! Я знаю всех мальчиков в Хиллсовере. Раньше мы вместе строили куличики. Теперь они взрослые — большинство из них — и учатся в колледже, и когда мы встречаемся, то держимся очень важно и говорим «мисс Рединг», «мистер Секомб» и «мистер Сирлс», но остаемся по-прежнему добрыми друзьями. Когда я прихожу пить чай к миссис Секомб, Альфред обычно приглашает и Берри, и мы очень весело проводим время. Но, боюсь, в этом семестре миссис Флоренс меня не отпустит: она так рассердилась из-за полотенца.
Кейти почувствовала некоторое облегчение, когда Кловер передала ей содержание этого разговора. Все же Роза, при всем ее озорстве, была истинной леди. Кейти не могла поставить ее в один ряд с теми девочками, которые флиртуют с незнакомыми студентами.
Было удивительно, как быстро Кейти и Кловер освоились в школе и привыкли к новой жизни. Не прошло и полутора месяцев, а они чувствовали себя так, словно прожили в Хиллсовере годы, и отчасти потому, что здесь было так много дел. Никогда время не летит так быстро, как тогда, когда занята каждая минута и каждый час отведен для определенной работы.
У них появилось несколько подруг, лучшими из которых были Эллен Грей и Луиза Эгнью. Эта последняя привязанность глубоко возмущала Лили, которая, казалось, рассматривала ее как личное оскорбление. Ни с кем, однако, Кейти не была так близка, как Кловер с Розой Ред. Поначалу это стоило Кейти нескольких мучительных приступов ревности. Она так привыкла считать Кловер исключительно своей собственностью, что теперь было нелегко делить ее с кем-то еще. Иногда Кейти чувствовала себя обиженной, оскорбленной и забытой. Впрочем, такие чувства возникли лишь на мгновение. Кейти была слишком здравомыслящей, чтобы позволить развиться недобрым чувствам, и со временем она полюбила Розу, а Роза ее, так что в конце концов подруга, как и все остальное, что было у них хорошего, стала для сестер общей, и ни одна из них не ревновала другую.
Но как ни была очаровательна Роза, за удовольствие дружить с ней приходилось расплачиваться. Ее кипучий дух и сидевший в ней «бесенок» вечно втягивали ее в разные проделки, в которые часто оказывались вовлечены и ее подруги. После каждой такой проделки она очень горевала и раскаивалась, но это ничего не меняло — и в следующий раз она была такой же озорной, как всегда.
— Что ты делаешь? — спросила Кейти, столкнувшись однажды с ней в коридоре. Роза несла кучу черных шалей и передников.
— Тес! — шепнула Роза с таинственным видом. — Ни слова! Сенатор Браун умер — наш сенатор, понимаешь? Я собираюсь вывесить траурные флаги в моем окне — вот и все. Это надлежащий знак уважения.
Два часа спустя миссис Нипсон, степенно проходившая через сквер, заметила в боковом дворе дома ректора группу студентов, которые глядели вверх на окна Монастыря. Она подошла ближе. Студенты любовались окном Розы, которое было задрапировано черной тканью и украшено фотографией покойного сенатора в венке из ветвей плакучей ивы. Разумеется, миссис Нипсон бросилась наверх, сорвала все шали и передники, а Роза, само самой разумеется, получила нагоняй и письменное замечание. Но видит Бог, была ли от этого польза! На следующий же день, когда Кейти и Кловер сидели вместе в час, отведенный для самостоятельных занятий, нижний ящик их стенного шкафа стал легко и бесшумно выдвигаться вперед, пока не был вытолкнут совсем. Ящик лежал на полу, а в образовавшемся в стене отверстии появилось лукавое и озорное лицо Розы. Она ползла к соседкам через стенной шкаф!
— Вот здорово! — шепнула она. — Как это мне прежде в голову не пришло! Мы можем ходить друг к другу в гости в часы учебы и все такое прочее.
— Роза, полезай назад! — прошептала Кловер с отчаянной мольбой в голосе, хоть и не переставая смеяться.
— Назад? Ни за что! Я иду к вам, — ответила Роза продвигаясь чуть ближе. Но в этот момент дверь открылась: на пороге стояла мисс Джейн! Она проходила мимо и, уловив звуки голосов, зашла взглянуть, что происходит.
Роза, ужасно испуганная, сделала резкое движение, чтобы уползти обратно. Но отверстие было слишком узким — она застряла и не могла двинуться ни вперед, ни назад. Ей пришлось покорно принять помощь мисс Джейн, которая рывками помогала ей выбраться, в то время как Кейти и Кловер сидели рядом не осмеливаясь ни засмеяться, ни предложить свою помощь. Когда Роза встала на ноги, мисс Джейн отпустила ее, напоследок встряхнув, — жест, от которого она, казалось, была не в силах удержаться.
— Идите в свою комнату, — сказала она. — Я доложу обо всех вас начальству за это чудовищное нарушение правил.
Роза ушла, но через две минуты ящик, который мисс Джейн поставила на место, опять выдвинулся — в нем была записка:
"Если обо мне больше никогда не услышат, передайте поклон моей семье и скажите им, как я умерла. Я прощаю моих врагов и оставляю Кловер мой браслет.
Благословляю вас обеих.
С глубочайшим почтением,
ваша несчастная подруга, Р. Р.".
Миссис Флоренс очень рассердилась, узнав о случившемся. Она не пожелала слушать никаких объяснений, и Кейти и Кловер также получили замечание за нарушение правил. Это было очень несправедливо, и Роза глубоко из-за этого страдала. Она умоляла миссис Флоренс отменить ее решение, но та ответила лишь: «Вина обоюдная, и я в этом не сомневаюсь».
— Она совершенно не та, что прежде, — объявила Роза. — Не знаю, в чем тут дело. Теперь она мне даже и вполовину так не нравится, как нравилась до этого.
Дело было в том, что миссис Флоренс решила окончательно порвать все свои связи со школой к середине лета. И, считая теперь это учебное заведение скорее школой миссис Нипсон, чем своей, она не считала нужным дать себе труд изучить характеры и внимательно подойти к вопросу о степени вины учениц, с которыми ей, по всей вероятности, недолго предстояло иметь дело.