Библиотека

Маленькое счастье

В Германии я познакомилась с одной супружеской парой, очень милыми бабушкой и дедушкой. Им обоим было уже за восемьдесят лет. А в молодости, когда красивый и здоровый парень сделал предложение слабой девушке, многие говорили: «Ты что, с ума сошел?! На ком ты женишься? Она же умрет скоро». Тяжелый труд, которым занималась хрупкая девочка, привел к образованию горба на ее спине и сильно подорвал здоровье. Но вопреки всему они прожили долгую совместную жизнь с мужем и воспитали четверых замечательных детей.

Я нередко думала: а что, если супружеская жизнь и вправду обрывается смертью? Стоит ли вообще вступать в брак тяжелобольному человеку, который не сегодня-завтра умрет? Я читала статью о паре, пример которых в свое время меня потряс. У девушки была тяжелая форма рака. Она умерла через пять дней после свадьбы. На фотографиях она (пусть и с трубочками, без которых не могла дышать) необыкновенно красива, он – привлекателен и мужествен, и оба с горящими счастливыми глазами.

Многие скажут, что это безумие. Такой брак не имеет смысла. Возможно…

Счастье пришло незаметно

У Ирины был диагноз спинальной амиотрофии мышц Верднига-Гоффмана – прогрессирующая мышечная слабость. Любое заболевание имеет индивидуальные отличия, хотя и сохраняются основные черты его проявления. Ребенок сначала перестает ходить, потом сидеть; появляется сильный сколиоз, контрактуры, но сохраняются практически все рефлексы, импульсы и чувствительность. Обычно дети с этим диагнозом в умственном развитии опережают своих сверстников. Возможно, это в некотором смысле компенсация физических возможностей. Нередко из них вырастают неординарные и очень талантливые люди. Как бы нескромно эти слова ни звучали от меня, но даже мои личные наблюдения (не ссылаясь на медиков) подтверждают такое высказывание. Вот только возраст двадцати пяти лет и выше считается при этом диагнозе редким исключением.

Об Ирине Овчаровой я узнала, когда ее уже не было в живых. Почти через месяц после смерти Ирины я познакомилась с ее мужем  – Юрием Попереля.

Оба они, Ирина и Юрий, жили в северном городе Ноябрьск, где осень мало отличается от весны, короткий день быстро сменяется ночью, а серость неба навевает гнетущее настроение. Он проводил все время дома, слушая тяжелый рок и не желая (или не решаясь) заводить новые знакомства или проводить время в веселой компании, она – постоянно знакомилась, общалась, хоть и была почти все время дома.

Может быть, счастье всегда наступает незаметно? Просто замечаешь, что все вокруг изменилось. А потом понимаешь, что это ты изменился, а мир все тот же. Это был телефонный звонок. Звонила незнакомая веселая девушка с приятным голосом и подкупающе открытой манерой общения. Бойкая – вот наиболее подходящее определение для нее [3].

Ира позвонила Юре просто как случайному пареньку, номер телефона которого она узнала у своего знакомого.

У нее была просьба. Ее подруга, Марина, сидела дома одна и скучала. Нужен был достаточно смелый парень, чтобы позвонить ей. Просто поговорить, чтобы Марина не грустила. Мне не хотелось отказывать такой приятной собеседнице, поэтому долго уговаривать меня не пришлось, я согласился.

Ира вообще была очень неравнодушным человеком и любила помогать. Общение Юрия с той девушкой ограничилось парой звонков (он ей не понравился), зато с Ирой они стали созваниваться постоянно.

Разговаривали обо всем подряд. С ней было легко. И не страшно было открыто говорить то, что я никому никогда не рассказывал. Помню, телефон у нас стоял в коридоре, у входа, и мне приходилось сидеть там на маленьком стульчике – шнур не дотягивался до моей комнаты. Говорили долго, до часа или двух ночи. После нашего знакомства мы созванивались ежедневно. Однажды она позвонила вечером, и ее первым вопросом было: «Почему ты не звонил днем?». Я ответил, что думал, она в школе или может быть занята (тогда я еще не знал, что Иришка не ходит и почти все время проводит дома). Мы разговаривали подолгу, а сидеть в коридоре не хотелось, поэтому телефон я переместил на стул, в итоге трубка дотянулась до двери моей комнаты. Это было неудобно. На следующий день я пошел в магазин и купил там длинный телефонный провод. Теперь я мог переносить телефон в любую точку своей комнаты. Когда я рассказал об этом Ире, она очень удивилась, и потом часто говорила, что я - единственный парень, который ради общения с ней пошел на такие серьезные шаги. В общем, созванивались мы и в обед, и вечерами.

