Творчество

Дарси | Страница 1

Больше всего я люблю наш маленький городок Виллоубрук летом. Во всяком случае, раньше всегда любила.
Но в тот четверг все было как-то по-другому, не так, как всегда, хотя, казалось бы, ничего и не изменилось. Пыльная дорога, по которой мы каждый день ходили в школу, была такой же, как всегда. Такими же, как всегда, были клены, растущие вдоль нее, и было их, как всегда, ровно двадцать пять. И такими же привычными выглядели заборчики, ограждающие соседние дома. Это была наша обычная дорога, причем лучшая из всех, так как другие дорожки, посыпанные галькой, были сплошь в ямах. Видимо, потому, что Чип каждый раз по дороге в школу и из школы разбрасывал эту гальку ногой во все стороны.
Мы прошли мимо желтого дома, где нас радостно приветствовал наш четвероногий друг-бульдог, а в соседнем двухэтажном доме мы, как обычно, увидели старого сиамского кота. Мэнди всегда останавливалась здесь и угощала его и бульдога остатками своего школьного завтрака. Чуть поодаль находился старый оранжевый пожарный кран, куда любила забираться Эйприл, чтобы спрыгнуть с него, как с трамплина.
Чип, Мэнди, Эйприл и я ходили этой дорогой миллион раз, с самого раннего нашего детства. Но если быть точной, то я - Дарси де Ангелис - по ней не ходила. Я ездила по этой дорожке в школу и домой. Нет, не на велосипеде - на инвалидной коляске.
Собственно, моя коляска - это тот же велосипед, только гораздо мощнее и надежнее. Она у меня сверкающая, ярко-пурпурная, с белыми шинами, с черными рифлеными ручками и с привязанными к ним длинными алыми лентами, развевающимися на ветру. К тому же, моя коляска украшена разными наклейками. Так что она куда лучше многих велосипедов. Но в тот день даже моя яркая быстрая коляска не могла развеселить меня. Потому что это был особенный день.
Я взглянула на моих друзей. Мэнди теребила свою светлую косичку и жевала резинку. Эйприл, балансируя, шла по узкому бордюру дороги. Высоченный Чип спокойно шагал, размахивая сумкой в такт своим шагам. Интересно, что они сегодня чувствовали?
Я спросила, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Вам грустно, что школа окончена?
Эйприл спрыгнула с бордюра и пошла по дороге:
- Что поделаешь? Я лично не чувствую себя больше ребенком и готова начать взрослую жизнь. А ты что думаешь об этом, старина Чип?
Она снова запрыгнула на бордюр, как будто ни минуты не могла обойтись без тренировки.
Чип пожал плечами и даже не замедлил свой размеренный шаг. Я не поняла, действительно ли он не знал, что ответить, или просто не хотел отвечать Эйприл. Она порой бывала невыносима.
Затем он все-таки сказал:
- Не знаю, как я уеду из Виллоубрука и оставлю здесь своих маленьких братьев, - он, видимо, считал себя уже взрослым студентом колледжа. - Но, в общем, я думаю, что седьмой класс колледжа - это не так уж и трудно. Разве что алгебра.
Да, алгебра. Это то, что вызывает мое беспокойство. Деление десятичных дробей - это одно, а вот алгебра в седьмом классе! Ох! А как я буду успевать по испанскому, если я давно не занималась им? Да и литературы я боялась. В колледже уже не обойдешься элементарной хрестоматией по литературе.
Колледж. Никакой тебе халтуры и послаблений. Никаких обязательных завтраков. Никаких учителей, нянчащихся с нами, как мамы, и считающих своим долгом напоить нас вовремя молоком. Никаких вечеринок в день святого Валентина, никаких карнавальных шествий вокруг школы. Ничего такого! Только семь разных учителей по семи различным предметам в семи разных школьных комнатах.
- Я не дождусь, когда начну играть в хоккей на траве в колледже! - сказала Мэнди и вслед за Эйприл запрыгнула на бордюр тротуара.
- А я собираюсь играть в драматическом кружке! - заявила Эйприл.
