aupam.ru

Информация по реабилитации инвалида - колясочника, спинальника и др.

Творчество

Глава 13. Мысли

Полварт закрыл рукопись, и какое-то время все молчали.
- Человек, написавший это, не мог быть полностью сумасшедшим, - сказал наконец Уингфолд.
- Должен признаться, что я прочёл наиболее яркие отрывки, хотя и не все, - отклик­нулся Полварт. - Ясно одно: в рамках воображаемой им действительности автор рассуж­дает вполне здраво - по крайней мере, столь же здраво, сколь рассуждал бы на его месте сам Вечный Жид.
- Можно мне посмотреть? - спросил священник
- Пожалуйста, - ответил Полварт, протягивая ему рукопись.
- А домой взять можно?
- Конечно.
- Я буду обращаться с ней очень осторожно. Там есть ещё свидетельства борьбы вашего брата с неверием?
- Да, кое-что там есть; ведь у таких людей настроения часто возобладают над убеж­дениями. Иногда они могут верить, а иногда нет; только очень великий человек способен всегда подыматься выше своего настроения. Помню, там есть один отрывок, где он рас­суждает о существовании Бога. Вы поймёте, о чём я говорю, когда дойдёте до него.
- Это настоящее сокровище, - проговорил священник, беря в руки манускрипт и оценивающе его разглядывая. В глубине души он думал о Леопольде и Хелен. Но пока он вот так рассматривал книгу, его самого рассматривали серые, лучистые глаза Рейчел. Быть может, её взгляд так светился от радости из-за того, что Уингфолд столь уважитель­но отозвался о книге - ведь она была написана рукой её отца! - но был в нём и некий мед­лительный вопрос, и неописуемая дрожащая прозрачность, как у звёзд, мерцающих в чи­стом воздухе, загустевшем от тяжёлой, влажной росы, которая может заставить встрево­житься любую мать. Ах, как горестно на земле женщинам, неприглядным внешне, ведь у многих из них под кривыми рёбрами бьётся прекрасное, переполненное любовью сердце!
Но как тогда можно говорить о горести? Неужели было бы лучше, будь их сердца столь же безобразными, как и наружность? И неужели Бог, пекущийся о малых птицах, позабудет о таких, как Рейчел? Конечно же нет! Только даже человек, неколебимо веру­ющий в то, что от лица Божьего убежит всякая скорбь, что сеющие в слезах, непременно пожнут в радости, что смерть - это всего лишь туман, на время обволакивающий душу, и что любовь делается радостнее, когда не ищет своего, - даже тот, кто верит в это всем сердцем, может печалиться о страданиях чужого сердца, пусть временных; и даже тот, кто видит в смерти воскресение, может грустить в закатный час, напоминающий ему об уходе любимого человека.
Вскоре Уингфолд попрощался и вышел, но свет пристального взгляда так и остался на лице Рейчел, и грустная полуулыбка витала над детскими пальчиками, в которых дело­вито мелькали вязальные спицы. Мануфактурщик ушёл вслед за священником, и Полварт поднялся к себе в комнату: он никогда не мог долго оставаться без молитвы. Как только Рейчел осталась одна, она опустила руки, закрыла глаза, и губы её беззвучно зашевели­лись, доверчиво и серьёзно. И если кто-то воистину преклонял ухо к этому маленькому домику, его обитатели были воистину блаженны. Если же нет, то, по крайней мере, у них было утешение милостивой, неумолимо приближающейся смерти. Только что если в глу­бинах преисподней есть ещё более глубокий ад? И разве до прихода медлительной Смер­ти любящее сердце способно вынести то бремя, которое возлагают на него глупые разго­воры о Случайности или ещё более глупые разговоры о Судьбе? И всё же, я предпочёл бы тянуть на себе эту сокрушительную ношу и умереть среди друзей, мучительно прощаясь с ними навсегда, нежели, подобно Джорджу Баскому, шагать по жизни, помахивая лишь
лёгким саквояжем довольства такой долей. Мир - это бестолковый хаос, обречённый на погибель, если никто не творил его и он действительно является беспомощной случайно­стью, которой уже никто не может помочь, - этаким парником, где растут дети железной Необходимости. И есть ли проклятие хуже существования, единственное спасение от ко­торого можно обрести в сомнительной смерти?
Мистер Дрю догнал Уингфолда, и они вместе пошли в Гластон.
- Правда, сегодня было замечательно? - спросил мануфактурщик.
- Воистину, Бог избрал немощное мира, чтобы посрамить сильное, - отозвался свя­щенник. - Оказывается, дух здравого рассудка может говорить и через фантазии умали­шённого. А как вы? Услышали какие-нибудь ответы на свои вопросы?
- Наверное, они там есть, - ответил Дрю, - да только я так увлёкся и самой истори­ей, и её стилем, и тем, как мистер Полварт её читал, что напрочь позабыл, о чём думал, когда шёл к нему в гости.
Возле лавки они распрощались, и священник пошёл дальше.

Назад Оглавление Далее