Библиотека

Глава 4. Трудно сделать первый шаг

Апрельские лучи надежды

Реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями «Апрель» стоит у истоков организации в республике социальной помощи семье и детям.

За плечами специалистов Центра десять с лишним лет поисков и открытий, накопления бесценного опыта, совершенствования программ и методик.

Сегодня «Апрель» известен не только в Татарстане, у него налажены связи со многими городами России и зарубежья.

Учимся сами, учим других

В Центр приезжают крупные специалисты из США, Швейцарии, Франции, Москвы и Санкт-Петербурга, совместно с зарубежными и отечественными экспертами проводятся семинары и мастер-классы, конференции, круглые столы.

Постоянные партнеры «Апреля» – московские Центр лечебной педагогики, Центр ранней помощи «Даунсайт Ап», Институт коррекционной педагогики, аналитический научно-методический центр «Развитие и коррекция», а также Санкт-Петербургский институт раннего вмешательства.

После недавнего участия нескольких специалистов Центра в практической конференции по проблемам детей с аутистическим спектром нарушений, прошедшей в Москве, уже на площадке «Апреля» состоялся семинар по теме «Расстройства аутистического спектра и эффективные профессиональные практики».

Гостями форума стали представители международной организации помощи детям БИСЕ (Бельгия), а также эксперт с 30-летним стажем, автор многих книг по работе с детьми с аутизмом Патрик Сансон (Франция).

У каждого – своя программа

«Апрель» не отказывает в помощи ни одной семье, где есть особый малыш. Здесь считают, не бывает «необучаемых» детей, поэтому и берут на реабилитацию детей с настолько тяжелыми нарушениями в развитии, что в другие детские учреждения их не принимают.

Органические поражения мозга, глубокая умственная отсталость, эпилепсия, генетические нарушения и врожденные аномалии, психические расстройства – эти сложные диагнозы стоят в картах пациентов «Апреля».

Задача центра – оказание им квалифицированной психолого-педагогической, медико-социальной помощи для максимально полной и своевременной социальной адаптации их к жизни в обществе, семье, к обучению и труду.

Проще говоря, здесь, насколько это возможно, развивают у детей с ограниченными возможностями навыки самоорганизации и самообслуживания, мобильности, помогают адаптироваться к окружающей среде, учат, как вести себя в обществе, формируют трудовые навыки.

Записаться в реабилитационный центр «Апрель» можно лично или по телефону. Вас выслушает специалист по социальной работе и назначит дату первичного приема, в ходе которого будет определен уровень развития ребенка в основных областях – когнитивной (мыслительной), двигательной, коммуникативной и эмоциональной.

Родителям предлагается заполнить тесты, разработанные в США и адаптированные к российским условиям, являющие собой своего рода шкалу оценки развития ребенка. По результатам тестов специалисты Центра точно определяют степень отставания малыша. Обязательна и беседа с родителями: важно знать, как организована жизнь в семье, как сами родители относятся к проблеме и что они ожидают от курса реабилитации.

В разработке программы реабилитации на основе анализа проблем и потребностей ребенка и его семьи участвует целая команда специалистов. Динамика ребенка в ходе реализации программы постоянно отслеживается, обсуждается командой, и при необходимости в нее вносятся коррективы.

Стандартный курс реабилитации рассчитан на 30 рабочих (а не календарных!) дней. Однако он может растянуться и на месяцы – все зависит от индивидуального графика посещений, а он, в свою очередь, – от интенсивности реабилитационных мероприятий.

За дело возьмется команда

Важно: реабилитационный процесс в «Апреле» (а реабилитационных программ, которые реализуются в Центре много) построен на принципе междисциплинарного подхода.

Сила его в том, что он позволяет скоординировать действия профессионалов из различных областей в едином устремлении помощи семье и ребенку.

Все решения, касающиеся программ вмешательства, принимаются ими совместно после обсуждений, но при этом каждый член команды несет ответственность за свою профессиональную работу.