Это был очередной каприз Эйприл. Она вообще все время играла - постоянно прихорашивалась, меняла прическу, то заплетая свои рыжие волосы в косички, то завязывая их хвостиком высоко на голове. Если же она оставляла в покое свои волосы, то начинала что-нибудь делать со своей одеждой: то укорачивала ее, выставляя колени, то засучивала рукава блузы. Я заметила, что все, кто так много времени уделяет своей внешности, обычно трудные люди.
- Ну, а если не драматический кружок, тогда что-нибудь типа массовика-затейника, - снова выдала Эйприл.
Я почувствовала легкое раздражение. А Эйприл продолжала болтать:
- Колледж Джордан очень большой. Чтобы успеть перейти из одной классной комнаты в другую, надо торопиться. Бывает, что ребята опаздывают на уроки.
Я очень хорошо знала, что значит эта ее интонация. Эйприл вовсе не хотела сказать, что колледж очень большой, она просто хотела напугать Чипа и Мэнди, и особенно меня.
- Интересно, как ты сможешь без опоздания переходить из класса в класс во время перемены, Дарси?
Я вздохнула и выпалила:
- С помощью супермощных батарей, стальных спиц и послушных колес.
Эйприл смолкла, а я продолжала:
- А также с помощью суперкалорийного завтрака для чемпионов... Да, да, да, с помощью пшенной каши - главного спонсора американской олимпийской команды, - я принялась говорить голосом рекламного агента из воскресного выпуска теленовостей: «Да, ребята, если вы хотите иметь стальные мускулы, скажите вашим родителям, что вы хотите пшенную кашу!»
Эйприл от смеха закачалась на бордюре, замахала руками и потеряла равновесие. Я заметила, что лучший способ справиться с Эйприл - это рассмешить ее. Я не знаю, почему, но для меня было очень важно, чтобы она не знала, как болезненно я воспринимаю свою коляску. Кроме того, Эйприл была из тех людей, которые вечно задирают нос, хотя сами ничего из себя не представляют.
Мэнди подошла ко мне и взялась за ручки моей коляски:
- Действительно, Дарси, как ты будешь переезжать из класса в класс в колледже? Кто тебя будет там возить?
Славная старина Мэнди! Она всегда была готова помочь мне въехать на горку, поднять оброненные мною книги - и все это безо всякого высокомерия и без показной демонстрации.
- Подумаешь! - отозвалась я. - Я просто установлю сирену на своей коляске и буду отчаянно сигналить, чтобы мне давали дорогу.
Я низко пригнулась и помчалась по дороге, выделывая всевозможные пируэты.
- Что за сумасшествие? - закричала Мэнди, бросая мне вслед камушек.
Я остановилась и подождала, пока друзья догонят меня.
Весь остаток дороги домой я наслаждалась видом каждого дерева, каждого дома, мимо которых мы проходили, и каждой выбоины на тротуаре. И я как-то по-особенному воспринимала сегодня и нашего приятеля бульдога, радостно встретившего нас у самых ворот своего дома, и сиамского кота, который сделал вид, будто не замечает нас. Возможно, Мэнди, Эйприл и Чип и не огорчились из-за того, что начальная школа окончена, но мне сегодня было очень-очень грустно.
На углу улицы мы расстались: Чип пошел в бассейн, Эйприл - совершенствовать свои гимнастические номера, а Мэнди - к своей коллекции марок.
- До скорой встречи! - крикнула я им, направляясь к своему дому. Затем я оглянулась: все же мы все были хорошими друзьями, несмотря на то, что кое-что мы друг в друге не понимали. Будем ли мы дружить в колледже? Попадем ли в один класс? Будем ли встречаться во время перемен?
Я свернула на узкую дорожку. Отсюда наш дом выглядел, как нарисованный детьми, - белый домик с красной черепицей, с узкой каминной трубой и двумя аккуратно подстриженными кустами по обе стороны парадного входа. За шесть лет, что я проучилась в начальной школе, кусты выросли на голову выше меня. Конечно же, потому, что я в своей инвалидной коляске такая маленькая!
Я глубоко вздохнула. Даже мой родной дом выглядел сегодня совсем по-другому. И только потому, что теперь я была выпускница, настоящая выпускница школы, пусть только начальной, шестилетней, но школы.
Я ехала по дорожке и вдруг вынуждена была остановиться. Мой младший братишка Джош бросил свой велосипед прямо посреди дороги, и я никак не могла объехать его.
