Социальная реабилитация

Выводы | Женщины и инвалидность: опыт дискриминации и преодоления

Анализ социального положения женщин-инвалидов и матерей детей-инвалидов на микроуровне позволил нам понять проблемы, с которыми ежедневно сталкиваются наши собеседницы, и описать их с позиций гендерной критики социальной политики. Обобщив собранные нами истории, мы смогли выявить те механизмы социального обеспечения, политики занятости, образования и здравоохранения, которые влияют на положение женщин, усугубляют или воспроизводят гендерное неравенство. В нескольких десятках собранных нами женских историй личное переплетено с политическим - это личные судьбы, оформленные жизненным опытом утрат и достижений, унижений и протестов, каждодневных усилий преодолеть физические и социальные барьеры, чтобы удержаться самой и помочь своему ребенку. В индивидуальных судьбах отражаются повседневные практики выживания, к которым люди прибегают в условиях социальных реформ и трансформаций.
Множество случаев иллюстрируют двойную дискриминацию, которой подвергаются женщины с инвалидностью - ввиду их инвалидности и половой принадлежности - при приеме на работу, при поступлении в образовательные учреждения, в пенсионном обеспечении. Они приобретают стигму двойной неполноценности, так как их репродуктивные и экономические функции ставятся под сомнение. С одной стороны, им предоставляются льготы и более щадящие условия труда: они имеют право при выполнении более легких видов труда, сокращенной продолжительности рабочего времени на сохранение прежней заработной платы, а также на получение дополнительных видов помощи. С другой стороны, женщины-инвалиды имеют ограничения и препятствия для своей профессиональной самореализации: они не привлекательны для работодателя как рабочая сила, работодатель боится возлагать на себя груз ответственности за таких работников, которые, к тому же, в силу низкого уровня образования, а часто отсутствия профессии и стажа работы не конкурентоспособны на рынке труда; к тому же, некоторые категории инвалидов имеют право работать лишь в специально созданных условиях, которые являются по сути изолирующими.
Они испытывают на себе давление практически во все сферах своей жизнедеятельности: в системе здравоохранения и социальной защиты, когда они вынуждены отстаивать собственные права и права своих детей на доступ к необходимой информации, на лечение, получение услуг специалистов, материальной помощи, полагающейся в соответствии с законодательством; в системе образования и занятости, вынужденные отказываться от обучения и повышения квалификации, снижать требования к уровню заработной платы и содержанию труда ради воспитания своих детей; вступая в повседневные взаимодействия с окружающими - на улице и в транспорте, в коридорах учреждений, - навязывающих им чувство собственной вины за рождение детей-инвалидов, вызывающих ощущение бесполезности и бесправности в обществе и государстве. Право выбора учебного заведения остается за государством, чиновниками, в разной степени случайными людьми и их субъективным мнением, а не за самими инвалидами.
Отсутствие законодательно оформленных стандартов этического поведения работников социальных служб и органов здравоохранения провоцирует практики грубого обращения с матерями детей-инвалидов, отказа от предоставления информации о возможностях лечения, комплексной реабилитации их детей. Кроме того, введение новых медицинских технологий сопровождается неготовностью персонала к их использованию, и таким образом, на родителей, на матерей детей-инвалидов возлагается ответственность за возможность нанесения вреда здоровью в результате неквалифицированной помощи медиков. Введение принципа адресности в работу системы социальной защиты осуществляется таким образом, что ставит матерей детей-инвалидов в униженное положение просителей, которые вынуждены вновь и вновь доказывать свои права на получение той или иной услуги. При этом бюрократические механизмы затрудняют получение квалифицированной и своевременной помощи, реализацию всех прав, имеющихся у семьи ребенка-инвалида.
Система дошкольного образования, недоступная для большинства детей-инвалидов и школьная, ориентирующая детей-инвалидов получать домашнее обучение в рамках общеобразовательной школы, лишает матерей детей-инвалидов возможностей реализации своих прав на труд, повышение квалификации, вынуждая либо к незанятости, либо к занятости исключительно в сферах неквалифицированного и малооплачиваемого труда. Низкий государственный контроль за соблюдением норм трудового законодательства влечет за собой ухудшение положения на рынке труда женщин с несовершеннолетними детьми, в особенности затрудняя профессиональную самореализацию женщин, имеющих детей- инвалидов.
Понятие инвалидности предполагает не только потерю здоровья, а потерю определенной доли трудоспособности. В связи с этим медико-социальная экспертиза основное внимание уделяет определению степени утраты трудоспособности и выносит рекомендации относительно условий труда. При этом рекомендации носят общий и расплывчатый характер. Редко органы МСЭК выносят рекомендации о переобучении и смене профессии. Между тем, треть всех работающих инвалидов составляют сравнительно молодые люди в возрасте до 45 лет. Причем у молодых женщин с инвалидностью нередко самооценка бывает занижена ввиду стереотипных установок их окружения.
