Трудоустройство
Новиков М.Л. Степени ограничения способности к трудовой деятельности как ограничение свободы выбора людей с инвалидностью
О пресловутом Федеральном законе № 122 говорится и пишется очень много. В основном это материалы крайне критического содержания, ведь поводов для недовольства закон дал так много, что этому можно посвятить отдельное пособие. Мы остановимся только на тех вопросах, которые напрямую касаются сферы трудоустройства людей с инвалидностью. Первый, который мы не будем подробно рассматривать, это изменение положений о системе квотирования рабочих мест для инвалидов. Заключаются они в повышении среднесписочной численности сотрудников организации с 30 до 100 человек для того, чтобы она попала под нормы квотирования рабочих мест для инвалидов, и в отмене положения об обязательных платежах работодателя в специальный фонд за несоблюдение этих норм. Это, конечно, перевело систему квотирования рабочих мест для инвалидов больше к декларативному состоянию, чем к состоянию реально работающей структуры, способной решать проблемы трудовой занятости людей с инвалидностью. Но, в целом, она и до этого не работала эффективно практически ни в одном из регионов Российской Федерации (в какой то мере исключением можно признать город Москву) и напрямую не затронула большую часть инвалидов. Мы можем это утверждать на примере того, что введение системы квотирования рабочих мест для инвалидов нигде не смогло решить проблемы трудоустройства людей с инвалидностью. Это помогало за счет административных взысканий с работодателей, не желающих или не имеющих возможностей трудоустраивать инвалидов в счет квоты, поддерживать специализированные предприятия или создавать специальные рабочие места для людей с инвалидностью (как в городе Москве). Но еще раз подчеркнем нашу мысль, что это коснулось только части инвалидов, в то время как большинство людей с инвалидностью этого не заметило. Зато другое изменение, а именно перевод социальных государственных выплат в зависимость не от группы инвалидности, как было ранее, а от степени ограничения способности к трудовой деятельности стал серьезным ударом практически по всем инвалидам в нашем государстве.
Здесь, прежде всего, необходимо соблюсти историческую справедливость и разрушить один из мифов, которому многие оказались подвержены — степень ограничения способности к трудовой деятельности как один из критериев определения факторов инвалидности был разработан и утвержден задолго до вступления в силу Федерального закона № 122. Понятие «степень ограничения способности к трудовой деятельности» было введено Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 января 1997 года № 1 «Об утверждении классификаций и временных критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы». Способность к трудовой деятельности определяется в нем, как способность осуществлять деятельность в соответствии с требованиями к содержанию, объему и условиям выполнения работы. Данный критерий входит в ряд других ограничений способностей к жизнедеятельности инвалида:
• способность к самообслуживанию;
• способность к самостоятельному передвижению;
• способность к обучению;
• способность к общению;
• способность контролировать свое поведение.
Каждое ограничение имеет классификацию по степени выраженности, обозначенную соответствующей степенью. В частности, ограничение способности к трудовой деятельности классифицируется в Постановлении Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 января 1997 года № 1 «Об утверждении классификаций и временных критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы» следующим образом:
1 степень - способность к выполнению трудовой деятельности при условии снижения квалификации или уменьшения объема производственной деятельности, невозможность выполнения работы по своей профессии;
2 степень - способность к выполнению трудовой деятельности в специально созданных условиях с использованием вспомогательных средств и (или) специально оборудованного рабочего места, с помощью других лиц;
3 степень - неспособность к трудовой деятельности.
Указанные классификации рассматривались в данном Постановлении только как факторы дальнейшего установления группы инвалидности. Критерием для определения группы инвалидности в нем является социальная недостаточность, требующая социальной защиты или помощи, вследствие нарушения здоровья со стойким, значительно выраженным расстройством функций организма, обусловленным заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящим к резко выраженному ограничению одной из категорий жизнедеятельности либо их сочетанию.
Интересно то, что в критериях для установления первой группы инвалидности степень ограничения способности к трудовой деятельности, в отличие от пяти других степеней ограничения жизнедеятельности, не фигурирует. Для установления второй группы инвалидности, способность к трудовой деятельности должна соответствовать второй или третьей степени, а для третьей группы инвалидности - первой степени. Конечно, в соответствии с Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 января 1997 года № 1 «Об утверждении классификаций и временных критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы», степени ограничения жизнедеятельности влияют на назначение группы инвалидности, но никак не наоборот. Но, необходимо учитывать и психологические факторы соответствия степени ограничения способности к трудовой деятельности и группы инвалидности, а также и исторические составляющие, ведь подавляющее большинство инвалидов к моменту очередного освидетельствования в службе медико-социальной экспертизы уже имели установленную группу инвалидности. А многие инвалиды при желании оформить для себя индивидуальную программу реабилитации, проходят экспертизу с группой инвалидности, установленной бессрочно. То есть, специалистам бюро МСЭ во многих случаях приходится иметь дело с обратным процессом - у человека установлена группа инвалидности и ему необходимо присвоить степени ограничения жизнедеятельности. В таком случае степень ограничения жизнедеятельности устанавливается уже в соответствии с группой инвалидности, иначе получится нарушение положений разбираемого нами Постановления. Напомним, что степень ограничения способности к трудовой деятельности не имеет четкой привязки к соответствию с группой инвалидности (в отличие, кстати, от других критериев ограничения жизнедеятельности, где существует четко прописанная связь), и это ставит задачу присвоения степени ограничения способности к трудовой деятельности в зависимость от мнения сотрудников медико-социальной экспертизы.
Теперь рассмотрим внимательнее классификацию по степени выраженности ограничения способности к трудовой деятельности. Прежде всего отметим, что формулировка для отнесения человека с инвалидностью к третьей степени - «неспособность к трудовой деятельности» - просто не выдерживает критики. Если жестко подойти к этому критерию, то под него не подойдёт ни один человек. Знакомый юрист из города Самара рассказывал историю, как во Франции одна девушка, которая полностью обездвижена и не говорит, успешно работает натурщицей в художественных училищах. Ее инвалидность наоборот помогает в этой нелегкой профессии, так как ей проще, чем другим, не шевелиться в течение долгого времени. Этот редкий пример показывает, что при соблюдении определенных условий трудиться может каждый. Нельзя отнести к третьей степени ограничения способности к трудовой деятельности ни инвалидов передвигающихся на колясках (даже если у них повреждены шейные позвонки и ослаблена деятельность рук), ни тотально незрячих, ни людей с синдромом Дауна (этот список можно долго продолжать), так как они уж точно трудиться могут. При создании необходимых условий, кроме ограниченного количества специальностей, возможно по некоторым только в домашних условиях, но ведь они могут работать. И если четко придерживаться формулировки «неспособность к трудовой деятельности», то никому из них третья степень ограничения способности к трудовой деятельности устанавливаться не должна.
