Библиотека

Глава 7. Долгожданный прорыв

Когда мой шестой год в школе, а с ним и сезон занятий борьбой закончились, я был просто счастлив перевестись обратно на футбол. Стоя на четвереньках, я чувствовал себя увереннее и инстинктивно понимал, как вести игру. И я давно уже скучал по футбольным тренировкам и матчам, по запаху дерна на футбольном поле.

Я надеялся, что не зря прозанимался борьбой целый год и что разные приемы, особенно захваты, усвоенные на борцовских тренировках, пригодятся мне на футболе. После множества поражений на борцовском ковре я с радостью возвратился на футбольное поле, где, я точно знал, меня ждут победы над противником, а не просто унизительная роль боксерской груши.

Конечно, возобновив занятия футболом, я снова столкнулся с теми же препятствиями, с которыми уже имел дело, но футбольные тренировки в сравнении с борцовскими были просто курортом. К тому же я успел здорово окрепнуть. Таким образом, борьба и силовые тренировки сделали меня лучше и крепче как футболиста. Остальные игроки в нашей команде были крупнее, потому что успели здорово вырасти за одно лето, – сами знаете, с мальчишками это бывает, они резко идут в рост. Но зато я все это лето тренировался и тягал железо, и мой вес из жира превратился в мышцы, весьма крепкие мышцы, поэтому я был гораздо сильнее, чем год назад.

Футбольный сезон покатился своим чередом. Пресса уделяла мне еще больше внимания, чем раньше, и я радовался, играя с друзьями и товарищами. Но вот в ходе матчей мне предоставляли все меньше времени на поле. В борьбе я мог проводить столько поединков, сколько пожелаю. Но в футболе я подчинялся решению тренеров и потребностям команды в целом: тренеры решали, кого, на какой интервал и когда выпускать на поле. Если игра была на равных, то шансы оказывались против меня.

В тот год я получил несколько серьезных травм. На одной из тренировок прямо мне на ногу упал тяжеленный наколенник одного из игроков. Все тело прошила острая боль, но я решил не подавать виду и продолжал тренировку. Не хотелось давать тренерам лишний повод удалять меня с поля. В конце концов отец заметил, что я хромаю и сильно припадаю на левую ногу, чтобы освободить ушибленную правую. Когда вся команда занялась забегами на короткие дистанции, по мне уже было отчетливо заметно, что мне больно. Когда отец выяснил, что стряслось, он заставил меня пропустить три следующие тренировки – то есть я на них присутствовал, но не участвовал.

Потом приключилась новая напасть: раз за разом я растягивал левую ногу. Отцу пришлось перед каждой тренировкой и матчем забинтовывать ее, чтобы убедиться, что она зафиксирована, иначе ногу бы травмировали зажимы, которые все время на нее давили. Я жутко злился: был уверен, что с забинтованной ногой выгляжу как слабак, который не в силах совладать с болью, и что это всякому заметно. Однако как ни старался я играть получше и не отставать от товарищей, но, как мне теперь кажется, тренеры все больше воспринимали меня как обузу для команды. К тому же я зверски уставал на тренировках, после которых меня не выпускали на поле во время матча: выматываешься, выкладываешься, а чего ради, спрашивается – сидеть на трибуне и смотреть, как играют другие? Я не хотел быть вечным запасным, не хотел быть необычным живым талисманом команды, довеском. Я хотел, чтобы мне дали шанс показать, что я умею состязаться.

Почему меня все реже выпускали на поле, так это потому, что остальные игроки здорово подросли, а в ходе игры теперь важен был рост, не только сила хватки или удара. И когда до меня это дошло, я вдруг поймал себя на том, что… скучаю по борьбе. У меня затеплилась надежда: если я вернусь в борьбу, то теперь уж, после таких упорных тренировок, все-таки смогу положить на лопатки пару-тройку противников.