Встретиться и не потерять друг друга

Иногда мне кажется, что, когда жизнь человека сжата до недолгого срока, она является в мире как некий концентрат переживаний, мыслей, событий. Может поэтому соприкосновение с такими людьми оставляет особое впечатление.

Не прошло еще двух недель с момента нашего первого разговора, а мне казалось, что прошел месяц или даже больше. Время было насыщено событиями, переживаниями. Такого со мной никогда не было. Я никогда ни с кем не общался так близко. Она была необыкновенной девушкой. Меня удивляло то, что у нее нет парня. Я считал себя недостойным ее. Мне хотелось просто пройти с ней рядом по улице, поговорить. Это являлось верхом моих надежд. У меня в компьютере был телефонный справочник, по нему я узнал ее адрес. И рассказал ей об этом. Позже Иришка говорила, что это было не в ее планах, она никогда не встречалась с парнями после такого недолгого периода общения. Я не настаивал на встрече, просто из самих наших разговоров получалось, что нам нравится общаться, и мы хотим увидеться.

Так же как многие, кто ограничен в свободе своих действий, Ира находила удовольствие в рукоделии. Она вязала. А еще периодически записывала свои мысли в дневник.

Я, как «чучело», одна, сама с собой… Погода скверная, поэтому не гуляю. Вяжу, и вяжу, и вяжу…

И откуда только силы берутся, чтобы с друзьями заразительно хохотать, зажигая их своей жизнерадостностью; чтобы, забыв о своих трудностях, о которых другим и догадываться не приходится, выслушивать жалобы подруг и утешать их; чтобы, зная о том, как страшно выглядит болезнь, оставаться привлекательной и желанной для других; чтобы, чувствуя до боли, до отвращения свое одиночество, искать новые знакомства и общение; чтобы, чувствуя себя так, словно сегодня умрешь, жить, как будто перед тобой огромное будущее?! Об этом я думала после того, как поговорила со многими ее знакомыми, желая лучше узнать, какой она была, и прочитала ее дневник, где она открывалась по-настоящему собой.

Можно было бы уснуть и не проснуться, не умереть, а уснуть…, чтобы мне снились сны, и я помнила, кто я, откуда, чтобы сохранилась память. Но это невозможно. Я думаю, умереть все-таки страшно, несмотря на то, что некоторые говорят, нет. Мне, например, очень страшно! Иногда я задаю себе вопрос: «А какая она, смерть…?»

Когда я была младше, то думала, что я не совсем простая девочка. А сейчас, посмотрев на себя со стороны, убедилась: я заурядность.

Ира не могла ходить и практически не могла сидеть. Все, чем она занималась, она делала лежа на животе. Рядом стояли видеомагнитофон, телефон, лежали спицы и нитки, недалеко располагался телевизор, – все эти вещи помогали ей провести время, когда она оставалась одна. Время от времени заходили друзья.

От нечего делать задумываюсь о всякой глупости. Например, сколько мне нужно денег для полного счастья и на что бы я их потратила… Или ещё: почему вселенная не кончается? И: кто мне постоянно мешает и путается под ногами?

Через месяц общения по телефону (а разговаривали они по часов шесть и больше в день) Юра, наконец, пришел к ней. К этому моменту они уже многое знали друг о друге и очень сблизились. Ира не любила говорить о своей болезни, поэтому то, что она не ходит, Юра узнал не сразу, а ее состояние стало ему известно лишь при встрече.

Первое впечатление было тяжелым. Я все представлял себе не так. Это был шок. Потом разговорились. Все-таки столько общались до этого. Целовались. А по дороге домой я много думал. Решил, что не смогу, что слаб. Я думал тогда на годы вперед. Она так далеко не заглядывала. Пришел домой и позвонил ей, сказал, что у нас ничего не получится. Прости. Нам лучше не общаться.

Позже мы часто мысленно прокручивали этот эпизод. Он был самым тяжелым воспоминанием для нас. Но она никогда не упрекала меня. Она поняла.

