Библиотека

Последний рывок | Восхождение на Мак-Кинли

Этот заключительный отрезок пути начинался с трещины. Она находилась в небольшом углублении, была шириной не более полуметра. Останавливаюсь и пытаюсь понять, крепкие ли у нее края. Подошел Степан. Я попросил его помочь перебраться на другую сторону, но он, извинившись, что не сможет помочь, перебрался в стороне от тропы и пошел дальше. Мне сразу же вспомнилось его печальное знакомство с трещиной на пике Ленина, и я постарался его понять. Потихоньку спустился к трещине, встал над ней. Дна не видно. Оглянулся назад, Агафонов стоял возле своей поклажи как бы прикидывая, дотащит или нет. Больше никого не было видно, они были еще в палатке. Немного сдал назад, резко толкнулся палками, хотел проскочить трещину и выбраться наверх. Попытка оказалась неудачной, пришлось повторить. Со второго раза выбрался на тропу и пошел вперед. Местность не узнаю, как будто иду здесь впервые. По моим воспоминаниям, от лагеря на аэродроме мы спустились вниз и шли по ровной местности до первого промежуточного лагеря. Только перед самым лагерем был небольшой подъем, значит, сейчас должен быть спуск. Но его почему-то не было, а было ровное поле, испещренное трещинами. Они пролегали в основном слева и справа от тропы, но некоторые пересекали ее, создавая определенные трудности.

Впереди появился овраг, а слева от него воронкообразное углубление. От усталости движения рук были не очень уверенными, и мне приходилось очень осторожно преодолевать этот опасный участок. Выбравшись из оврага, решил набрать прежний темп движения, но усталость брала свое. Мне пришлось все чаще и чаще останавливаться для отдыха. Особенно трудно было там, где тропа шла вдоль по склону. Приходилось ехать с наклоном то в одну, то в другую сторону. На таких участках больше нагрузки шло на ту руку, которая была внизу. После большого отдыха, когда приняли решение двигаться дальше, прошло почти два часа. Решил отдохнуть минут десять, но через пару минут понял, что засыпаю. Пришлось отказаться от отдыха, иначе парням придется тащить меня точно так же, как они тащат груженые сани.

Тропа повернула влево, в новое ущелье. Внимательно вглядываюсь вперед, по сторонам, но увы, по-прежнему не узнаю местность и не могу определить, далеко ли до конечной точки. Оглянулся назад. Меня догоняли трое или четверо парней с большими санями. Значит, наши. Наверное, я сильно сбавил темп своего движения, но добавить, как ни старался, уже не смог. Слева от меня сошла небольшая лавина, нормальное явление для этих мест. Помню, после прилета на ледник с нами были оператор и корреспондент с НТВ. Оператор снял на камеру сходящую лавину. Я тогда подумал: «Вот возьмут, сделают монтаж, засунут нас под лавину. Родные увидят и будут переживать». Опять зашумело. Понял голову, огляделся: лавины нет. Но шум я отчетливо слышу. Решил, что лавина сошла по другую от меня сторону горы. Сделав несколько медленных глубоких вдохов пошел дальше. впереди справа увидел оранжевые и черные шары. «Опять трещины, – подумал я, – и, наверное, очень опасные, раз так четко отмечены». Но тут меня опять отвлек шум, похожий на лавину, и я понял, что слышу этот шум давно, с поворота в это ущелье. Вдоль тропы слева и справа встречаются небольшие отверстия. Наверное, кто-то ходил здесь и проваливался в замаскированные трещины, вот и наделали эти дыры. Осмотрев горы уже в который раз, стал внимательно прислушиваться и понял, это подо мною шумит река! Глубоко внизу, под толщей снега и льда, течет река. А через эти отверстия звук вырывается наружу. Навстречу мне шли трое в связке и налегке. Я не сразу догадался, что они отрабатывают движение в связке. Значит рядом аэродром! Оранжевые и черные шары – это не обозначение очень опасных участков, а взлетно – посадочной полосы для самолетов. Дошел! Слава Богу!.. Добрался…

Горы обрели знакомые очертания. Узнал возвышенность, на которой стоит лагерь. Отсюда мы начинали свое восхождение на Мак-Кинли. Альпинисты называют эту возвышенность «подъемом инфарктников». Уставшие от долгого пути люди от радости, что дошли не контролируют свое состояние и пытаются быстрее подняться в лагерь. У некоторых сердце не выдерживает двойной нагрузки – радости и трудного подъема. Теперь не сдаваться, только вперед. Догнали парни. Первым идет Макс. Он не стал обгонять меня, хотя я предложил ему это сделать. После каждых десяти-пятнадцати толчков палками останавливаюсь и перевожу дыхание. Сил уже практически не осталось. Максу и остальным парням тоже приходится останавливаться. И если мне нужно стронуть в гору самого себя, то парням раз за разом приходится сдергивать с мертвой точки тяжелые сани. Но несмотря ни на что, они продолжали идти за мной. Макс сказал: «Ты один из двух главных героев восхождения и ты по праву должен войти в лагерь первым».

Встречали нас всем лагерем аплодисментами и восторженными криками. Рейнджеры угощали нас апельсиновым напитком, и что-то оживленно говорили нам, зная наверняка, что мы их не понимаем. Так незнакомые люди приветствовали меня и Игоря, инвалидов-колясочников покоривших популярнейшую вершину Заполярья – Мак-Кинли, преодолели высоту 6194 метра. Обессиленный, но счастливый, я первым вхожу в лагерь…