Родители тоже приняли мою сторону и всячески поддерживали мою идею вернуться в борьбу. Мама считала, что из футбола меня скоро под тем или иным предлогом выпрут, поэтому нужно возобновить занятия у мистера Рамоса. Она объясняла мне: раз другие ребята из футбольной команды так стремительно растут, контраст между ними и мной увеличивается, следовательно, мне тоже надо расти, если уж я хочу и дальше заниматься футболом и избегать травм. А так я пока меньше всех и, натурально, буду получать новые травмы. Отец же говорил: «Ты сам удивишься, когда поймешь, насколько сильнее и крепче становишься с каждым годом на ковре – ты же будешь набирать не только мускулы и вес, но и навыки». Благодаря отцу у меня появилась уверенность в себе, которая – забегая вперед – и помогла мне на следующий год выиграть несколько борцовских поединков.

Поскольку у нас в семье не принято бросать дело на полпути, то футбольный сезон я дотянул до конца, но потом сразу же переключился на подготовку к грядущему борцовскому сезону. На этот раз я знал, какими тяжелыми будут тренировки, какой отдачи они потребуют, и был готов к ним морально и физически.

На первом занятии тренер не позволил нам бороться всерьез, в полноценном поединке, поэтому кое-кто из ребят остался после занятий, чтобы все-таки схватиться самостоятельно. Парни, с которыми я уже занимался год назад, не знали, чего от меня ожидать, потому что я успел окрепнуть и получше освоить борцовские приемы, – для них это оказалось неожиданностью. Теперь у меня получалось одолевать их, и их это бесило и обескураживало, потому что счет теперь был не всухую и мне тоже удавалось заработать несколько очков.

С ликованием в душе я понял, что перестал быть мальчиком для битья и боксерской грушей. Мне не терпелось поскорее поучаствовать в настоящем турнире и проверить себя в настоящем, серьезном, а не тренировочном поединке. Все-таки одно дело – успешно проявлять себя в тренировочных схватках, а настоящий турнир – совсем другое: там все серьезнее, напряжения больше.

Я снова занимался под руководством мистера Рамоса. Он относился ко мне очень внимательно и всячески поддерживал. Он даже стал регулярно приглашать на наши юниорские тренировки борцов из команды старшего класса – они помогали нам, учили нас всему, что умели сами. Я до сих пор помню, что их пример, само их появление, все советы и уроки здорово меня мотивировали: в присутствии старших я старался больше. Когда мы не просто отрабатывали приемы, а сходились в тренировочных поединках, я всеми силами старался впечатлить старших ребят и победить как можно больше соперников. Правда, врать не буду, с прошлого неудачного сезона у меня еще оставался в душе горький осадок, разочарование и послевкусие поражений, но это служило мне дополнительным стимулом: я отлично помнил, каково мне тогда приходилось, и теперь поставил себе задачу к началу настоящего турнира быть в отличной спортивной форме.

В первом турнире сезона меня свели в поединке с одним из самых сильных борцов штата (в моей весовой категории). С виду парень был костлявый и даже не очень грозный, но, как оказалось, тренированный и смекалистый, а уж на мате – чистый зверь, так ожесточенно он боролся.

Я-то понятия не имел, с кем имею дело, и самонадеянно заявил отцу, что «этого я сделаю в ноль». Отец, естественно, хотел, чтобы я трезво оценивал ситуацию и не заносился, поэтому посоветовал мне: «Нельзя недооценивать кого бы то ни было». Но по лицу его было видно – он рад, что во мне поселился такой азарт и уверенность в себе, не то что в прошлом году. Я не знал, что костлявый паренек – это чемпион штата за прошлый год, а также главный кандидат на победу в турнире штата в этом году. А поскольку я ничего не знал, то и не боялся противника.

На мат я вышел собранный и уверенный в том, что уже через считанные минуты одержу первую победу. И едва мы сошлись с противником, как оба поняли – нас ждет ожесточенный бой, и ни один из участников спуска другому давать не намерен. Я попытался опрокинуть противника в первый же раунд, но он умело владел приемом рычага. Поэтому я вскоре потерял равновесие, и он опрокинул меня на спину. Бороться, лежа на спине, мне было не впервой, но, хотя с виду парень был не силач, просто жилистый, на деле он оказался сильнее всех, с кем мне случалось сходиться в бою раньше.

