Библиотека

Спасательный кулуар | Восхождение на Мак-Кинли

11 июня. Подъем в девять часов, небольшие сборы и в путь. Свершилось! Пришли проводить нас парни с Камчатки. Саша помог мне выбраться на тропу. По такому глубокому снегу самостоятельно не выберешься. Этот жест с его стороны больше похож на дань уважения, чем на проводы. Они не понаслышке знали, куда мы идем.

Прошли семнадцать веревок. По высоте четыреста метров, а в длину около девятисот. Погода хорошая: небольшой туман, снежная крупа, но тепло. На подъем ушло четыре часа. Сегодня на обсуждении дальнейшего подъема Матвей поддержал мое предложение о помощи нам на особо крутых склонах, 45% и круче. На этот раз Степан не назвал меня лодырем, а поинтересовался у Макса, как нужно помогать. Игорь шел тяжело, говорит, что нужно было больше тренироваться, чтобы держать себя в форме, а он больше уделял внимания сну. Чувствую себя нормально, поднялся достаточно легко, трудно было дойти до веревок на палках. Вроде бы и подъема нет, но сани не ехали. А когда дошел до станции, пропустил через жумар веревку, оглянулся вниз и увидел, что подъем все-таки был. Мы опять находимся на высоте 4600, там, где пещера, но на этот раз в ней ночевать будут наши помощники Борис и Док, а мы в палатке. От пещеры наверх, на высоту 5200 проложены веревки. Они начинаются напротив нашей палатки, и это доставляет нам с Игорем определенные неприятности. По веревкам, как я уже говорил, ходят много альпинистов как наших, так и чужих. От их ног вниз летят снежные комья, некоторые из них попадают в нашу палатку. Мы заметили два больших кома, которые к счастью пролетели мимо нашей палатки. Ближе к ночи камнепад перестал, потому, что прекратилось хождение по веревкам.

Когда закончилось общественное питание и перешли на рационы, то оказалось, они не совсем правильно подобраны. Крупа гречневая, рисовая, суп луковый и еще какой-то, картофельное пюре, бекон (по пять рационов на высоту 5200 и выше полу копченый сиг). Мюсли, творог, сухое молоко, сахар, сникерс, изюм с орешками – этого хватало. Но две галеты и десять-двенадцать крекеров на день было очень мало. А также три пакетика чайной заварки, три киселя и три какао, оказалось недостаточно, т.к. пить хочется постоянно. Простой водой не напьешься, ведь она из снега, безвкусная.

Вспомнил, на что похожи бухты веревок, когда они лежали в «зиме», на осьминогов. Получается такая картина: палатка круглая, вдоль стенки лежат бухты веревок, концы между собой спутались как щупальца, а середина каждой бухты хорошо выделяется, она аккуратно перекручена концом веревки. Виток за витком идут по порядку, и получается как бы живот осьминога.

12 июня. Проснулись в семь часов, стал кричать Борису, но не докричался, решил, что они еще спят. Но минут через десять Док принес нам завтрак. Вышли ровно в десять. Погода рабочая. Пролетали короткие сильные порывы ветра, но было терпимо. Опять мешали камни, которые летели вниз. Комки снега попадали в рычаг, который передо мной, разбивались о него, и мелкая колючая крошка впивалась в лицо, если не успевал увернуться. Не знаю о чем думать, о подъеме или о том, как уворачиваться. Радует Борис. Он делает свое дело как никогда хорошо, даже замечательно. Этого нельзя сказать об Агафонове. Он вчера ушел, не стал помогать готовить площадку для нашей па латки. Сегодня он тоже выполнял только свою работу.

