Творчество

Страница 34 | Только будь со мной

– Где ты была?! – потребовал объяснений разгневанный Чарли, когда я вернулась домой на следующее утро. На нём была голубая рубашка и поношенные джинсы, а волосы ещё не просохли после душа.
– У Эдварда.
– Я не мог до тебя дозвониться!
На кухне соблазнительно пахло жареным беконом.
– Извини. У меня телефон разрядился. Я умираю от голода.
Я открыла холодильник.
– Я делаю сэндвичи с беконом, – сказал Чарли. – Я очень переживал. Я уже решил, что тебя ограбили и взяли в заложники!
– Чарли, ты прекрасно знал, где я.
– Я просил тебя позвонить мне, если ты останешься ночевать.
– Было поздно. Я немного выпила и…
– Понятно, – отрезал он, выдвигая ящик с кухонными приборами.
– Извини, что я не позвонила.
– Ладно, ничего страшного. Как я понимаю, вечер прошёл удачно?
Всю ночь мы с Эдвардом пролежали, обнявшись, поскольку нам обоим хотелось теплоты, понимания и любви. До самого утра мы проговорили об Амелии. Я нашла в себе силы рассказать ему о своих чувствах к Чарли, поведав Эдварду всю историю, начиная с Колорадо. В конце концов мы пожалели наших скулящих собак и разрешили им забраться на кровать. Тинкербелл легла, осторожно положив голову на здоровую, но повреждённую мной, ногу Эдварда, а Тикет каким-то образом втиснулся между нами. Мы рассмеялись, представив, как комично мы выглядели. Наконец мы уснули в объятиях друг друга. Эту ночь мы не скоро забудем. Мы были людьми, которые нашли друг друга при необычных и не самых счастливых обстоятельствах, совсем как это случилось с Домом и Гаем.
– Мы видим мир одинаково, Кас. Я могу поделиться с тобой, чем угодно, – сказал в темноте Эдвард, гладя мои волосы.
Я нравилась ему, но он так и не смог забыть Амелию – она разбила его сердце. Мне нравился Эдвард, но я была влюблена в этого парня, который стоял передо мной, держа в руках сковороду для гриля.
– Мы отлично провели время, – заявила я.
– Между вами всё серьёзно?
Я уже было рассказала ему правду, но, услышав звук фена из его комнаты, соврала:
– Возможно.
– Доброе утро, Кас! – поздоровалась Либби, входя на кухню. На ней был спортивный костюм и облегающая синяя футболка, а длинные волосы свободно падали на плечи. – Я слышала, как вы разговариваете.
Чарли накрывал на стол, и, проходя мимо него к раковине, Либби поцеловала его в губы. Затем, достав из холодильника морковный сок, она произнесла:
– Мне всегда так хорошо после йоги. Такое ощущение, что я вот-вот взлечу. – Либби обернулась ко мне и грациозно потянулась. – А как дела у тебя, гулёна ты наша?
У меня было лёгкое похмелье, мне до смерти хотелось крепкого кофе, я сутки не чистила зубы, волосы не помешало бы расчесать, и последнее, что я хотела перед собой видеть, так это зайку-йогоманьяка с морковным соком. Но, конечно, я не огласила ничего из этого списка, поскольку решила: зачем обижать Либби лишь за то, что она встречается с Чарли?
– Спасибо, у меня всё хорошо. Только спать хочется.
– Да, ты выглядишь усталой, – восторженно заявила Либби с блеском в глазах. – Давай рассказывай, как прошёл вечер? Чарли вчера бухтел на тебя без остановки.
– Кажется, он потрясающий! – восхитилась Либби, когда я рассказала ей о службе Эдварда в морской пехоте и о том, как он получил ранение в Афганистане. – Какой храбрый парень.
Я показала ей фотографию Эдварда с Тинкербелл на своём телефоне.
– Ох, надо же! Он ещё и красавец. И какая у него миленькая собачка! Чарли, ты должен это увидеть.
– Секунду. Надо вынести мусор, – заявил Чарли, с грохотом поднимая крышку мусорного ведра и доставая чёрный пакет.
– Не обращай на него внимания, – сказала мне Либби, дождавшись, пока Чарли выйдет. – У него с утра плохое настроение. Кое-кто встал не с той ноги. Но вернёмся к Эдварду. Вы с ним… ну… занимались этим? – спросила она, когда Чарли вернулся на кухню.
Я принюхалась: пахло гарью.
– О, чёрт! – воскликнул Чарли, бросаясь к духовке и машинально хватая сковородку для гриля голыми руками. – Ааа!
Сковорода с грохотом упала на пол.
– Тикет, фу! Место! – скомандовала я, прежде чем взглянуть на обожжённую руку Чарли. – Быстро засунь её под холодную воду!
Не переставая ругаться, Чарли включил кран и всунул руку под струю холодной воды. Следуя моим указаниям, Либби побежала в ванную за ибупрофеном, марлевой повязкой или бинтом и кремом из алоэ, который лежал в моей аптечке.
– Как твоя рука? – спросила я Чарли. – Холодная вода должна смягчить ожог. Не убирай руку из-под крана.
– Больно, – признался он.
– Да, Чарли, ожог будет болеть.
Чарли кивнул с видом страдающего тяжелобольного человека.
– Как долго?
– Пару дней.
– Из меня бы ни за что не получился бы морской пехотинец.
– Это точно.
Он виновато улыбнулся.
– Я обработаю твою руку и забинтую её, но ты пока держи её под водой, ладно?
– Итак, доктор Брукс, расскажете, что у вас было прошлой ночью?
– Думай о своей руке, а не о моём досуге.
Чарли придвинулся ко мне поближе.
– Знаешь, вчера я… – он посмотрел мне прямо в глаза, – с ума сходил от ревности.
– Неужели?
Он кивнул.
– Я знаю, у меня нет на это никакого права.
– Ты прав, Чарли. Абсолютно никакого права.
– Между вами всё серьёзно? – снова спросил он.
– Какая тебе разница?
– Большая!
– Значит, ревнуешь? Но ты же встречаешься с Либби, – напомнила я, всё ещё глядя ему в глаза.
– Вот! Я принесла… ой… – Либби резко остановилась.
Я быстро отстранилась от Чарли.
– Отлично, спасибо!
Я забрала у неё крем и бинты, чувствуя, что она недоумённо переводит взгляд с меня на Чарли и обратно.
– Кризис миновал, – сказала я. – Пациент скорее жив, чем мёртв.