Я извернулся и поднялся из лежачего положения, и мы встали друг против друга. Никто из нас двоих не хотел входить в клинч, то есть сдавливать другого и испытывать на себе силу противника. Я попытался сделать бросок и напасть первым, мой противник сделал защитный выпад и получил очко, а у него и так уже было пять очков за то, что ему удалось опрокинуть меня на спину, хотя и не положить на лопатки. У меня же было всего одно очко за то, что я вернулся в стойку после того, как меня повалили на спину. Мы продолжали сражаться до конца матча, но ни один из нас двоих не сумел пробить защиту противника. В итоге я проиграл этот поединок со счетом 5 : 1. И только когда бой был окончен, я узнал, с кем меня свела жеребьевка, узнал, что сражался против лучшего юниора штата, – и ничуть не удивился: у этого жилистого тощего парня была железная хватка. И технически он был прекрасный боец, владел всеми приемами да и занимался борьбой дольше меня, так что был опытнее.

Правда, поначалу я расстроился, что проиграл парню, который с виду такой слабак, но в этом поражении для меня нашелся важный урок: нельзя оценивать противника по внешности, она обманчива. У любого спортсмена есть потенциал, и, независимо от внешности, боец может быть из самых лучших.

Кэл Сандерсон – борец из штата Юта, который выступает в команде «Циклонс» университета штата Айова. Он еще в старших классах четырежды завоевывал титул чемпиона штата, и ему пришлось попотеть, чтобы преуспеть в колледже. Посмотришь на него – вроде и не великан, и не гора мышц, и вид не грозный, а между тем у него много бойцовских качеств, которые восполняют такую внешность (надо сказать, в спортивной борьбе внешность все-таки тоже играет роль). Кэл верткий, проворный, быстро соображает и очень гибок – просто феноменально. За всю свою карьеру в колледже Сандерсон одержал 159 побед и ни разу не потерпел поражения. Он четырежды становился чемпионом Национальной студенческой спортивной ассоциации, так что побил рекорд Дэна Гейбла. В 2004 году он выиграл золотую медаль на Олимпийских играх США в весовой категории до 84 кг. Никому и в голову не придет сомневаться в Кэле Сандерсоне, когда он выходит на мат, – он легенда и, на мой взгляд, лучший спортсмен-студент всех времен и народов.

Говорю это все не потому, что я и сам занимаюсь спортивной борьбой и поклонник Сандерсона, но потому, что он – прекрасный, вдохновляющий пример для подражания, преданный своему делу, целеустремленный; у него определенно есть чему поучиться в его отношении к борьбе. Кэл – мой герой, потому что до некоторой степени я с ним в одной лодке; когда окружающие смотрят на меня, то им не очень верится, будто я могу бороться и быть достойным противником в таком виде спорта, который я выбрал и полюбил. Сандерсон, конечно, выглядит не так, как я, но он не такой видный, каким обычно представляют могучего борца-силача. Своим примером он доказывает, что борцу не обязательно иметь грозный вид и гору мышц, – главное, чтобы в бою он мог показать себя сильным, стойким и добиться победы.

Когда несведущие люди смотрят на меня, то они прежде всего видят человека с ограниченными возможностями. Они здорово ошибаются. Вот и я совершил такую же ошибку, когда посмотрел на незнакомого противника и увидел жилистого, но худого парня, не более того. И хотя он оказался отменным борцом, мне с моим проигрышем все равно нет оправданий – я мог победить его, если бы не судил по внешности, собрался как следует и соображал лучше. Да, силовые тренировки пошли мне на пользу: противник оценил мою силу и избегал тесного контакта со мной, но, повторяю, я зря счел его слабаком, судя по внешности. Я пошел на риск, стремясь закончить поединок побыстрее – и на этом погорел.