К тому же специалисты команды владеют смежными компетенциями – они обучены основам позиционирования, коммуникации, сенсорной интеграции, кормления.

Такое профессиональное пересечение расширяет границы понимания ребенка, позволяет видеть его как единый организм, а не по отдельным составляющим, а значит, более эффективно приводить организм как можно ближе к норме.

Какие именно специалисты будут работать в команде, зависит от состояния ребенка, его особенностей и ситуации в целом.

Это может быть психолог, который займется проблемами поведения ребенка, специальный педагог – в его обязанности входит развитие познавательной области детей с нарушениями, логопед – он помогает ребенку наладить общение с окружающими, специалист по двигательному развитию – он будет стараться повысить способности ребенка к движению и независимому функционированию.

Состав, а также ведущий специалист команды в процессе реабилитации может меняться – все опять-таки зависит от динамики процесса.

Идем на экскурсию

Ежедневно в «Апреле» проходят курс реабилитации около 60 детей. Давайте заглянем в кабинеты Центра.

Вот в сенсорной комнате мы видим шестилетнюю Таню. На занятия мама привозит ее из Зеленодольска:

– У дочки – частые приступы эпилепсии, по этой причине нас не брали ни в одно учреждение. А в «Апреле» сразу сказали: приезжайте. И у нас уже такие подвижки! Таня отказалась от соски, ест с ложечки. Правда, жевать мы еще не можем, но, думаю, и этого добьемся. Зато мы уже делаем попытки самостоятельно садиться, и это тоже для нас большое достижение.

Девочка, у которой один диагноз серьезнее другого, в данный момент находилась в сенсорной комнате. По сути - это комната разгрузки, но при этом в ней можно получить как расслабляющий, так и стимулирующий, восстанавливающий эффект – все зависит от ее наполнения.

– Мы стараемся, чтобы даже время отдыха работало на ребенка максимально продуктивно, – рассказывает специалист по сенсорной интеграции Алсу Тухватуллина. – Для этого комнату оборудовали различными приспособлениями.

Сухой бассейн с надувными шариками, к примеру, обеспечивает релаксацию мышечных тканей, специальное утяжеленное одеяло позволяет ребенку по- чувствовать свое тело, а значит, формировать его новые двигательные навыки, мягкое излучение световых нитей активизирует зрительное восприятие.

Много современного реабилитационного оборудования и в других комнатах «Апреля». В двух залах лечебной физкультуры стоят не только обычные тренажеры, которые есть во всех подобных центрах, но и целые системы для позиционирования и вертикализации детей с тяжелыми формами ДЦП.

Учебные кабинеты специалистов отличаются еще и наборами для формирования у малыша коммуникативных навыков. В одном из них идет индивидуальное занятие с восьмилетним Ваней. У него – тяжелая форма ДЦП и много сопутствующих заболеваний, в том числе отсутствует речевая способность.

В данный момент с ним занимается дефектолог, используя многофункциональное говорящее устройство для альтернативной коммуникации. Задача специалиста – научить Ивана нажимать на ту кнопку, которая сообщит взрослым о возникшем у него желании. Например, захочет Иван пить, он должен нажать кнопку с картинкой его любимой кружки. Идея альтернативной коммуникации очень проста – человек с любыми нарушениями нуждается в том, чтобы общаться и влиять на мир любыми способами.

В соседней комнате «Апреля» группа ребят старшего возраста осваивает полиграфические навыки при изготовлении блокнотов. Там воплощается на практике коррекционная программа центра «Полиграфическая мастерская». Она направлена на приобретение предпрофессиональных навыков и умений, которые могут помочь подросткам в выборе жизненного пути и участию в общественно-полезном труде. Например, Наиля уже добилась приличных результатов, а ведь поначалу ей трудно было даже удержать ножницы в руке.

«Счастье быть частью»

В июле прошлого года при софинансировании российского «Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» в «Апреле» началась реализация проекта «Счастье быть частью».