Можно подойти к рассмотрению изложенных выше ситуаций с другой стороны. Человек, передвигающийся на инвалидной коляске, в силу архитектурной недоступности не может выйти из своего дома. Из- за неприспособленности общественного транспорта ему невозможно добраться до предполагаемого места работы, а трудиться на дому ему нельзя из-за отсутствия телефона и стесненных жилищных условий. То есть данный инвалид способен работать по состоянию своего здоровья, но не может трудиться из-за социальных факторов своей жизни. И это также можно признать как «неспособность к труду». Те же аргументы можно привести и в отношении людей с другими видами инвалидности. Этих аргументов более чем достаточно, но весь вопрос в том кто и как будет их оценивать. Тем более, что в Постановлении Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 января 1997 года № 1 «Об утверждении классификаций и временных критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы» сказано, что критериями для установления группы инвалидности являются именно социальные проблемы индивида вследствие его ограничений в возможностях здоровья. А рассмотрение социальных факторов это настолько субъективный процесс, что подвести его под единую классификацию просто даже не представляется возможным, что наглядно и продемонстрировало обозначенное Постановление.
Обращает на себя внимание и то, насколько используемые в Постановлении формулировки нечетки и позволяют человека с одним видом ограничений отнести к разным степеням в зависимости от его профессии. Приведем пример: человек работал шахтером, но в результате травмы потерял зрение. Безусловно, он «заслуживает» вторую или даже третью степень ограничения способности к трудовой деятельности, так как для работы теперь ему требуется смена профессии и создание на новом рабочем месте специальных условий труда, а если все это для него станет недоступным, то он будет «неспособен к трудовой деятельности». А если тот же человек работал до получения инвалидности массажистом и даже принимал часть своих клиентов на дому, то для продолжения профессиональной карьеры ему требуется лишь уменьшение объёма его трудовой деятельности или даже и этого не требуется. Это все тянет только на первую степень ограничения способности к трудовой деятельности или даже на ее отсутствие, своего рода «нулевую» степень, когда инвалиду для продолжения работы по его специальности не требуется никаких дополнительных условий или реабилитационных мероприятий. Все вроде бы логично и правильно, но при этом возникают два неразрешимых вопроса.
Первый: кто и как будет оценивать уровень профессиональной пригодности человека после получения инвалидности. Напомним, что в службе МСЭ работают в основном специалисты медицинского профиля. Кстати мы не слышали, чтобы при освидетельствовании на инвалидность у человека требовали его трудовую книжку, а как без этого можно определить, сможет ли он дальше работать по специальности. Даже если посмотреть трудовую книжку, много ли она даст информации о профессиональных возможностях человека? Вряд ли. Поэтому основой для вынесения решения о соответствии инвалида той или иной степени способности к трудовой деятельности остается субъективное мнение специалистов медико-социальной экспертизы, которое может базироваться только на уровне их знаний, впечатлениях о возможностях конкретного человека и информации, представленной самим инвалидом. Действительно, было бы странно представить, как сотрудник МСЭ вызывает для дачи показаний сослуживцев человека, проходящего освидетельствование на инвалидность, или сам ездит по организациям, где тот работал. А как быть с инвалидом, который не имеет трудового опыта? Оценивать уровень его профессионального образования и на его основании выносить вердикт о степени ограничения способности к трудовой деятельности? Это будет еще более субъективное мнение.
Вторым неразрешимым вопросом встает проблема возможного изменения положения человека с инвалидностью на рынке труда. Предположим, что инвалид, которому вследствие его нынешнего профессионального положения поставили пониженную степень ограничения способности к трудовой деятельности, потеряет работу, что в сегодняшних социально-экономических условиях является вполне обычным делом. Представляется вполне вероятным, что ему будет сложно устроиться на работу в новую организацию (если бы это было не так, то у нас в стране не было бы проблемы в трудоустройстве людей с инвалидностью). Но разве в таком случае инвалиду автоматически повысят степень ограничения способности к трудовой деятельности? Нет, это будет возможно только при очередном освидетельствовании на инвалидность, которое в соответствии с действующими правовыми нормами проводится не чаще чем раз в год. Вот и получается ситуация, когда люди с одинаковыми ограничениями вследствие инвалидности, могут иметь совершенно разные степени ограничения способности к трудовой деятельности, и все это зависит от субъективных факторов.
Определенные надежды возлагались на принятое 22 августа 2005 года новое Постановление Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации № 535 «Об утверждении классификаций и критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы». В целом оно не внесло существенных изменений в существующую систему классификации степеней ограничения способности к трудовой деятельности. Единственное новшество коснулось определения третьей степени ограничения способности к трудовой деятельности, которое помимо неспособности к трудовой деятельности, теперь дополнилось и невозможностью (противопоказанностью) трудовой деятельности.
Это еще более усилило зависимость человека с инвалидностью от субъективной оценки его возможностей со стороны специалистов МСЭ, ведь, что такое противопоказанность трудовой деятельности, нигде не прописано. И получается, что под благовидным предлогом защиты здоровья инвалида, сотрудники медико-социальной экспертизы могут в буквальном смысле наложить запрет на его желание работать. Это уже больше похоже на дискриминацию, когда одни люди решают за других людей (в данном случае специалисты МСЭ за инвалидов), что им можно, а что нельзя.
Некоторую ясность в процесс определения каждой из степеней ограничения способности к трудовой деятельности внесли критерии их установления:
IV. Критерии установления степени ограничения способности к трудовой деятельности
8. Способность к трудовой деятельности включает в себя: способность человека к воспроизведению специальных профессиональных знаний, умений и навыков в виде продуктивного и эффективного труда;
способность человека осуществлять трудовую деятельность на рабочем месте, не требующем изменений санитарно-гигиенических условий труда, дополнительных мер по организации труда, специального оборудования и оснащения, сменности, темпов, объема и тяжести работы;
способность человека взаимодействовать с другими людьми в социально-трудовых отношениях; способность к мотивации труда; способность соблюдать рабочий график;
способность к организации рабочего дня (организации трудового процесса во временной последовательности).
9. Оценка показателей способности к трудовой деятельности производится с учетом имеющихся профессиональных знаний, умений и навыков.
10. Критерием установления 1 степени ограничения способности к трудовой деятельности является нарушение здоровья со стойким умеренно выраженным расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к снижению квалификации, объема, тяжести и напряженности выполняемой работы, невозможности продолжать работу по основной профессии при возможности выполнения других видов работ более низкой квалификации в обычных условиях труда в следующих случаях:
при выполнении работы в обычных условиях труда по основной профессии с уменьшением объема производственной деятельности не менее чем в 2 раза, снижением тяжести труда не менее чем на два класса.
