aupam.ru

Информация по реабилитации инвалида - колясочника, спинальника и др.

Творчество

Глава 14. Проповедь себе самому

Ещё задолго до конца проповеди Уингфолд перестал различать перед собой отдель­ные лица и ощущал лишь общее страдание человеческой души и ту новорождённую надежду, которая жила для неё в рассказе о совершенном Человеке, воплощённом Боге. Он не видел, что Хелен судорожно рыдала, опустив голову на подставку для Библии. Сло­во незримо коснулось её и высвободило поток слёз, а может, даже и веры. Не видел он и того, как скривились губы Баскома и каким недовольным взглядом он то и дело посмат­ривал на склонённую голову кузины. «Ну и о чём тут плакать! Этот малый всего лишь го­ворит то, ему положено!» - явно читалось в его глазах. Только Хелен ничего этого не слышала. Кроме неё в церкви плакали ещё один-два человека, но среди прихожан видне­лись и такие лица, в которых свет, казалось, превозмогал слёзы. Полварт светился, а Рей­чел плакала. Что касается остальных, они продолжали слушать с разной степенью внима­ния и безразличия. Большая часть общины выглядела так, будто Уингфолд (да в сущно­сти, и любой другой проповедник) и сам не относился к своим словам хоть сколько- нибудь серьёзно - по крайней мере, к тем, которые произносил с кафедры.
Добравшись до ризницы, Уингфолд торопливо сбросил церковное облачение, вы­скочил из аббатства и чуть ли не бегом кинулся через кладбище домой. Там он заперся в кабинете, со страхом думая, что сказал больше, чем пока имел на это права, и стоит нахлынувшему волнению немного улечься, как он сразу обнаружит, что вдохновил его лишь грохот собственного шарабана, а вовсе не херувим, правящий огнеколёсой колесни­цей и известный людям под именем Высокого помысла[34]. Тогда он решительно отвернул­ся от своей общины, от своей церкви, от своей проповеди, от всего своего прошлого, что­бы начисто обо всём этом позабыть.
Какое ему теперь дело до того, что уже сделано и бесповоротно отправлено либо в сокровищницу творения, либо в его чулан? Он возвёл свой взор к тем горам, откуда долж­на была прийти помощь, к тем вершинам, из-за которых он ждал рассвета. Ах, если бы только к нему пришёл Христос!.. Однако что бы он ни делал, его мысли упорно возвраща­лись к громадной готической бездне, куда он только что изливал свою душу, и к ещё бо­лее громадным человеческим безднам, открывавшимся ему из древней пучины, и глотка­ми этих бездн были людские лица, скрывавшие за собою каменный пол. Наконец, Уинг- фолд окончательно рассердился на себя за то, что продолжает упорно думать об уже за­вершённом деле вместо того, чтобы всецело посвятить себя тому, что ему предстояло де­лать дальше. Он вышел из кабинета и уселся в гостиной к небольшому пристенному сто­лику, пока его экономка накрывала большой стол к обеду. Утром она тоже была в церкви и потому сейчас старалась ходить и стучать тарелками как можно тише, чтобы не мешать ему записывать отдельные строки того, что позднее выросло в целое стихотворение, рож­дённое из усилий позабыть заднее и простереться вперёд, к ожидающей его цели.
Да, мой Господь, покуда я живу, Придя, найдёшь Ты веру средь людей. Ты знаешь, как во сне и наяву Ищу я дивной милости Твоей.
А сколько комьев, черепков, камней Уже извлёк Ты из моей земли! Вспаши её, зерно Своё посей Горчичное - и птиц Своих пошли.
Да, я люблю Тебя. И если иногда Сомнения мне душу теребят, Прости, Господь, и вспомни: никогда Глаза мои не видели Тебя.
Но поднимая взгляд от слов Твоих, Везде, во всём я вижу чудеса: Твои ручьи спешат с холмов крутых, Твой ветер веселит Твои леса.
Как я мечтаю, чтобы здесь, сейчас, Как прежде в Палестине, Ты ходил, На поле и в церквях встречая нас, И словом, и знаменьями учил.
Но Ты оставил нам лишь верный путь, Да малых птиц, да лилии в полях. Ах, как хочу я в вечность заглянуть И чудо подержать в своих руках!
Но стоит вспомнить мне ученика, Что голову на грудь к Тебе склонял, Как сразу же спешит моя рука Скорей исполнить то, что Ты сказал.

Назад Оглавление Далее