В рамках этого проекта центр набрал группу детишек-аутистов предшкольного возраста и организовал с ними своеобразные «курсы» по подготовке к школе.

Методику занятий разработали сами, поскольку не только в республике, но, похоже, и в России до сих пор этим системно почти никто не занимается.

В сентябре 2012-го прошел второй набор подготовишек. Как и в обычной школе, на групповом занятии ребят учат азбуке, письму, пению, рисованию. А на индивидуальных у каждого вырабатывают свои навыки.

Сейчас в кабинете, оборудованном под класс, идет индивидуальный урок для двух мальчиков. Перед каждым сидит специалист, обучая детей обращаться ко взрослому с помощью карточек.

– Часто родители просто не могут понять желание ребенка. Отсюда – раздражение взрослых, агрессия малыша, – комментирует ситуацию методист Центра Фируза Луконина. – Но любой человек может понять смысл картинки.

В данный момент специалист как раз учит мальчиков этому способу общения.

Но поскольку дети-аутисты очень неохотно идут на контакт, один и тот же вопрос звучит десятки раз.

Действительно, мы слышим, как специалист спокойно, но методично задает Диме один и тот же вопрос: «Что хочет Дима?» Мальчик реагирует не сразу, но, в конце концов, берет карточку с изображением яблока и отдает ее взрослому. В ответ Диме тут же предлагается настоящее яблоко.

– Эта методика применяется с неговорящими аутистами, – продолжает вводить нас в курс дела методист. Сама она снимала занятие на видеокамеру, чтобы позже наглядно сравнить и оценить плоды командных усилий.

А в это время психолог Центра с несколькими мамами обсуждает динамику развития их детей. Ирина, мама Аделя, не скрывает радости:

– Мы уже ясно произносим многие звуки, даже пытаемся говорить, хотя до этого долго и безрезультатно занимались с логопедом в другом центре.

Там нам заявили, что улучшения у Аделя вряд ли наступят: «Ходите, пока не надоест»! А в «Апреле» у сына появились положительные результаты чуть ли не с первых дней.

И это тоже реабилитация

Пристальная работа с родителями – важнейший аспект в работе «Апреля».

Родитель, считают здесь, – равноправный член команды, нацеленной на оптимальный результат. Как правило, на занятиях рядом с ребенком всегда находятся мама или папа. Они смотрят, как с их малышом занимается специалист, чтобы продолжить такие же занятия дома.

Однако бывает, что сами родители нуждаются в помощи, ведь у них гораздо больше эмоциональных проблем, чем у семьи с обычным ребенком. Тогда Центр организует для них групповые и индивидуальные занятия с психологом, проводит необходимые консультации.

В «Апреле» есть хорошая традиция – заседания семейного клуба. Общаясь здесь, родители перестают чувствовать свое одиночество.

Ощущение, что существуют семьи с такими же проблемами, приободряет – они уже не так стесняются своих детей, меньше переживают из-за их своеобразного поведения. Наиболее опытные помогают новичкам советами. В клубе завязываются дружеские связи, жизнь приобретает новые оттенки.

– Уже одно понимание, что ты в этом мире не один на один со своей бедой, внушение специалистов, что твой ребенок поддается развитию, хоть у каждого здесь и своя история, вселяет оптимизм, – говорит Инна Овезова, создавшая, кстати, группу апрелевских мам еще и «в Контакте».

Будто в подтверждение этого из актового зала послышались смех и звуки музыки: это дети и мамы под руководством музыкального работника готовились к новогоднему балу.

В «Апреле» часто устраивают праздники.

Каждый из них – большое событие в жизни ребенка и его семьи. Шьются костюмы, разучиваются стихи и песни – весь этот процесс приводит всех его участников в сплошной восторг, ведь многие до этого сидели в четырех стенах и о таком и мечтать не могли.

И это тоже важная составляющая реабилитационного процесса, как и все происходящее в «Апреле».