при переводе на другую работу более низкой квалификации в обычных условиях труда в связи с невозможностью продолжать работу по основной профессии.
11. Критерием установления 2 степени ограничения способности к трудовой деятельности является нарушение здоровья со стойким выраженным расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, при котором возможно осуществление выполнения трудовой деятельности в специально созданных условиях труда, с использованием вспомогательных технических средств и (или) с помощью других лиц.
12. Критерием установления 3 степени ограничения способности к трудовой деятельности является нарушение здоровья со стойким значительно выраженным расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к полной неспособности к трудовой деятельности, в том числе в специально созданных условиях, или противопоказанности трудовой деятельности.
Несмотря на то, что в критериях установления каждой из степеней ограничения способности к трудовой деятельности обязательно присутствуют слова «нарушение здоровья со стойким значительно выраженным расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами», все равно в их основе остаются социальные факторы. Это наглядно демонстрируют все положения из пункта 8 о том, что включает в себя понятие «способность к трудовой деятельности». Ну, как еще можно оценивать, например, способность человека к воспроизведению специальных профессиональных знаний, умений и навыков в виде продуктивного и эффективного труда, способность человека взаимодействовать с другими людьми в социально-трудовых отношениях или способность соблюдать рабочий график, кроме как через призму его профессиональных возможностей и специальности по которой он работает / может, желает работать. Буквально напрямую в Постановлении говорится о социальных факторах критериев для установления степеней ограничения способности к трудовой деятельности в пункте 9, где сказано, что «оценка показателей способности к трудовой деятельности производится с учетом имеющихся профессиональных знаний, умений и навыков». То есть официально признано, что для инвалидов с одинаковыми ограничениями в возможностях здоровья, но при разных образовательных уровнях и/или при разных профессиях могут и даже должны быть установлены различные степени ограничения способности к трудовой деятельности. Остаются, даже становятся еще более актуальными и при сегодняшней ситуации не имеющими решения, уже описанные ранее проблемы. Как сотрудники МСЭ могут оценивать профессиональные знания, умения и навыки человека с инвалидностью? Не иначе как, помимо медико-социальной, будет проводиться и профессиональная экспертиза, основанная, наверное, на демонстрации инвалидами своих умений по специальности? Например, сапожник покажет как быстро и умело он чинит обувь, и на основании этого специалисты МСЭ сделают какие-то выводы и установят ему степень ограничения способности к трудовой деятельности. Абсурд. Возможно, именно для этого в новом Постановлении Правительства РФ "О порядке признания граждан инвалидами" предусмотрели возможность привлечения сотрудников из других ведомств. В соответствии с новыми правилами, в проведении медико-социальной экспертизы гражданина по приглашению руководителя бюро могут участвовать с правом совещательного голоса представители государственных внебюджетных фондов, Федеральной службы по труду и занятости, а также специалисты соответствующего профиля. Но, что из этого получается и будет получаться на практике, это большой вопрос.
Очевидно противоречие и несоответствие между тем, что определение способности к трудовой деятельности и оценка показателей способности к трудовой деятельности производятся на основе социальных факторов, а критерии установления степеней ограничения способности к трудовой деятельности больше оперируют медицинскими компонентами. Можно признать, что основаниями установления степени ограничения способности к трудовой деятельности являются ограничения в возможностях человека с инвалидностью вследствие проблем со здоровьем, обязательно приводящие к необходимости его социальной защиты. Вернемся к уже приводившемуся примеру с шахтером, потерявшим зрение. Ему все-таки установят третью степень ограничения способности к трудовой деятельности, так как его профессиональные знания и трудовые навыки не позволяют продолжить ему работать по прежней специальности, или вторую степень, так как по медицинским показателям его уж никак нельзя признать «нетрудоспособным»? Более вероятен второй вариант, ведь в критериях установления третьей степени теперь записано «нарушение здоровья ... приводящее к полной неспособности к трудовой деятельности», но ведь и незрячий шахтер в социально-экономических условиях своего места жительства теперь работать не сможет. Кстати, интересный вопрос: почему критерии установления степеней ограничения способностей к трудовой деятельности не учитывают возможности местного рынка труда и условий для трудоустройства инвалидов в регионе? Ведь, например, в сельской местности у человека с инвалидностью намного меньше возможностей для трудовой деятельности, чем у жителей города и, наверное, и степень ограничения способности к трудовой деятельности должна быть выше. Хотя, опять, кто будет определять эти «региональные коэффициенты»?
В целом вопросы критериев установления способностей к трудовой деятельности остались не до конца ясными даже после выхода в свет нового Постановления, что в условиях нашего государства оставляет широкое поле для различных трактовок и разнообразия практических ситуаций. Но об этом мы еще далее поговорим.
Все перечисленное не имело бы принципиального значения, если бы речь не шла о размере денежных выплат со стороны государства. До 1 января 2004 года мало кто из инвалидов знал и вообще задумывался о том, какую степень ограничения способности к трудовой деятельности ему установили в бюро МСЭ. В справках об инвалидности степень ограничения способности к трудовой деятельности также не отражали и она (степень) никоим образом не влияла на дальнейшую жизнь инвалида. Но «мина замедленного действия» уже была заложена и ждала своего часа. И здесь необходимо разрушить еще один устоявшийся миф. Размер базовой трудовой пенсии по инвалидности был привязан к степени ограничения способности к трудовой деятельности отнюдь не в соответствии с уже упомянутым Федеральным законом № 122, а благодаря правовым нормам Федерального закона № 173 «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», принятого еще 17 декабря 2001 года. Вступили в силу эти положения 1 января 2004 года. Для инвалидов, которым назначалась трудовая пенсия по инвалидности до этого срока, использовались как критерии всем известные группы инвалидности. В статье 31 пункт 4 Федерального закона № 173 «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» было предусмотрено, что при установлении до 1 января 2004 года трудовых пенсий, полагающихся лицам, имеющим ограничение способности к трудовой деятельности 3, 2 и 1 степени, применяются соответственно 1, 2 и 3 группа инвалидности. Теперь уже группы инвалидности не имеют никакого практического значения, и на первый план выходят степени ограничения способности к трудовой деятельности. Естественно, самые высокие суммы выплаты базовой трудовой пенсии обеспечиваются при третьей степени ограничения способности к трудовой деятельности, меньшие при второй степени и еще меньшие при первой.