Как видно из приведенного анализа данных, социальные службы, медицинские и образовательные учреждения порой воспроизводят ту самую структуру социальных отношений, на которой базируется существующее в нашем обществе неравенство, в том числе по признакам дохода, пола, инвалидности и возраста. А дискурс социальных проблем зачастую становится их источником. Ведь от того, что именно и какими словами говорится об инвалидах, мужчинах и женщинах, детях и семьях в учреждении, профессиональном сообществе, зависит самоопределение специалистов и потребителей услуг - клиентов.
Общество - нередко посредством ближайших семейных связей, а большей частью - в лице медицинских работников и из-за отсутствия институциальной поддержки отказывает женщине в праве и желании иметь ребенка. Кроме того, возможность осуществления женщиной обязанностей по дому - неоплачиваемой домашней работы, неучтенной в народном хозяйстве и принимаемой как неотъемлемая часть семейной экономики, в случае ее инвалидности может существенно снизиться. В связи с этим окружение осуждает женщину с инвалидностью за ее решение завести ребенка. Общество делает из женщины с инвалидностью, ставшей женой и родившей ребенка, главную подозреваемую относительно тех случаев, если в жизни у их детей что-то не так. Отсюда - чувство вины и собственной никчемности, которое к тому же может поддерживаться и усиливаться социальным окружением.
Работники служб, политики и чиновники порой следуют ошибочным ожиданиям и предубеждениям, воспринимая женщин-клиентов как носителей исключительно семейных ролей и функций, сквозь призму житейского и «женского» опыта, они ориентируются в своей практической, законотворческой и исполнительной деятельности не на принципы равенства прав мужчин и женщин, а на гендерные стереотипы. Так, в социальных службах подчас сводят сложные социальные проблемы матерей детей-инвалидов к индивидуальным психологическим особенностям, имеют тенденцию «обвинять жертву», возлагая на женщин ответственность за те проблемы, которые на самом деле имеют социальное происхождение, и тем самым отвлекают внимание от социальных условий. Кроме того, специалисты пытаются решить трудности каждой женщины в отдельности, вместо того, чтобы объединить их с другими людьми, имеющими сходный опыт и, возможно, справиться с проблемами совместными усилиями. В таких случаях появляются нормативные акты и постановления, демонстрирующие гендерный дисбаланс, а практика социальной и психосоциальной помощи усиливает гендерное неравенство.
Распространению стереотипных представлений способствуют средства массовой информации, которые нередко видят свою задачу в том, чтобы вызвать у публики жалость и сочувствие к инвалидам, получить для них финансовую поддержку. Снова и снова человек с разного рода физическими недостатками предстает в виде жалкого и несчастного существа, очень редко инвалиды представлены как профессионалы, участвующие в общественно значимых событиях, в принятии решений. Если социальный работник, медик, госслужащий сумеет распознать и опровергнуть подобную стереотипную идеологию, то тем самым он или она подтвердят собственный профессионализм. Ведь социальная реабилитация предполагает активизацию ресурсов клиента, создание условий для независимой жизни, уважение человеческого достоинства и соблюдение прав человека.
Получается, что женщины-инвалиды и матерей детей-инвалидов образуют так называемый «четвертый мир», испытывая на себе эффекты региональных и гендерных диспаритетов и дополнительное структурное неравенство, вызванное ограничивающими их возможности текущими процессами реформирования социальной политики. Основными блокирующими механизмами здесь выступают несовершенство законадательной базы, противоречивость целей, задач и возможностей их реализации социальной политики на федеральном и региональном уровнях, а также гендерные стереотипы и дискриминирующие социальные установки, которые характерны, в том числе, и для многих сотрудников учреждений здравоохранения, образования, социальной защиты и прочих социально значимых организаций, в которые постоянно вынуждены обращаться люди, переживающие опыт инвалидности, за получением той или иной услуги.
Кроме того, сегодня цели и задачи представителей государственных, медицинских, образовательных учреждений и социальных служб в отношении этой группы населения определяются в самых общих терминах, в то время как оценка их деятельности осуществляется почти целиком на основании количественных параметров с одной стороны (сколько человек обслужили) и определяемых ведомством представлений о достаточности усилий в отношении каждого клиента (необходимое число услуг). В отсутствии четких регламентов, стандартов и правил остаются вопросы о том, кто и как в этих случаях определяет уместность, своевременность, необходимость, достаточность и качество оказанной услуги. Как правило, в официальных документах, которые регламентируют деятельность службы, отсутствует принцип гендерного равенства, не артикулированы механизмы его реализации. Все это говорит о необходимости рационализации отношений в процессе предоставления услуг женщинам-инвалидам и матерям детей-инвалидов, что возможно сделать только посредством стандартизации, делающей процесс и результаты предоставления услуг более прозрачными и подконтрольными.