Если нужна не просто дружба…

Когда осознаешь, что ты не такой как все и жизнь твоя ограничена не только физическими возможностями, но и временем, возникает желание распустить ее, как клубок ниток, забыв про все рамки и ограничения. Просто расточить себя. Хочется многое успеть и донести до других свою суть, все сказать, все пережить и, исчерпав себя, тихо уйти. По телу, пусть и скованному слабостью мышц, пульсирует кровь, горячая и пылкая, а живые чувства ищут своего выражения.

Я знаю, как хочется порой цинично улыбнуться в лицо судьбе, день за днем бросая ей вызов. Возможно поэтому многие поступки совершаешь не потому, что в действительности этого хочешь, а потому, что понимаешь – больше тебе ничего не светит. Удивляешься упорству, с которым продолжаешь надеяться, вопреки всем убеждениям разума, продолжаешь искать, ждать и… холодный цинизм периодически плавится от жгучих слез, наивных мечтаний, неподкупности желаний.

В дневнике Ирина писала:

Моя мечта – это муж, с собственной благоустроенной квартирой и машиной. Чтобы он меня ужасно любил! И необязательно, чтобы мы были расписаны. Чтобы делал все, что я захочу, но при этом у него было свое мнение (ненавижу тряпок!). Чтобы не зависела от родителей. Чтобы у нас был один ребенок – неважно, мальчик или девочка. И еще сибирский пушистый жирный кот (Барсик).

Мой муж: страстный, сексуальный, не очень мускулистый, красивый, умный, чтобы умел одеваться со вкусом и работал на высокооплачиваемой работе.

И еще..., чтобы у нас никогда не было тараканов.

Это моя скромная мечта, но она несбыточна…

После звонка Юры прошло два дня, и Ира позвонила ему сама.

Она сказала, что все равно будет мне звонить, а если я против, то могу бросить трубку. Я не был против. Объяснил только, что это будет дружеское общение. Так и продолжали созваниваться.

Хочется казаться самодостаточной или даже циничной, но не получается, когда осознаешь потребность в другом человеке. Трудно сказать, что нуждаешься в нем, а не говорить – невозможно. И любишь. И ждешь. Не позволяя оскорблять в себе это чувство снисхождением. И вот ведь… Предложение дружбы, которое всегда является чем-то ценным в человеческих отношениях, больно бьет, когда любишь. Тебе доверяют себя, но частично. Тебя принимают, но не полностью. Ира согласилась на такое общение, ухватившись просто за возможность говорить с ним, быть с ним. И все же лучше честное признание, чем игра! Игра в искренность с постепенным охлаждением чувств так, чтобы и выглядело естественно, и было не очень больно. Убежать от себя, солгать (даже не признаваясь в этом, оставшись наедине с собой) - проще, чем признаться, что кроме дружбы нечего предложить.

Так прошла еще неделя или две. Потом я пришел к ней во второй раз. Стал приходить вновь и вновь, через два дня, через день, каждый день... Первое «люблю» я сказал ей еще по телефону, даже не зная, что она не ходит. Потом жалел и думал, что это неправильно, ведь мы даже не виделись. Вообще я очень внимательно отношусь к словам. Любовь, дружба – такие слова наскоро не произнесешь. Нужно много времени, и все скажется само.

В общем, мы продолжали общаться. Болтали друг с другом круглосуточно. Пришлось признать, что да, нравишься ты мне, просто я в себя не верю. А ей все равно было, она вдаль не смотрела. Подтрунивала иногда надо мной. Постепенно я понимал - знал это -  что не могу бросить ее. Как такую бросишь? Слишком хороша, открыта, честна, ранима…, бесконечно можно перечислять. Не такая же я скотина, чтобы человеку говорить одно, а потом думать только о себе.

Она долго не верила в длительность наших отношений. Я был для нее просто парнем, ее парнем.

Услышать того, кто тебе важен, это не подвиг. Люди меняются, в том числе и ради других.

Любимый вопрос Иришки был: «О чем ты думаешь?» Раньше я иногда сердился на него. Потом понял смысл. Все намного глубже. Этим вопросом показываешь, что человек тебе интересен, интересен его внутренний мир. Очень интимный вопрос, к нему не сразу подойдешь, нужно деликатно.

Любовь ничего общего с глазами не имеет. Когда любишь, внешность не главное, она  вообще никакой роли не играет. Потому что потом начинаешь присматриваться и всегда найдешь изъяны. Но, если тебе они, наоборот, нравятся, наверное, это любовь. Любят не благодаря, а несмотря ни на что. Это что-то внутри. Причем для меня интересно не то, что внутри меня, а то, что внутри другого человека. Он видит во мне что-то, чего я не замечаю и не знаю. Удивительно, особенно учитывая, что в действительности никто не может знать, каков человек на самом деле...