Считаю, в тот раз я получил хороший урок. Я понял, что мое особенное телосложение можно использовать для психологического преимущества и победы над противником. На каждом новом матче я получал это преимущество: я был мальчиком с сюрпризом и брал противника неожиданностью, потому что, впервые увидев меня, никто не ожидает от меня достойного уровня силы и тренированности. Мне следовало не расслабляться, когда противники от неожиданности впадали в замешательство и не знали, как со мной – таким вот – бороться; наоборот, мне нужно было научиться выигрывать это время и пользоваться их замешательством. Мне нужно было все время держать ушки на макушке, ни на секунду не ослаблять натиска и не снижать градус боевой агрессивности. В общем, мне нужно было вести себя, как тигр на охоте: подкарауливать добычу и ловко нападать.

Многое в поединке зависит от физической формы и заряда энергии, но немалую роль играет и смекалка, концентрация ума. Если чувствуешь, что противник утомился, надо пользоваться моментом и усиливать напор на него, не теряя ни секунды. Более того, необходимо понять ход мыслей противника, как бы влезть ему в голову, нужно сделать так, чтобы он воспринимал меня всерьез, а не считал, будто победа достанется ему сама собой, потому что он имеет дело с калекой. Пусть настроится на то, что за победу придется сражаться и пусть борется со мной всерьез, без поблажек.

Поединок с чемпионом штата стал для меня новой и важной ступенью в спортивной карьере, открыл новые перспективы. Хотя я и проиграл, этот проигрыш оказался для меня полезнее победы – я извлек из него важный урок. По зрелом размышлении я уяснил, что, если соберусь, потренируюсь и научусь хорошо соображать по ходу боя, то смогу одолеть любого противника.

Очень многому я научился и благодаря многократному просмотру видеозаписей собственных поединков. Я больше не согласен был молча сдаться и тихо лечь на дно, хотя буквально год назад готов был отступить от своей мечты. Но теперь я понимал: пора перестать быть милым смирным мальчиком, кротко принимающим поражение. Пора покинуть зону комфорта. Пора стать напористым, агрессивным бойцом.

Несмотря на то, что в последующих турнирах я потерпел множество поражений, я был очень близок к своей первой победе – хоть дотронься до нее. Я практически ощущал, как судья поднимает мою руку в знак победы, словно наяву ощущал, как лопатки моего противника касаются мата, и чувствовал, как товарищи по команде, поздравляя, хлопают меня по спине. Я продолжал проигрывать, потому что продолжал допускать ошибки, и так дело обстояло еще половину седьмого класса. Однако с каждым разом мне все ближе было до победы, я все больше приближался к тому, чтобы сражаться с противником на равных. Я не стоял на месте и работал над собой. Рано или поздно я добьюсь решающего прорыва – я это твердо знал.

Я продолжал укреплять свою самооценку благодаря тому, что побеждал товарищей в тренировочных схватках, но полоса поражений тянулась у меня еще долго – полтора года. А потом наступил долгожданный прорыв, и случилось это на чемпионате по борьбе в округе Гвиннет.

Наша команда на том чемпионате была принимающей стороной. Перед началом соревнований я не пожалел времени и заранее внимательно изучил турнирные таблицы, чтобы выяснить, с каким противником мне предстоит иметь дело в первом поединке. Наученный горьким опытом, теперь я стал предусмотрительнее. К моему удивлению, мой первый матч отменили по болезни противника, а это автоматически переводило меня в финал турнира, хотя мне не пришлось выступить ни в одном матче. Так что, прежде чем наконец пришел мой черед выйти на мат, пришлось изрядно подождать. И я ждал вместе с родными и товарищами. Столько близких мне людей явилось на этот турнир поддержать меня, посмотреть, как я буду сражаться! И родители, и бабушка с дедушкой, тети, дядья, двоюродные братья и сестры, лучшие друзья. Я знал, что уж на этот раз одержу победу. Мне предстояло сражаться на своей территории, и у меня была великолепная группа поддержки, что придавало мне сил.