Раннее начало – больше успехов

Наталья Трифонова, директор реабилитационного центра «Апрель» для детей и подростков с ограниченными возможностями

Возможности оказания ранней помощи ребенку с особенностями в развитии и его семье начали рассматриваться в России лишь с 90-х годов прошлого века. На тот момент в Казани не было ни одного реабилитационного учреждения, где бы работали такие службы. «Апрель» взялся за эту задачу с первого года своего создания.

Поначалу в основном к нам стали обращаться родители, чьи дети уже перешагнули возраст раннего вмешательства, когда формирование базы психических функций в основном закончено. Одной из причин такого явления была недостаточная информированность отцов и матерей, во-первых, о возможностях реабилитации ребенка с самого раннего возраста, а во-вторых, о созданных в республике коррекционных центрах.

«Апрель» начал строить свою работу с организации круглых столов, встреч, семинаров с работниками детских поликлиник, родильных домов и дошкольных учреждений. И тема любого обсуждения так или иначе касалась совместной реализации программы раннего вмешательства.

В 2003 году был издан приказ Управления здравоохранения Казани по взаимодействию родильных домов, детских лечебно-профилактических учреждений и РЦ «Апрель» по оказанию помощи родителям в реабилитации маленьких детей.

Сейчас все поликлиники города информируют семьи, у которых родился ребенок с нарушениями развития, о возможности получить методическую, психологическую и педагогическую поддержку в нашем Центре. Родители могут обратиться к нам сразу же после рождения ребенка (программа раннего вмешательства предусматривает помощь детям до трех лет, а с тяжелыми нарушениями – до пяти). Не надо ждать оформления ребенку инвалидности – в нашей практике много случаев, когда семья приходит в службу, хотя малыш еще не выписан из роддома, но проблема его уже выявлена. И это правильно: наша практика показывает: чем быстрее семья попадает в службу раннего вмешательства, тем больших успехов мы добиваемся.

Еще одной основополагающей задачей для нас стала подготовка специалистов, которые владели бы методиками коррекционной работы с такими сложными детьми. Команда Центра прошла обучение и стажировку в Санкт-Петербургском институте раннего вмешательства, в московском Центре лечебной педагогики. Мы участвовали в трехгодичных обучающих семинарах в рамках проекта «Об организации деятельности служб ранней помощи по комплексному сопровождению семей с детьми раннего возраста, имеющими нарушения в развитии», организованных международной детской благотворительной сетью «Светлячок» (США). Позднее специалисты службы прошли обучающий курс по подготовке тренеров и теперь уже сами могут быть наставниками.

В результате предпринятых усилий нам удалось создать команду специалистов-единомышленников, разработать свою программу по раннему вмешательству и внедрить ее в жизнь, следуя основополагающим принципам, разработанным лучшими отечественными и зарубежными профессиональными сообществами в данной области.

Эти принципы сегодня являются определяющими в работе нашего Центра.

К слову сказать, с июня 2009 года «Апрель» вошел в республиканскую долгосрочную целевую программу «Раннее вмешательство по сопровождению детей раннего возраста с нарушениями развития и ограниченными возможностями в РТ», которой был определен как базовая площадка и координатор деятельности учреждений социального обслуживания, реализующих данную программу.

Работа с детьми раннего возраста в «Апреле» организована так, чтобы родители чувствовали себя полноправными членами команды специалистов, ведь в период реабилитации родители становятся активными участниками этого процесса. Родители ребенка для нас, прежде всего – партнеры. И кому, как не им, необходимо отслеживать достижения ребенка.

Впрочем, зачастую родителям самим приходится многому учиться, чтобы потом помочь ребенку в развитии, приобретении полезных навыков и умений, а самим стать уверенными и сильными в преодолении трудностей. На занятиях мама или папа всегда находятся рядом с малышом, осваивают различные приемы реабилитации. Они обучаются элементам методик лечебной физкультуры, развития общения и речи, сенсорно-интегративным играм.