Я никогда не верил в любовь, поэтому не искал. Она сама меня нашла. В Иришке любой был бы рад увидеть свою девушку. Просто многие парни боялись, жалели себя. Дурачки. Я не упустил свой шанс. Сделал так, чтобы она стала моей. Это нельзя назвать везением. Это настоящее чудо, подарок Бога. Жаль только, что Он не дарит, а только дает и забирает, когда приходит время. Хотя и это уже тоже многое.

Мне не были нужны друзья. У меня был любимый человек. На остальное не было времени, да и желания тоже. Иришка – самый жизнерадостный человечек на свете. Для меня она была всем. А я для нее был единственным, опорой. Никто мне не помогал и никто мне не был нужен, только она. Рядом с ней я не чувствовал одиночества. Она одна заменяла всех. Я всегда считал, что мы подходим друг другу: у  нее физические болезни, у меня духовные. Не было никогда «девочки-инвалида» и «простого здорового парня», как все думали. Она мне очень помогала.

Я захотел исполнить ее мечту. Терять мне было нечего, разменял существование на жизнь.

Трепет перед необыкновенностью

А если не заходить так далеко? Можно ли остановиться на теплых дружеских отношениях? Можно ли заменить любовь просто состраданием?

У каждого свой путь, соответствующий его силам. Дружба между мужчиной и женщиной вообще дело особенное... Делаешь одно, подразумеваешь другое. Делам больше веры, чем словам. Конечно, платоническая любовь существует, но она как бы неполная. Для любящего естественно желать физической близости.

А вот с жалостью… все просто, легко. Не нужно напрягаться, чтобы пожалеть. Любовь сложнее. Я и через полгода еще в себе ковырялся – люблю - не люблю. Потом понял, что все усложняю, что действительно люблю.

Когда впервые признавался ей в любви, меня всего трясло. Это был импульс – тогда я сложностей не рисовал в голове – но он был настоящим.

Эротический интерес не был первичен или даже вторичен в наших отношениях. Все дело в душе. Хотя секс для нас всегда был очень важен. Ее физическая беспомощность не мешала мне, не отталкивала. Мы уже были слишком близки духовно, слишком долго общались на любые темы.

Я просто подходил к вопросу интимности. Делал то, что ей нравилось. Мне хотелось быть лучшим мужчиной для нее. Сначала я вообще не знал, что и как. В то время я еще не носил ее на руках. Мне нужно было узнать ее физические особенности. Она расстроилась, когда у нас ничего не получилось в первый раз, подумала, что она не нравится мне. Но мы поговорили, и все прояснилось. Позже все произошло спонтанно – и это было замечательно.

Страх потерять того, кто беспредельно тебе дорог, идет параллельно с чувством бережной привязанности к нему. Желание, которое врывается в душу неподдающейся силой, лишает всякой рациональности и тогда просто мечтаешь или боишься... Это подобно неконтролируемому страху, который овладевает, и уже не видишь, не чувствуешь, есть ли основание для него.

Меня всегда удивляло: как можно бояться, что разлюбит? Хотя моя Ирочка постоянно боялась, что я ее брошу. Мне кажется, это был инстинктивный страх, неконтролируемый. У меня никогда даже тени мысли такой не было. Человек сам управляет собой. Если ты уверен в своих желаниях, то сомнений в себе самом быть не может. А сомневаться в другом человеке неправильно. Просто надо отдавать себе отчет в том, что все относительно. И если двое встретились - это уже очень многое. Хочешь стать счастливым – станешь, если действительно этого хочешь. Нужно верить в то, что нет ничего невозможного.

Жизнь вдвоем

Юра и Ира жили сначала с ее мамой, потом с его, а в последнее время они снимали квартиру отдельно. Утром Юра уходил на работу, а  в обед прибегал, чтобы помочь ей повернуться (при ее заболевании лечь со спины на живот и обратно – движение, которое осуществимо только с посторонней помощью) и сделать все необходимое, с чем невозможно справиться самостоятельно. Он оставлял с женой все необходимые предметы так, чтобы она смогла достать до них и спокойно дождаться его прихода. А вечером приходил с работы и готовил ужин. Иришка рядом что-нибудь при этом рассказывала или, если готовили ее любимое блюдо – мясо по-французски, чистила чеснок. Перед сном он ее купал и укладывал в постель, нередко засыпая первым, так как она могла долго проводить время в Интернете. Иногда ходили в гости или гуляли. Для Иры это было одно из самых любимых времяпровождений.