В начале нашего подъема, как я уже писал раньше, имеется трещина двухметровая стенка, где без посторонней помощи я не могу пройти. Борис помог мне снизу и стал искать, как ему подняться на эту стенку, чтобы помочь мне преодолеть ее. Я обратился к Агафонову с просьбой помочь. Он некоторое время смотрел на меня, как бы не понимая о чем идет речь, а затем встал и пошел наверх. Поднялся я с помощью Бориса. Агафонов с Витьком делали свою работу так, лишь бы сделать. Станции делали без учета траверса, иногда веревка огибала скалу и нам с Борисом приходилось очень тяжело. Он оттаскивал сани в сторону и удерживал их, а я в это время старался быстрее продвинуться вперед. А ведь можно было сделать станцию в стороне метров на пять, как делали Игорю. Иногда лыжи попадали на каменный выступ, невозможно было сдвинуться с места, как бы сильно не напрягался. Выручал Борис. Сегодня был очень сложный участок пути, называется он Спасательный кулуар. Его обычно используют для быстрой эвакуации альпиниста с высоты 5200 на 4200. Анатолий тоже сильно устал. Говорит: «Не мальчик я, чтобы по горам лазить». Макс и Губаев помогали Игорю и Анатолию. Макс даже придумал какую-то систему, чтобы помогать Игорю подниматься, не руками, а ногой.

Двадцать веревок прошли за восемь часов, первые за три часа, а вот вторая часть пути вымотала нас основательно. Сейчас пишу, а все болит, руки, суставы, мышцы, пальцы. Особенно было трудно на последних трехстах метрах. Уклон был 45%, а то и повыше. Носки лыж были задраны вверх. Ехал только на задниках. Устал сидеть согнувшись. Особенно устала шея, т.к. голова постоянно наклонена вперед. Шея от этого оголялась, и снег попадал за шиворот. Было не до комфорта. Пришел от сильной усталости без настроения, какой-то пустой весь, но быстро восстановился.

Погода сейчас хорошая, и говорят, что до конца недели будет такая. Слава Богу! Мои молитвы услышаны. Любоваться красотой вида, который открывается при хорошей погоде, нет сил, лежу и слушаю восторженные восклицания парней. Когда выходили из кулуара на ровную площадку, нас встречал Матвей. Он задавал какие-то вопросы, снимал на камеру. Нас приветствовали жители лагеря 5200, хлопали в ладоши и даже кричали «браво!» Скорее бы на вершину и домой, к жене, сыну. Хорошо, что взял фотографии. Таня и Саша, я вас люблю, целую, скучаю.

Когда проходили первые десять веревок, на встречу спускались наши знакомые Мартин, Жоан, Риккардо. Первые двое были сильно подавлены и вызывали сочувствие, а Риккардо выглядел нормально. Взойти на вершину они не смогли.

Пока моя вестибулярка работает хорошо, вот только руки ноют и пульс 120 ударов в минуту. Толи не восстановился еще, толи высота так действует. Вспомнил о камнях, на которые мы наезжали. Когда проходили самый крутой участок, то один раз мы крепко сели. Я тяну рычаг, Борис помогает мне, чтобы сдвинуть меня с этого камня, но не тут-то было. Сани немного подаются вперед, а лыжи тем временем изгибаются коромыслом и остаются на месте, словно прибиты гвоздями. Кое-как Борис оттащил меня в сторону от этих камней. В дальнейшем я стал заранее просить Бориса отодвигать сани, если впереди были камни. Очень хочется пить, почти постоянно. Вот что по этому поводу сообщают люди бывалые. Это нужно знать и быть готовым к подобным обстоятельствам.

Из брошюры «Альпинизм в Национальном Парке и заповеднике Денали»: «…обезвоживание и усталость. Обезвоживание представляется серьезной опасностью в условиях высоты, обезвоживание может усложнить протекание любой болезни или травмы и затруднить процесс выздоровления. Оно напрямую способствует обморожению, сжимая кровеносные сосуды рук и ног. Альпинисты обычно не получают достаточного количества жидкости на высоте выше 4000 метров. Если вы планируете провести хотя бы одну ночь на высоте 5000 метров и не имеете по крайней мере недельного запаса горючего, то вы играете с огнем. Это горючее должно расходоваться с таким расчетом, чтобы каждый получал по меньшей мере по три литра жидкости каждый день. Бутылки с водой должны наполняться как можно чаще и храниться в спальных мешках ночью. чтобы не замерзали.

Усталость. В значительной мере Мак-Кинли представляет проблему с точки зрения логического мышления и погоды. Альпинисты полагают, что они должны максимально использовать хорошую погоду, даже если это потребует максимального физического и эмоционального напряжения некоторых или всех участников. Если непогода застанет их в таком состоянии, может произойти трагедия. Альпинисты должны поддерживать физиологический запас прочности в условиях усталости и холода также как они это делают в отношении пищи и горючего».