Когда я наконец вышел в центр зала, то увидел, что мой противник уже разминается. И он нервничал, жутко нервничал. Я успел перемолвиться с ним парой слов, прежде чем сам приступил к разминке, и парень сказал: «Знаешь, у меня это всего четвертый матч, я только недели три вышел на настоящий турнир».

Я отошел на противоположный конец зала, чтобы проделать разминку, и мысленно сказал себе: «Кайл, вот твой шанс, не упусти его». Пора было наконец освободиться от гнета сомнений в себе и одержать показательную победу, положить этого парня на лопатки на глазах у моей семьи и друзей. Сейчас во мне не было самонадеянности, как в тот раз с обманчиво-невзрачным противником, но на мат я вышел уверенным в своих силах и настроенным на триумф.

В глазах противника я отчетливо разглядел страх; нельзя было не воспользоваться этим обстоятельством. Да и по тому, как он держался, было видно: парень боится. Тут я вспомнил, что, как говорили мои предки, индейцы племени чероки, слабость врага – твоя сила.

Когда мы сошлись в центре мата, мой противник проявил все признаки испуга. Судья дал свисток, и поединок начался. Начался – и почти сразу закончился. Я бросился на противника, собрав все силы и весь натиск, он отшатнулся, стараясь уклониться от меня, пока я не успел добраться до его ног. Но я ухватил его и повалил на ковер. Дальнейшие очки я набирал за счет того, что сбивал его с ног и лишал равновесия. А парень лишь отодвигал неизбежное, бегая от меня по кругу. С каждым новым захватом, который мне удавалось осуществить, я чувствовал все большую уверенность в победе и каждый раз кидался на противника как зверь. Мои родные, болевшие за меня, были под сильным впечатлением, они вопили «молодчина» каждый раз, как я сбивал противника с ног и подкидывал в воздух, чтобы мне засчитали захват и очко. Поединок был настоящим побоищем. Я одержал победу во втором тайме, преодолев так называемую отметку правила милосердия – набрал пятнадцать очков.

Сам я был потрясен случившимся до глубины души – мне не верилось, что у меня все-таки получилось победить! Победа далась мне потому, что в смысле опыта и отточенности техники я был более продвинут, чем мой противник, – раньше у меня такого преимущества не было. Но не менее важную роль сыграло то, что я наконец смог продемонстрировать все освоенные приемы и доказать не верившим в мой успех: я могу драться наравне с обычными борцами. Теперь я понял: спортивная борьба – вот тот вид спорта, который я и правда хочу освоить, точнее, завоевать. В ней есть красота. Может, это красота того рода, которую поймут только мои товарищи по борьбе, но я сформулирую так: борьба пробуждает в нас глубинные, потаенные, примитивные эмоции, инстинкт состязательности.

На ковре ты сто́ишь ровно столько, насколько ты крепок духом. Именно поэтому борцам необходимо тренировать дух так же старательно, как и тело. У тебя должен быть правильный настрой, и ты должен быстро соображать. Чтобы выжать из своего потенциала максимум, тебе следует понять, что, если не укрепишь свой дух, он сдастся гораздо быстрее, чем тело, и подведет тебя.

Я обожаю спортивную борьбу, потому что в этом виде спорта могу выступать на равных с обычными людьми. Когда я выхожу на мат, у меня не остается слабостей и ограниченных возможностей. И моим противникам приходится сражаться со мной с такой же отдачей, с которой они сражаются с любым другим соперником. По моему мнению, в спортивной борьбе и вообще в боевых искусствах есть своя красота. Она заключается в том, что твоя победа и твой успех зависят от того, насколько ты умеешь противостоять ударам и наносить их. Это соревнование в чистом виде, лишенное условностей, соревнование на равных, в котором исчезают границы, поставленные нами друг между другом.