Разница в размере базовой трудовой пенсии для инвалидов с различными степенями ограничения способности к трудовой пенсии получается весьма значительной. Еще более она увеличилась, когда с 1 января 2005 года вступили в силу положения о замене денежными выплатами утраченных льгот для людей с инвалидностью. Интересно то, что все льготы предоставлялись инвалидам именно в соответствии с установленной им группой инвалидности, а компенсационные выплаты обеспечиваются уже на основании степени ограничения способности к трудовой деятельности. Это является очень серьезным вопросом и может служить предметом для судебного разбирательства. Напомним, что на данный момент суммы компенсационных выплат для инвалидов за льготы составляют:
1. при III степени - 1400 рублей
2. при II степени - 1000 рублей
3. при I степени - 800 рублей
4. если степень не установлена - 500 рублей
Перевод размера денежных государственных выплат в зависимость от степени ограничения способности к трудовой деятельности принес много социальных проблем для людей с инвалидностью. Прежде всего, очень остро перед многими инвалидами встала проблема выбора. Этот выбор несколько условен, потому что определяют, какую степень ограничения способности к трудовой деятельности ставить тому или иному человеку с инвалидностью, конечно же, специалисты медико-социальной экспертизы. Мы уже рассматривали всю субъективность этого процесса. Выяснилось, что очень многое зависит от того, какую цель ставит перед собою инвалид. Конечно, любой человек хочет получать большую государственную пенсию, но и возможность работать является важным составляющим экономической независимости любого гражданина. Получается, если инвалиду присваивают третью степень ограничения способности к трудовой деятельности, то он получает максимальный размер базовой трудовой пенсии по инвалидности и компенсационных выплат за льготы, но официально признается нетрудоспособным человеком. А если он хочет работать и добивается установления более низкой степени ограничения способности к трудовой деятельности, то сразу теряет в размере положенных ему государственных социальных выплат. То есть у инвалидов в нашем государстве отняли мотивацию к труду. Теоретически, если человеку с инвалидностью поставили любую, кроме третьей, степень ограничения способности к трудовой деятельности, и он не имеет работы, он может зарегистрироваться в государственной службе занятости как безработный гражданин и получать пособие по безработице. Но надо учесть сложность этой процедуры для инвалидов. Ведь почти нет архитектурно доступных местных центров занятости, отсутствует система предоставления услуг для незрячих и людей с ограниченными возможностями слуха, и каждый раз при ежемесячной перерегистрации приходиться стоять в немалой очереди. Кроме того, подавляющее большинство инвалидов не имеет трудового стажа, а значит, может рассчитывать только на минимальное пособие по безработице в размере минимального размера оплаты труда, что не сможет полностью восполнить потери в базовой трудовой пенсии по инвалидности и выплатах за льготы.
Необходимо учитывать еще и влияние родственников на выбор человека с инвалидностью и то, что государственные программы по трудоустройству неэффективны и не гарантируют инвалиду, что он сможет работать и компенсировать свои финансовые потери в пенсии. Нетрудно представить, что в результате человек с инвалидностью предпочтет надежную государственную пенсию в максимальном размере сложному и не гарантирующему успех процессу поиска работы. Далее мы приводим выдержку из описания ситуации с трудоустройством инвалидов в одном из регионов Российской Федерации, которая является свидетельством сложной перспективы их трудоустройства, в том числе через государственные структуры.
Начиная с прошлого года, значительно увеличилось число обращений людей, имеющих инвалидность, в службу занятости населения. В 2004 году количество желающих найти работу на 40% превысило показатель предыдущего года и составило 1 тысячу 850 человек - такого не было за всю историю ивановской службы занятости. В этом году тенденция сохраняется. Однако количество рабочих мест и претендующих на них потенциальных работников - величины совершенно несопоставимые. Не в состоянии как-либо поправить ситуацию и предприятие «Электро». Более 70 работающих там инвалидов уже получили уведомление об увольнении. Единственным вариантом решения проблемы занятости инвалидов сочли обязательное квотирование.
Нам в процессе работы по трудоустройству инвалидов неоднократно приходилось сталкиваться с ситуациями, когда специалисты медико-социальной экспертизы сами стремились поставить человеку с инвалидностью третью степень ограничения способности к трудовой деятельности. Когда Светлана С. из Москвы (по просьбе самого инвалида фамилию не указываем), передвигающаяся на коляске, в 2004 году проходила очередное переосвидетельствование на инвалидность, ее «добрая» сотрудница бюро МСЭ даже уговаривала согласиться на третью степень. Аргументировалось это просто: Светлане устанавливали первую группу инвалидности бессрочно и, если ей поставить вторую степень ограничения способности к трудовой деятельности, то ее пенсия сразу уменьшится почти на тысячу рублей и вернуть ее обратно к максимальному размеру будет уже невозможно. Светлана согласилась с этими доводами и потеряла возможность в дальнейшем работать.
Кстати, мы неоднократно слышали со стороны юристов, представителей общественности и государственных структур мнения о том, что третья степень ограничения способности к трудовой деятельности отнюдь не препятствует возможности человеку с инвалидностью работать. На межрегиональной конференции «Трудоустройство инвалидов: интегрированный подход», проводимой нашей организацией в гостиничном комплексе Измайлово в ноябре 2004 года, один весьма высокопоставленный сотрудник Министерства труда и социального развития Российской Федерации пытался нас убедить в том же. Он заявил, что введение степени ограничения способности к трудовой деятельности как нового критерия выплаты базовой трудовой пенсии по инвалидности не повлияет на возможности инвалидов трудиться. Позвольте не согласиться с представленными суждениями. В Федеральном законе № 181 «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» в статье 23 «Условия труда инвалида» записано, что инвалидам, занятым в организациях независимо от организационно правовых форм и форм собственности, создаются необходимые условия труда в соответствии с индивидуальной программой реабилитации инвалида. И если ИПР в соответствии с положениями статьи 11 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» для самого инвалида имеет рекомендательный характер, то для всех организаций независимо от их организационно-правовых форм и форм собственности ИПР инвалида является обязательной для исполнения. Следовательно, если в индивидуальной программе реабилитации у человека с инвалидностью проставлена третья степень ограничения способности к трудовой деятельности, то любая организация, взяв его на работу, нарушит действующее законодательство. И сложно за это предъявлять ей претензии. Разве кто-то захочет иметь проблемы с трудовой инспекцией, тем более, что законодательство будет явно не на его стороне?
Ярким примером того, что эта проблема имеет объективный характер, а не является следствием стереотипного отношения работодателей к возможности брать на работу людей с инвалидностью, можно увидеть на примере Федеральной государственной службы занятости населения. Ни один инвалид не может быть поставлен на учет как безработный гражданин, если у него не сформирована индивидуальная программа реабилитации и, соответственно, не проставлена степень ограничения способности к трудовой деятельности. Если человеку с инвалидностью была присвоена третья степень ограничения способности к трудовой деятельности, то он также не может быть признан безработным гражданином и не может претендовать на участие в государственных программах по трудоустройству инвалидов (курсы профессионального обучения, клубы ищущих работу, временное трудоустройство социально-незащищенных слоев населения и т.д.) И уж если предъявлять претензии, в том числе и в судебном порядке, то начинать надо с государственных организаций, которые ярко демонстрируют пример дискриминационного отношения к трудовым возможностям людей с инвалидностью.