Мы были с ней неделю в Париже. Меня отправляли по работе на курсы. Жили в гостинице. А ночью выходили на крышу и смотрели на ночной город. Красиво.

Такие разные, они открывали в жизни новые стороны, смотря на нее глазами друг друга. Он сделал ее чуть ироничнее, она его мягче. Каждый находил в другом то, чего не доставало ему самому, от физических возможностей до душевных качеств.

Чего же в жизни ты хочешь?

Общаясь с Юрой, я попросила его написать то, что он мог бы сказать человеку, который полюбил больную девушку и находится в раздумьях.

Пожалуй, все зависит от того, к чему же ты стремишься на самом деле. Действительно ли ты нашел того человека, после которого тебе даже не приходит в голову мысль о других? Человека, представляющего для тебя такую ценность, настолько тебе интересного, с которым тебе хотелось бы не просто часто общаться, а жить? Множество сложных вопросов, требующих честных ответов. Впрочем, честность - это не проблема, когда спрашиваешь себя сам. Основная проблема – сомнения, скрывающие верный ответ. Когда-то и я оказался в подобной ситуации. И было множество сомнений. Меня спасло лишь ясное виденье того, чего я хотел добиться. Думаю, это главное – не размышлять над тем, подходит тебе это или нет, постараться не взвешивать по сто раз все «за» и «против», а поставить перед собой цель и приложить все усилия, чтобы добиться ее. Этим настоящий мужчина отличается от капризного мальчика. Я понял главное – нет готовых решений. Не существует на свете человека, который так идеально тебе подходит, что тебе даже не нужно прилагать никаких усилий, чтобы что-то изменить в себе или в ней. Классик писал «Не позволяй душе лениться».

Со временем все меняются. И ты тоже изменишься. Важно найти человека, с которым тебе было бы комфортно «меняться». Твое счастье только в твоих руках.

Да, совсем забыл – о физическом здоровье… Вот ведь проблема-то. Сейчас мне даже смешно об этом думать, хотя тогда жалость к себе любимому захлестнула почти до слез – ну надо же, как мне бедненькому не повезло. Потом стало очень стыдно за такое малодушие. А сам ты собираешься дожить лет до семидесяти и умереть во сне? Или безболезненно умереть молодым и здоровым? Я больше надеялся на второе. Но когда понял, чего хочу добиться в жизни – для меня это перестало быть проблемой. Жизнь оказалась полупустым кувшином, который наполнился до краев новым смыслом. Откуда взялись силы? Они есть в каждом. Наверно, подсознательно я искал этого, а сознательно не верил. О любви ведь только в глупых книжках пишут. Поэтому так легко убедить себя в том, что ее нет. Тем не менее, настоящая любовь существует, тихо и незаметно. Повторюсь – все только в твоих руках. Обращайся аккуратно со своим маленьким счастьем, и оно согреет для тебя всю вселенную…

Расставание…

С диагнозом бронхита Иру положили в реанимацию. Оттуда она уже не вернулась…

Впервые в жизни мы с моей Иришкой ехали в разных машинах. Ее гробик поместился в Тойоте Вилл ВС со сложенными задними сидениями. Ей никогда не нравились «машинки без жопы» - хэтчбэки и универсалы, только седаны,  может быть, она чувствовала, что в последний путь ее повезет именно такая машина? Тогда я ехал молча и много думал.

Больше никто не говорит мне, что нужно сделать. Приходится все делать по памяти. Протереть пыль, постирать, пропылесосить. Следить за собой.

Все же меня мучает совесть: может, она могла бы жить? Может Он ее забрал потому, что посчитал, что она мне мешает? Может, я был слишком несерьезен, думал о других? Если бы слезы были кровью, я давно бы уже умер…

Когда Юра еще только родился, его дедушка купил ему обручальное кольцо, которое много лет хранил для него. А Ире подарила обручальное кольцо ее мама, которое сама она не носила. Эти кольца Юра с Ириной надели после свадьбы и выгравировали на них: «Гузики навсегда» - слова, смысл которых был известен только им двоим.