Психологическая поддержка семьи, консультации родителей по волнующим их вопросам – непременная составляющая программы. При необходимости специалисты центра посетят ребенка на дому, помогут родителям советами, как лучше создать для него наиболее комфортную среду обитания. Так воплощается на практике один из главных принципов программы раннего вмешательства – принцип семейноцентрированности. Иначе говоря, с одной стороны, точкой приложения усилий специалистов Центра является не только ребенок, но и его семья, с другой – семья сама активно задействована в процессе реабилитации.

Не менее важен и междисциплинарный подход к реабилитационному процессу. Чтобы он оказался наиболее успешным, необходим целый комплекс мероприятий, обеспечить организацию которых может только команда специалистов. Каждый специалист в команде не просто владеет знаниями и умеет работать с детьми, имеющими функциональные нарушения, но и работать согласованно.

Состав команды и ведущий специалист определяются, как правило, после первичного осмотра, но по ходу он может меняться – все зависит от состояния ребенка и динамики процесса.

Хочу рассказать вам историю четырехлетнего Рамиля и на его примере наглядно проиллюстрировать реализацию программы раннего вмешательства в нашем Центре.

У мальчика, как и у большинства детей, посещающих Центр, множественные нарушения в развитии. На первичный прием в «Апрель» с ним пришли мама и бабушка. Прием вели специалист по движению и логопед. Рамиль сидел у мамы на руках, мог передвигаться на четвереньках и вставать самостоятельно у опоры. Речи не было, только отдельные звуки, хотя артикуляционный аппарат у мальчика без особенностей. На просьбы специалистов Рамиль не реагировал, был абсолютно безучастным. Мама на вопросы отвечала односложно, жаловалась, что ребенок не ходит, о других проблемах не заявляла.

Мы разработали программу реабилитации, основной акцент в которой сделали на восстановление двигательных функций – чтобы мальчик мог удерживать позы, ходить вдоль опоры, наладить у него координацию. Ведущим специалистом в команде стал специалист по движению.

После нескольких занятий он отметил, что динамики у Рамиля не наблюдается, ребенок остается вялым, сонным, уходит от контакта – чем больше попыток, тем сильнее протест. Мама же ситуацию никак не проясняла, видимо, поведение сына для нее было непонятно и привычно одновременно.

Эти вопросы были вынесены на командное обсуждение. Вместе просмотрели видео с занятий и убедились, что программу реабилитации надо дорабатывать – возникли вопросы по слуху и зрению мальчика, режиму сна и кормления. Психолог, специалист по коммуникации и специальный педагог провели углубленную оценку.

Уточнили у мамы и бабушки, чем ребенок занят дома, в каком положении обычно находится, как выражает свои желания. Специалист по коммуникации отметил, что у Рамиля, после многократного к нему обращения, есть, пусть слабая, но все-таки реакция – он поднимает голову, затихает. Решили, что нужна дополнительная диагностика. Результаты нейроаудиометрического обследования и заключение невролога подтвердили: у Рамиля снижен слух, наблюдается дисфункция центральных зрительных образований, есть другие нарушения. Теперь в поведении ребенка многое стало понятным – почему он трется головой, поворачивается к собеседнику правой стороной, хлопает себя по левому уху, фиксирует взгляд только на ярких игрушках.

Дополнительное обследование стало поводом для коррекции программы вмешательства. Теперь занятия проводились с интенсивным воздействием ежедневно. Главная роль по-прежнему отводилась специалисту по движению, но теперь к нему подключились и его коллеги.

Специалист по кормлению, например, выяснил, что во время обеда мама держит Рамиля на руках в полулежачем положении. При этом голова у ребенка запрокинута, пищу он не пережевывает, а заглатывает целиком. Так первоочередной задачей стал подбор правильного положения при кормлении. Специалисты приспособили детский стул таким образом, чтобы Рамиль мог стабильно удерживать позу сидя.