- Мама!
Мама открыла дверь, держа в руках кухонное полотенце.
- Сколько раз говорить этому мальчишке, чтобы он не бросал свои вещи где попало! - сказала она и, засунув полотенце под мышку, завела велосипед в гараж.
Никто из нас, конечно, всерьез не сердился на Джоша, просто все мы знали, что для меня надо оставлять путь свободным. Я подъехала к гаражной двери.
- Как прошел день, Дарси? - спросила мама, когда я поднялась в дом по специальному скату, сделанному для моей коляски. Она заметила, что сегодня я непривычно тиха.
- Как всегда, хорошо! - проговорила я, снимая свой пустой ранец с ручки коляски и бросая его в угол кухни. - Мы сдали наши книги, заплатили за пользование библиотекой, а некоторые книги подарили друг другу с памятной надписью.
Я открыла дверцу холодильника, чтобы немного перекусить.
- День, как день. Ничего особенного.
Мама посмотрела на меня таким взглядом, словно хотела сказать, что я что-то не договариваю. Но я всем своим видом старалась показать, что, мол, она должна понять меня без слов. Ведь у каждого бывают такие дни, как у меня, - дни перемен, когда ты оставляешь одну, привычную тебе жизнь и готовишься к новой, неизвестной.
- Солнышко! - сказала мама, гладя меня по голове. - Не бойся новых испытаний!
Ну как объяснить маме, что со мной сейчас происходит?
- И не думай о школе, Дарси! Ведь у тебя, слава Богу, впереди - прекрасное лето, - она села за стол напротив меня. - Подумай: семейный отдых, и к тому же все твои друзья будут там.
У нас было излюбленное место для отдыха. И этот семейный лагерь станет для меня самым приятным событием в ближайшем будущем. Я надеюсь, что он отвлечет меня от грустных мыслей о колледже. Но грусть и тревога не покидали меня.
У меня не было аппетита. За ужином я машинально ковыряла вилкой бобы, слушая болтовню Джоша. Он наконец научился завязывать узел на своем скаутском[1] галстуке, что было совершенно необходимо для того, чтобы стать скаутом. Мама велела ему трижды завязать этот узел на салфетке, и он продемонстрировал нам два вида настоящих скаутских узлов.
А моя старшая сестра Моника, которая всегда покупает журнал «Семнадцатилетние» и звонит по телефону мальчикам, восторженно рассказывала о своем милом инструкторе по плаванию. Мне казалось, что она и плаваньем-то занимается только из-за него. А в целом Моника - нормальная девчонка и общается со мной и моими друзьями на равных.
Но сегодня я не могла уйти от своих мыслей даже за нашим обычным семейным ужином. Я медленно пережевывала бобы и лишь слушала, о чем говорят другие.
После ужина я не пошла смотреть телевизор. Не соблазнило меня и то, что отец поджарил в микроволновой печи кукурузные зерна, чтобы мы могли погрызть их у экрана телевизора. Я лишь ненадолго остановилась, чтобы пожелать всем спокойной ночи. Моника и Джош недоуменно переглянулись - они знали, что я отказываюсь смотреть свою любимую передачу.
Я прямиком направилась к двери в свою спальню и тихонько захлопнула ее за собой. Затем я подъехала к шкафу и посмотрела на себя в зеркало. Мое отражение в нем терялось среди фотографий, наклеек и рисунков лошадей, размещенных на поверхности или вставленных в его рамку. Но все-таки я увидела себя - с длинными каштановыми волосами, курносым, немного конопатым носом и яркими голубыми глазами. Именно голубыми, а не серыми или фисташковыми. Они были, пожалуй, главным моим достоинством. Наверное, это смешно, но раньше я так не думала. Вернее, я просто не обращала внимания на цвет своих глаз. Но какое это имеет значение для колледжа?
Я еще раз взглянула на себя в зеркало и выдвинула верхний ящик шкафа. Я достала из него мою Коробку - большую, розовую, с нарядной защелкивающейся крышкой - и положила ее себе на колени. Я знала, многие ребята в моем возрасте ведут дневники. Но я не хотела делать так, как все. Я писала письма, обращенные к моей Коробке...