Вот так получилось, что в нашей стране резко возросло количество нетрудоспособных инвалидов. Ведь, начиная с момента принятия в 1995 году Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» и до введения в действие степени ограничения способности к трудовой деятельности, все люди с инвалидностью в нашей стране считались трудоспособными. В соответствии со статьей 1 упомянутого закона, была отменена прямая связь между понятиями «инвалидность» и «трудоспособность», существовавшая во времена Советского Союза, когда 1 группа инвалидности означала нетрудоспособность человека, II группа делилась на рабочую и нерабочую, а III группа давала инвалиду возможность трудиться. Это, с одной стороны соответствовало нормам Стандартных правил обеспечения равных возможностей ООН, а с другой было большим достижением общественного движения российских инвалидов. Но, Правительством Российской Федерации был придуман новый способ для того, чтобы вернуться к классификации инвалидов по их трудовым возможностям.
Мы слышали разные версии того, почему в нашем государстве начала осуществляться подобная реформа. В данном материале остановимся на двух из них. Первая заключается в прогрессивном настрое тогдашнего Министерства труда и социального развития и желании в соответствии с общемировыми тенденциями перевести определение инвалидности с медицинских компонентов на социальные факторы. Вышло как в известном выражении одного из бывших Председателей нашего Правительства - «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Приоритетное значение будут иметь программные мероприятия, направленные на создание инвалидам реальных условий для осуществления реабилитации и восстановление полноценных социальных, профессионально-трудовых и семейно-бытовых отношений. Приоритетность этих мероприятий обеспечивается выделением на их выполнение основного объема финансовых средств, планируемых для реализации ФЦП из федерального бюджета. Прогнозируется, что выполнение программы создаст условия для сокращения численности инвалидов и обеспечит ежегодный возврат к самостоятельной профессиональной, общественной и бытовой деятельности до 150-160 тысяч инвалидов, что за пять лет составит около 800 тысяч инвалидов (из них около 30 тысяч инвалидов вследствие боевых действий и военной травмы). Экономический эффект, который получит государство в результате реализации предлагаемой программы, составляет, в среднем, 2,6-3,5 млрд. рублей ежегодно. При этом в расчет принимается экономия средств федерального бюджета, а также государственных внебюджетных фондов, вследствие прекращения выплат реабилитированным гражданам, с которых сняты инвалидность и ограничения способности к трудовой деятельности (пенсии по инвалидности, ежемесячные денежные выплаты, компенсации, приобретение технических средств реабилитации и другие расходы)
(27 июля 2005 г. г. Москва N1306
Вторая выглядит гораздо менее оптимистичной и строится на том, что все происходящее является просто частью плана по сокращению расходов нашего государства на социальные нужды и, в частности, на выплаты людям с инвалидностью.
Инвалиды после реабилитации должны возвращаться к трудовой деятельности. Об этом заявил на последнем заседании правительства министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов.
По его мнению, число инвалидов следует сократить примерно втрое.
По данным Росстата, общее количество инвалидов в стране составляет около 12 млн. человек. Это, полагают власти, слишком много. Г-н Зурабов убежден, что «если исключить социальную инвалидность, то в России сейчас насчитывалось бы 3,5-4 млн. инвалидов». Поэтому, считает министр, необходимо отказаться от помощи им через органы соцзащиты, а взамен ввести различные льготы для работодателей и тем самым стимулировать их принимать инвалидов на работу.
Смысл рассуждений чиновника в том, что правительство готовится сократить социальные гарантии тем, кто нуждается в них в первую очередь. Налицо попытка переложить расходы государства, покалечившего в непрекращающихся войнах и конфликтах миллионы своих граждан, на каких-то абстрактных работодателей.
(Валерий Виркунен
У нас неоправданно много нетрудоспособного населения — к такому выводу пришли министры, обсуждавшие программу соцподдержки инвалидов на 2006—2010 гг. Сегодня их число перевалило за 12 млн, причем в 2005 году инвалидами уже стали 700 тыс. человек. Глава Минздравсоцразвития Михаил Зурабов заявил: люди стремятся получить инвалидность ради денег. Размер дополнительных компенсаций варьируется от 500 до 2000 руб.
"Если исключить социальную инвалидность, то в России сейчас бы насчитывалось 3,5—4 млн. инвалидов", — мечтал Зурабов. Однако статистика свидетельствует об обратном. "Только не надо паники, — успокоил журналистов высокопоставленный источник в правительстве. — Любой, кому минуло 40 лет, в России может быть признан инвалидом"...
(Газета Московский Комсомолец от 29.07.2005)
Подтверждением тому являются и дальнейшие шаги Правительства РФ, которое реорганизовало службу медико-социальной экспертизы и с 1 января 2005 года перевело ее из регионального подчинения в единую федеральную структуру. С этого момента стали явно вырисовываться новые тенденции, когда людям с инвалидностью повсеместно стали занижать степень ограничения способности к трудовой деятельности. Во многом это произошло из-за недовольства Правительством политикой региональных служб социальной защиты населения (к ведению которых тогда относилась медико-социальная экспертиза) в определении степеней ограничения способности к трудовой деятельности. Здесь следует заметить, что получилась ситуация, когда выплаты людям с инвалидностью обеспечивал федеральный центр, а определяли, сколько им платить (то есть устанавливали степени ограничения способности к трудовой деятельности), учреждения, подчиняющиеся региональным властям. Конечно, это не могло продолжаться долго.
Президент Всероссийского общества слепых А.Я. Неумывакин в интервью газете «Русский инвалид», декабрь 2005 года:
«Негативным последствием введения Федерального Закона № 122 стало повсеместно распространившаяся практика занижения степени ограничения способности к трудовой деятельности при первичном или плановом освидетельствовании инвалидов и соответствующего снижения им размера пенсии. Более того, в ряде регионов с работающих инвалидов вообще сняли пенсию, присвоив им так называемую «нулевую» степень ограничения способности к трудовой деятельности. В случае потери этими инвалидами работы степень автоматически повышаться не будет и они практически останутся без средств к существованию. Сотни обиженных инвалидов по зрению обращаются к нам по этому вопросу».