При этом педагог находился с правой стороны, поднося ложку ко рту приемом «рука в руке», комментируя при этом все свои действия родителям. Периодически мама или бабушка, присутствующие на занятии, заменяли педагога и пытались делать это самостоятельно. С каждым разом у них получалось это лучше и лучше, как в Центре, так и дома.

В команду был введен и специалист по коммуникации. Первые занятия проводили одновременно двое: специалист по движению помогал мальчику удерживать положение стоя с поддержкой в области таза, а специалист по коммуникации в это время привлекал внимание Рамиля игрушкой, вызывая у него желание поиграть с ней.

Спустя некоторое время наметились положительные сдвиги: Рамиль меньше тянул игрушку в рот, мог подольше поиграть с нею. На следующем этапе свои желания мальчик уже выражал взглядом, тянул руки к любимой игрушке, отворачивался, когда ему что-то не нравилось.

И уже позднее, держась за опору, малыш шел за желаемым предметом, мог дотянуться и включить сенсорную игрушку.

Мы радовались прогрессу Рамиля, но вот поведение мамы нас тревожило – она оставалась эмоционально холодна, никак не проявляла свою любовь к сыну. Нарушение привязанности (отсутствие «чуткости» в отношении с сыном) определило еще одно важное направление в нашей работе – помощь маме в понимании потребностей Рамиля.

Психолог сопровождал ее на всех занятиях и комментировал происходящее, объясняя важность действий специалиста и реакции сына.

Работа с мальчиком и его семьей продолжается. У него уже есть любимые «активности» – качание на качелях, сухой бассейн, самостоятельная ходьба вдоль опоры. Появились и любимые игрушки – пианино и музыкальный домик. У малыша снизился уровень протестных реакций. Теперь Рамиль ходит – одной рукой держась за поручни, а другой за маму. А на днях он сделал первые самостоятельные шаги.

В настоящее время мальчику подбирают слуховой аппарат, что позволит активизировать работу логопеда по развитию активной речи.

Конечно, и сегодня, по истечении трехмесячной кропотливой работы, мальчику по-прежнему требуется серьезная помощь. Это значит, его программа реабилитации будет пересматриваться и дополняться.

Помощь особому ребенку растягивается на многие годы, в течение которых эффекты дней, недель и месяцев могут казаться удручающе малыми или вовсе отсутствовать. Но каждый, пусть даже самый малый шаг прогресса, драгоценен. Из этих, неуклюжих поначалу, шажков и шагов складывается общий путь улучшения и приспособления ребенка к жизни. И каким бы он ни был, обретенное навсегда останется с человеком и будет помогать ему жить более самостоятельно и уверенно.

«А сегодня мы смогли сделать…», – если с этой фразы мамы, счастливой даже от самых маленьких достижений своего ребенка, начинается день, значит, это еще одна победа для всех взрослых членов команды. Значит, становится крепче надежда на самостоятельное будущее еще для одного ребенка.

Я своей жизнью доволен

Евгений Казанцев, председатель Совета по делам молодежи Татарской региональной организации Общероссийской общественной организации «Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых», тифлопедагог-реабилитолог Республиканского центра образования и социальной реабилитации и профподготовки слепых и слабовидящих

Что ощущает внезапно ослепший человек, вмиг ставший беспомощным и зависимым от окружающих? Как преодолеть себя и сделать первый шаг на пути к реабилитации? Здоровым людям сложно представить, с какими проблемами сталкивается в повседневной жизни незрячий человек, даже если надеть на глаза черную повязку и попытаться в течение нескольких минут делать свои обычные дела: одеться, умыться, позавтракать.

Я тоже прежде об этом никогда не задумывался, пока сам не потерял зрение. Это произошло в 2004 году. По образованию я – юрист, окончил юридический институт МВД, работал в уголовном розыске, хорошо стрелял из пистолета, потом трудился юристом на разных предприятиях – занимался гражданским правом. Решил открыть свой маленький бизнес: хозтовары, продукты питания. Но, по-видимому, планка для меня была слишком высока.