За полтора года неудач и поражений я не сломался благодаря молитве, семье и желанию до изнеможения стараться, чтобы добиться победы. До чего же здорово было наконец стоять на вершине подиума и получать золотую медаль – после длинной и обидной череды поражений, после того, как снова и снова подводил всех, кто за меня болел. Как только я одержал долгожданную победу, меня буквально затопил поток радости, любви и облегчения всех, кто пришел на турнир поддержать меня.

Вторая часть сезона в том году складывалась неровно: то победы, то поражения, но и те и другие добавляли мне уверенности в своих силах. Моя техника оттачивалась и улучшалась. Я постепенно превращался в более дерзкого бойца, научился просчитывать риски, понимал, когда стоит рискнуть, чтобы заработать очко. Росла и моя выносливость, потому что я постоянно тренировался и на каждом следующем матче уже мог продержаться против соперника чуть дольше.

Последние две недели турнира были отведены под региональные матчи и матчи на чемпионство штата. Чтобы быть допущенным в число участников чемпионата штата, требовалось сначала подняться на самый верх турнирной таблицы регионального чемпионата. Между этими двумя соревнованиями была всего неделя интервала, и я страстно хотел попасть на чемпионат штата.

Я выиграл свой первый матч в региональном турнире со счетом 7 : 4, причем все очки, набранные противником, были начислены не за удачное нападение, а за удачную оборону – в счет шли те случаи, когда ему удавалось вырваться из моей хватки и подняться, а не когда у него самого получалось повалить меня. Я упорно сражался до последнего матча, который едва не проиграл, счет в нем был 1 : 0. Поединок получился очень непростым и тяжелым, но я был доволен, что завоевал хотя бы второе место в регионе, потому что и второго места было достаточно, чтобы пройти на турнир штата.

Всю неделю, остававшуюся до турнира штата, я тренировался с удвоенным усердием – тренировался вместе с товарищами по команде, которые тоже прошли в финал и были допущены на турнир штата. Однако, тем не менее, когда турнир начался, я проиграл два матча и был отчислен. Но это меня не слишком расстроило: ведь я все равно сумел заслужить допуск на турнир штата, я, который, казалось бы, начал свою карьеру борца как безнадежный неудачник. Да, волнительное чувство – такой взлет к вершине.

Теперь я не мог дождаться, когда же наконец начнется восьмой класс. На каникулах я с большим рвением занимался в тренажерном зале – тягал железо и нарастил еще больше мышечной массы. Кстати, запас сил и добавочная мышечная масса мне очень пригодились, когда я решил сыграть в футбол в третий и последний сезон.

Правда, наши игроки весили вдвое больше меня, поэтому все наши матчи напоминали битву Давида с великаном Голиафом – события принимали все более неуправляемый оборот, потому что по своим физическим параметрам я слишком отличался от товарищей. Тренеры все меньше выпускали меня на поле, соответственно, желание играть у меня тоже начало гаснуть: откуда тут взяться мотивации, если тебя все время маринуют в запасных? К тому же все мои помыслы были сосредоточены на спортивной борьбе. Таким образом, по окончании восьмого класса я решил бросить футбол и всецело посвятить себя исключительно борьбе. К тому же чем меньше времени на футбольном поле мне предоставляли тренеры, тем сильнее возрастал риск травмы. Когда я перехватывал противника на футбольном поле, приходилось бить головой, и мне еще крупно повезло, что я ни разу не травмировал шею, – ведь остальные-то игроки, напоминаю, были намного крупнее и тяжелее меня, успев вырасти и накачаться с прошлого года.

Ощутив в душе призвание быть настоящим спортсменом, вкусив азарт подлинного состязания, я решил, что мне нужен вид спорта, где я смогу доминировать. Какой смысл неделями тренироваться до седьмого пота, чтобы потом изнемогать в запасных? А вот спортивная борьба мне подходила целиком и полностью. Там мой рост не был помехой. И мой успех в борьбе целиком зависел от меня.