Александр Ломакин-Румянцев, председатель Всероссийского общества инвалидов:
«В 2004 году появилось вместо 3 групп инвалидности 4 степени ограничения способности к трудовой деятельности. По ним стали определять и размер пенсии, и льготы, и сумму компенсации взамен льгот. Для чего это было сделано, я могу только догадываться. Чиновники стараются назначить минимальные степени, позволяющие вообще не платить пенсию и максимально сэкономить на компенсации. Например, вот какое заключение было дано инвалиду по зрению, абсолютно слепому человеку: «Неспособен к трудовой деятельности в обычных производственных условиях, нуждается в постоянной помощи». То есть вроде бы в специально созданных условиях он трудиться может, поэтому ему была назначена вторая степень ограничения трудоспособности (а не третья). Таким образом, человека лишили 1300 рублей в месяц. Или вот заключение по инвалиду III группы:
«Противопоказаны тяжелый физический труд, переохлаждения». Но в то же время «может выполнять работу механика, охранника». Соответственно степень ограничения назначается нулевая: это значит, что пенсии человек лишается, а вместо льгот ему выплачивается минимальная компенсация - в этом году 50 рублей в месяц».
Действительно, если посчитать, сколько инвалидов 1 группы ранее получали максимальный размер базовой трудовой пенсии по инвалидности, а теперь им устанавливают вторую степень ограничения способности к трудовой деятельности (а то и еще более низкую) с соответствующим понижением суммы государственного социального пособия, то в масштабе государства экономический эффект будет велик. К этому необходимо приплюсовать и выгоду от экономии на инвалидах II группы, которым ставят 1 или «нулевую» степень ограничения способности к трудовой деятельности, и вроде, как цель Правительства была достигнута.
Но не учли одного фактора, а именно перевода «натуральных» льгот в денежные выплаты, который сразу активизировал и увеличил поток обращений граждан за освидетельствованием на инвалидность.
Федеральный закон № 122 о замене льгот денежными компенсациями гарантировал инвалидам социальную поддержку, поэтому с его введением в 2005 году резко увеличилось количество желающих оформить инвалидность. По словам заместителя руководителя Главного бюро государственной службы медико-социальной экспертизы по Новосибирской области Александра Захарьяна, если раньше в год устанавливали инвалидность 18-19 тысячам человек, то в прошлом году впервые оформили инвалидность более 31 тыс. человек. Возросла очередность в бюро МСЭ, что вызвало недовольство горожан.
Количество "желающих стать инвалидом резко увеличилось", констатирует высокопоставленный правительственный чиновник.
Всем нравится получать дешевые транспортные билеты и социальные выплаты. Органы медико-социальной экспертизы не успевают освидетельствовать всех, кто хотел бы получить инвалидность. Очередь на освидетельствование в стране составляет более 300 тыс. человек, и в некоторых регионах его приходится ждать по 4 месяца. В этом году федеральный регистр льготников вырос на 11%, превысив 16 млн. человек.
Константин Фрумкин
На заседании Общественной приемной Балтийской медиа-группы (БМГ) главный эксперт по медико-социальной экспертизе Санкт-Петербурга Александр Абросимов сообщил:
"Зачастую врачи лечебно-профилактических заведений, не задумываясь, направляют своих пациентов на экспертизу. Пока у человека будет хотя бы небольшая надежда увеличить свою пенсию, он будет идти к нам", - говорит А. Абросимов.
В результате, потеряв время в бесконечных очередях, инвалид так и не получает желаемую третью степень ограничения нетрудоспособности, освобождающую от работы и гарантирующую повышение пенсии.
"Увеличить штатное расписание работников медико-социальной экспертизы в четыре раза, чтобы ликвидировать очереди - нереально. Единственный выход в сложившейся ситуации - вести более тщательный отбор больных в поликлиниках и больницах по месту жительства. Зачастую врачу легче выписать человеку обращение к нам, чем самому объяснить пациенту ситуацию", - считает главный эксперт.
...Зурабов рассказал, что число федеральных льготников за этот год возросло с 14,5 миллиона человек до 16 с лишним миллионов, и поэтому пришлось выделять на них из бюджета дополнительно 17,7 миллиарда рублей. Что случилось?
Во-первых, как признал министр, власти, начиная монетизацию, не имели точных данных — сколько, собственно, человек они хотели осчастливить. А во-вторых, в инвалиды пошли записываться и пенсионеры — ветераны труда. Их можно понять: у них, региональных льготников, выплаты оказались меньше, чем у федеральных.
(Марина Озерова газета Московский Комсомолец от 10.11.2005)
Социальная «цена» инвалидности, данная с нового года государством по закону о монетизации льгот, заставила обычных пенсионеров, порой не имевших никаких привилегий, кроме бесплатного проезда, массово устремиться за получением этой самой инвалидности. В отличие от других льготных категорий федерального уровня (ветеран войны, блокадник и др.) инвалидность можно получить и сейчас. Однако «перехитрить» государство захотели слишком многие. Сейчас запись на комиссию медико-социальной экспертизы (МСЭ) Вологодской области ведется уже на 2006 год, а в одном из ее филиалов — даже на 2007 год. Вариант, что ты официально станешь инвалидом через год или два (а значит, именно тогда начнешь получать относительно приличную пенсию, денежную компенсацию, социальный пакет), не устраивает никого; и люди скандалят, не понимая, почему они должны ждать так долго...
(Ольга Захарова
Есть ли во всех представленных ситуациях с установлением степеней ограничения способности к трудовой деятельности нарушения? Ущемление прав людей с инвалидностью на социальную защиту со стороны государства очевидно, но присутствует ли при этом нарушение действующего законодательства Российской Федерации? Это очень сложные вопросы и они требуют подробного серьезного рассмотрения, которое мы не можем обеспечить в рамках предлагаемого материала, поэтому остановимся только на двух основных моментах.