В результате стресса от стопроцентного зрения остался один процент.

Меня направили на медико-социальную экспертизу, дали 1 группу инвалидности. Я, конечно, расстроился. В первое время просто на стенку лез.

А тут еще и бытовые трудности: как вот, например, не перелить через верх чашки кипяток и не обжечься? Или как почистить картошку, чтобы глазков не оставить? Надо сказать, период в жизни был не из легких. Я все время говорил себе: «Надо собраться, дальше будет все нормально».

Однако продолжал сидеть дома. Наконец, решил перестать ждать, что кто-то придет и спасет меня, а начал действовать.

Нашел телефон общества, объединяющего инвалидов по зрению, объяснил свою ситуацию. Мне предложили пройти курс обучения в Республиканском центре образования, социальной реабилитации и профподготовки слепых и слабовидящих

И вот на занятиях по домоводству и самообслуживанию мне открыли секрет, как не проливать кипяток. Для этого палец кладется на край кружки и становится регулятором уровня, до которого доходит вода. Оказалось, что все слепые сами чистят картошку, а глазки просто не убирают. Оказывается, ничего страшного не случится, если съешь картошку с глазками!

Сегодня я, как и прежде, готовлю сам. Сложно было пожарить только первую яичницу. Потом я научился определять ее готовность по шипению, исходящему от сковородки. А еще можно ориентироваться по времени.

А можно просто взять вилку и попробовать.

В стиральной машине пришлось выучить все кнопки, и теперь самостоятельно я могу постирать. На кухне у меня чайник со свистком, который оповещает о том, что закипела вода. Дома есть говорящие часы и тонометр, магнитофон для прослушивания говорящих книг и опорная трость для передвижения по улице.

Вообще таких приспособлений для незрячих – великое множество.

Это и есть тифлотехника, то есть техника для слепых, которая позволяет компенсировать дефекты зрения. Свое домашнее пространство ослепшие люди осваивают достаточно быстро, однако любое, самое простое действие вне его – переход улицы, покупки в магазинах, посещение поликлиники – становится серьезной проблемой.

Так вот, в реабилитационном центре я не только вновь научился пользоваться всеми бытовыми приборами, прошел курс обучения чтению по Брайлю, но и постиг премудрость ориентирования на местности.

С помощью специальной белой трости я учился опознавать возможные опасности, встречающиеся на моем пути, такие как открытые канализационные люки, наледи на асфальте и другие препятствия. По скоплению людей и характерным звукам тормозящего автобуса я определял остановки транспорта. Теперь я могу, ориентируясь на других людей, сам перейти дорогу на светофоре, сесть в автобус и доехать до своей остановки, сам езжу на метро. С помощью ориентиров, которыми для слепых и слабовидящих служат свет, цвет, форма, величина и запах, я освоил все необходимые мне маршруты (квартира – место работы, квартира – продовольственный магазин и другие).

Об удобстве передвижения слепых людей начинают заботиться и на государственном уровне. По программе «Доступная среда» в казанском метро, на столичных перекрестках и в других местах города появилась тактильная плитка с разными рельефами: полосками, конусами, точками. Каждый знак имеет свое значение: направляющее, предупреждающее и т.д.

Не все инвалиды по зрению пока еще научились ей пользоваться, но, думаю, со временем освоим.

После лечения в Кисловодском санатории у меня несколько улучшилось зрение, я стал видеть, что называется «с подглядом», после этого трость в руки не беру, хожу без нее.

Для тех, кто не знает, что такое «видеть с подглядом», поясню: инвалиды 1 группы по зрению подразделяются на три категории. Первая – тотально слепые, для которых всегда «ночь». Вторая – «день – ночь», как явствует из названия, они различают хотя бы черно-белые световые тени. И третья – «с подглядом», это счастливчики, которые более или менее ориентируются в пространстве: видят проем двери, очертания человека. Так вот я теперь это вижу.