Первый заключается в том, насколько справедливо устанавливать размер государственных социальных выплат людям с инвалидностью в зависимости только от одного из критериев их жизнедеятельности? Ведь инвалиды нуждаются в мерах социальной защиты не только потому, что их трудовые возможности ограничены, но и по многим другим параметрам. У инвалидов могут существовать различные проблемы: с передвижением, в самообслуживании, при общении с окружающими и так далее. Причинами их возникновения становятся и их медицинские ограничения, и социальные факторы, которые на практике оказываются взаимосвязанными. Например, человек на коляске не может свободно передвигаться по городу вследствие того, что не ходит, как другие, на ногах, но, в то же время, если были бы соблюдены условия доступной для инвалидов архитектуры, то это нивелировало бы его физические ограничения и позволило решить проблемы с передвижением. Или вследствие объективных проблем со здоровьем человек с ограниченными возможностями слуха не может полноценно общаться с окружающими. Но, с другой стороны, причинами этой ситуации является то, что жестовый язык слабослышащих не признан как средство межличностного общения для всех граждан. Решение вопросов трудоустройства инвалидов невозможно без решения всех этих сопутствующих социальных проблем инвалидности. И, наверное, пока государство не создаст условия для обеспечения равного доступа людей с инвалидностью ко всем аспектам общественной жизни, нельзя вырывать возможность трудовой деятельности из всего спектра социально-экономического положения инвалидов. Таким обобщающим показателем нуждаемости человека с инвалидностью в мерах социальной защиты была группа инвалидности, которая определяется на основе всех критериев ограничения жизнедеятельности. Но теперь ее практическое значение сведено к нулю и везде основополагающим фактором для объемов государственной поддержки инвалида выступает только степень ограничения способности к трудовой деятельности. Даже возможность получить вторую путёвку для сопровождающего лица на санаторно- курортное лечение ставится в зависимость от степени ограничения способности к трудовой деятельности (вторая путевка дается только инвалидам с третьей степенью), а не от степени ограничения способности к самообслуживанию или степени ограничения способности к свободному передвижению, что было бы гораздо логичнее. Наверное, органам социального страхования гораздо проще работать и определять все льготы и услуги для инвалидов на основании только одного критерия. Насколько это отражает реальную картину потребностей людей с инвалидностью в мерах социальной защиты, большой вопрос.
Также вызывает сомнения справедливость ситуации, при которой государственные выплаты назначаются в соответствии с рекомендациями к трудовой деятельности, а не по фактическому социально-экономическому положению инвалида. Мало кто возмущался бы, если бы пересмотр размера пенсии состоялся после того, как человек с инвалидностью устроится на работу, но делать это до его реального трудоустройства просто странно. Тем более, что государственные структуры и реализуемые ими программы не позволяют инвалиду гарантированно найти для себя работу и восполнить потери от уменьшения пенсионных и компенсационных за льготы выплат.
Все перечисленное является следствием определённой государственной политики в отношении инвалидов. В созданной системе социальной поддержки людей с инвалидностью сложно найти нарушение действующего законодательства Российской Федерации. Пожалуй, единственное, в чем можно предъявлять претензии к Правительству, так это в ухудшении социально-экономического положения инвалидов в нашей стране, чему есть многочисленные свидетельства.
Второй момент заключается в том, имеют ли право государственные организации в лице отдельных сотрудников Федеральной службы медико-социальной экспертизы накладывать ограничения на возможность трудовой деятельности для граждан с инвалидностью. Возможно, их заключения имеют значение для здоровья инвалида, помогают представителям службы занятости определить, какие необходимо создать условия для его успешной профессиональной деятельности, накладывают определенные обязательства на работодателей и так далее. Но насколько справедливо и, даже более того, законно то, что это становится определяющим фактором для всей дальнейшей жизни человека с инвалидностью и может выступать как запрет на его возможность трудиться? Если говорить о справедливости, то разве кто-нибудь допустит, чтобы медики за него решали, может он работать или нет? Так почему это считается нормой в отношении инвалидов. Если говорить о законности, то это является прямым нарушением статьи 37 Конституции Российской Федерации, где говорится, что «каждый вправе распоряжаться своими способностями к труду». Следовательно, если человеку с инвалидностью установлена третья степень ограничения способности к трудовой деятельности, то ему не вправе отказывать в возможностях трудоустройства. И это должно относиться прежде всего к учреждениям Федеральной государственной службы занятости населения, которые сейчас отказывают инвалидам с третьей степенью ограничения способности к трудовой деятельности в услугах профессиональной реабилитации и трудоустройстве. Совсем уже дискриминационным для этих людей выглядит фактический запрет на возможность самостоятельного поиска работы.
Мы представили достаточно материала, демонстрирующего, насколько осложнилось положение людей с инвалидностью после введения степеней ограничения способностей к трудовой деятельности как критерия установления размера государственной финансовой поддержки инвалидов. Предпринимаются ли какие-либо шаги по борьбе со сложившейся ситуацией? И да, и нет. Да, потому что и общественные объединения инвалидов как на федеральном, так и на региональном уровнях предъявляют претензии государственным структурам по этому вопросу, и сами региональные власти, видя складывающуюся негативную ситуацию, сигнализируют об этом федеральному центру. Нет, потому что эта борьба носит разрозненный нескоординированный характер, и Правительство Российской Федерации пока без особого труда гасит попытки сопротивляться этим нововведениям (слово «реформа» здесь вряд ли уместно).
Члены Свердловской областной организации Всероссийского общества слепых просят федеральные органы власти пересмотреть порядок определения групп инвалидности и начисления пенсий Как говорится в их обращении, направленном министру здравоохранения и социального развития РФ Михаилу Зурабову, сейчас инвалидам кроме группы устанавливается степень утраты трудоспособности. Исходя из нее, рассчитывается и размер пенсий по инвалидности. "Теперь инвалиду по зрению I группы (даже полностью слепому) может быть присвоена как III, так и II степень утраты способности к трудовой деятельности в зависимости от наличия сопутствующих заболеваний и способности инвалида к труду, - говорится в обращении. - Размер пенсии инвалида I группы со II степенью примерно на 660 рублей ниже, чем у инвалида с III степенью. Размеры компенсационных выплат у них также ниже. Кроме того, только инвалидам с III степенью утраты способности полагается вторая путевка на санаторно-курортное лечение для сопровождающего и талоны на бесплатный проезд для него. В жизни получается, что полностью слепым инвалидам I группы могут дать II или III степень в зависимости от того, имеет ли этот инвалид другие заболевания кроме слепоты и способен ли он, по мнению врачей, к труду. Мы считаем, что государство хочет откупиться от своих обязанностей по социальной защите и поддержке инвалидов".
(Свердловская областная организация Всероссийского общества инвалидов, Агентство социальной информации)
Обращение к председателю Правительства РФ Михаилу Фрадкову решили составить члены Комитета по здравоохранению и социальной защите Законодательного собрания (ЗС) Иркутской области на заседании 9 июня. Поводом для этого стали многочисленные письма от инвалидов по зрению, поступающие в региональный парламент.
Как рассказала начальник отдела гражданского и социального законодательства Правового управления ЗС Эльвира Бондарева, проблема состоит в том, что с 1 января 2004 года начисление пенсий по инвалидности стало производиться исходя из степени ограничения способности к трудовой деятельности, а не из группы инвалидности, как было раньше. Следуя нормам федерального закона, служба медико-социальной экспертизы Иркутской области устанавливает для инвалидов по зрению вторую степень ограничения. Это означает, что они способны работать только на специально оборудованных рабочих местах.
Однако реально работодатели не могут оборудовать рабочие места для инвалидов по зрению. Поэтому инвалиды данной категории не работают, но получают пенсию второй степени - 792 рубля в месяц, - пояснила Эльвира Бондарева. - В своих обращениях к депутатам они просят помочь изменить степень ограничения на третью «не способен к трудовой деятельности». В этом случае их пенсия возрастет почти в два раза - до 1 тыс. 574 рублей.
Председатель комитета Дмитрий Баймашев охарактеризовал данную проблему как «очень актуальную и важную» и заметил, что решаться она должна на федеральном уровне. Он напомнил, что ранее администрация Иркутской области уже поднимала вопрос о статусе инвалидов по зрению и обращалась к министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову. Депутаты решили обратиться к главе правительства, надеясь, что это будет более действенно. Написать текст обращения поручено депутату Наталье Протопоповой.
(Байкальская Служба Новостей, лента новостей 10 июня 2005 года)
Предпринимаются первые попытки оспаривать сложившуюся ситуацию в суде. Мы внимательно следим за судебным процессом одного незрячего инвалида против спец. предприятия ВОС. Ему установили третью степень ограничения способности к трудовой деятельности, а в рекомендации к труду написали «возможна работа на спец. предприятии Всероссийского общества слепых», где он к тому моменту успешно трудился (установленная степень и рекомендация к труду противоречат друг другу). Следует отметить, что третья степень ограничения способности к трудовой деятельности была установлена инвалиду по его просьбе, так как он нуждался в сопровождающем лице для поездки по путевке в санаторий. Но руководство спец. предприятия на основании его третьей степени ограничения способности приняло решение уволить инвалида, чем и было вызвано его обращение в суд.
Судебное решение пока не принято, и сами судебные власти находятся в некотором смятении по поводу сложившейся ситуации. В любом случае, этот прецедент сможет показать, какие дальнейшие шаги нужно предпринимать, чтобы защищать права инвалидов на трудовую деятельность.
Ряд общественных организаций готовит иски в Конституционный суд, где попытаются оспорить законность введения степени ограничения способности к трудовой деятельности как критерия определения размера государственных социальных выплат.
«Мы тщательно готовимся к подаче жалобы в Конституционный суд. Этому следует уделять особое внимание - проиграв дело, мы уже не вернемся к его рассмотрению. А шансы пока приблизительно равные. Вот почему для нас важно, чтобы на таком высоком уровне произошло изъятие термина «степень ограничения способности к трудовой деятельности» (СОСТД). В свое время нам удалось убедить Правительство отложить на два года введение этого термина в законодательную базу. Но министерство так и не смогло подготовить чёткие критерии определения СОСТД. Да это и невозможно. Как определить какую-либо степень у ребенка - инвалида, только что окончившего школу, не имеющего ни квалификации, ни опыта работы, что ему МСЭ может заочно назначить? Естественно, ему снижают степень, то есть беспомощного по сути человека лишают материальной поддержки. На руках у меня конкретная справка за 2005 год инвалида с детства II группы. Без учета СОСТД он получал бы 1250 рублей, но ему ставят первую степень, и на этом он сразу потерял 650 рублей. Далее следует заключение, предписывающее ему условия и характер труда: противопоказана деятельность, связанная с опасностью получения травм, а также требующая общения с коллективом. Может работать столяром, плотником. Нужны тут комментарии?» (Председатель Всероссийского Общества Инвалидов А.В. Ломакин-Румянцев в интервью газете «Надежда», январь 2006 года).
«Поддерживаю мнение председателя ВОИ А.В. Ломакина в том, что самой главной задачей, над которой мы должны работать сообща, это отмена СОСТД и возвращение к прежнему определению инвалидности».
(Председатель организации инвалидов войны в Афганистане А.Г. Чепурной в интервью газете «Надежда», январь 2006 года.)
Определенные надежды возлагаются и на разрабатываемую Организацией Объединенных Наций новую Конвенцию в отношении лиц с инвалидностью. В случае, если там будут четко прописаны нормы государственной политики в этом вопросе и Российская Федерация ее подпишет, у общественных организаций и инвалидов появится еще один аргумент в деле борьбы за изменение курса нынешнего Правительства.
В пятницу в Нью-Йорке завершилась трёхнедельная сессия Комитета ООН по разработке новой конвенции о правах инвалидов. Об этом сообщает Центр новостей ООН.
Секретарь комитета Сергей Чернявский считает, что результаты сессии оправдали ожидания: «Самый главный итог, что удалось достигнуть соглашения по очень многим положениям, которые были противоречивыми. Оставалось всего несколько положений, которые будут дорабатываться на следующей сессии и задача председателя - сконцентрироваться не на всём тексте конвенции, а вот именно на этих болевых точках».
Это уже седьмая сессия Комитета. Ожидалось, что на ней удастся если и не завершить работу над текстом, то согласовать основные положения.
Следующая сессия комитета запланирована на август. Если на ней удастся согласовать все оставшиеся моменты, то новая конвенция осенью будет передана на утверждение в Генеральную Ассамблею и открыта для подписания.
Как уже писал Международник.ру, будущая конвенция призвана стать первым обязательным международным правовым актом, направленным на защиту инвалидов. Ее проект содержит 34 статьи, предусматривающие защиту и поощрение прав этой категории населения, ликвидацию дискриминации по отношению к ним, обеспечение их права на работу, здравоохранение, образование и полное участие в жизни общества.
«Дискриминация в отношении любого лица по признаку инвалидности является унижением достоинства, присущего человеческой личности», — отмечается в преамбуле проекта конвенции.
Просто дожидаться этой подходящей ситуации, конечно, не стоит. Следует уже сейчас предпринимать необходимые шаги:
1. Объединение и координация усилий всех заинтересованных структур и организаций по изменению нынешней государственной политики в отношении людей с инвалидностью.
2. Определение конкретных требований к Правительству, принятие которых позволит решить ныне существующие проблемы.
3. Информирование и поддержка требований к Правительству со стороны широких слоев общественности и средств массовой информации.
4. Выявление случаев нарушения законодательства при медико- социальной экспертизе и трудоустройстве инвалидов, создание на их основе судебных прецедентов.
5. Обращение в Конституционный суд с исками о нарушении действующего законодательства и положений Конституции Российской Федерации в отношении инвалидов.
Этими нехитрыми предложениями мы хотим пригласить к сотрудничеству все заинтересованные стороны, которые разделяют нашу озабоченность сложившейся ситуацией и готовы участвовать в поиске и практических шагах по ее решению. Сделать предстоит очень много, но без решения обозначенных в материале вопросов невозможно устранить проблемы трудоустройства людей с инвалидностью. Поэтому наши организации этим занимаются и будут заниматься в дальнейшем.
| Назад | Оглавление | Далее |