Теперь у меня есть работа – я преподаю в Республиканском центре образования, социальной реабилитации и профподготовки слепых и слабо-видящих, в том самом, в котором когда-то учился сам.

Чтобы стать преподавателем, я прошел обучение в Академии социального образования и окончил курсы по GPS-навигации в Москве. Я учу незрячих и слабовидящих основам компьютерной грамотности, ориентироваться в пространстве и пользоваться бытовой и тифлотехникой.

Основы компьютерной грамотности и GPS-навигация для незрячих – это два новых направления, которые появились в программе обучения совсем недавно. Что касается GPS-навигации, то ее можно сравнить с навигацией для автомобилей. Только там электроника подсказывает нужную улицу водителю автомобиля, а здесь – звуковое сопровождение на телефоне помогает незрячему человеку самостоятельно передвигаться по городу. Голос с телефона ему говорит, где аптека, где такой-то дом и через столько-то метров, например, будет банк.

С появлением специальных программ речевого доступа к экрану компьютера перед незрячими открылись новые горизонты. Теперь слепые могут работать программистами, операторами персонального компьютера, диспетчерами, секретарями, бухгалтерами и т.д.

Основной задачей нашего центра является реабилитация инвалидов, которые потеряли зрение уже будучи взрослыми. У нас преподают и вязание, и макраме. Представляете себе, слепой – и вяжет! Слепые и картины рисуют, и фотографируют. Мы и пляшем, и поем. Есть хоры – русский и татарский. Незрячие играют в шашки, шахматы, занимаются армрестлингом, пауэрлифтингом, туризмом, играют в голбол, торбол. Незрячие сами ставят палатки и сплавляются на байдарках. Одним словом, живут полной жизнью.

Я тоже не жалуюсь. Несмотря ни на что, мне все-таки достаточно быстро удалось адаптироваться. Работа есть, пусть не высокооплачиваемая, но все же прибавка к пенсии. Вот уже два года, как я женат, квартиру по соципотеке строим, в санаторий лечиться ездим. Не каждый зрячий живет так, как живу я. И я своей жизнью доволен.

Проверенный рецепт счастья

Ирина Полякова, лыжница, тренер, чемпионка зимних Паралимпийских игр

Ее ждала печальная судьба и незаметная трудная жизнь. Оставшись в младенчестве без обеих ног, девочка была обречена на невыносимо долгую одинокую жизнь в четырех стенах, с вечным вопросом: «за что?», на который никто никогда не дает ответа. Но она переделала судьбу. Сегодня Ирина Полякова – паралимпийская чемпионка по лыжным гонкам, талантливый тренер, мама взрослого сына.

Двухлетней малышкой я попала под трамвай и осталась без ног. Немного пожила в доме ребенка, а затем, получив первые в жизни протезы, отправилась жить и учиться в Зеленодольск, в интернат для социально незащищенных детей. Я была единственной в интернате такой вот необычной. Поначалу, конечно, было трудно, потому что просто физически не успевала делать все, что делают здоровые люди: быстро вставать по утрам, спешить на завтрак и уроки. А уж физкультура мне поначалу вообще казалась недоступным занятием, что и понятно – невозможно, вроде, бегать и прыгать наравне со всеми. Но у нас была замечательная учительница, которая сразу мне задала простой вопрос: а ты чем лучше остальных? И я подумала: действительно, чем я отличаюсь от других? И начала усиленно заниматься.

Конечно, нагрузка на ноги у меня была облегченной, а вот на турнике я научилась хорошо подтягиваться, много выполняла упражнения на пресс, особо уделяла внимание силовой нагрузке на руки. Я очень благодарна интернату, где нас никто не жалел и по головке не гладил, хотя дети там вполне заслуживали мягкого к себе отношения – и так по жизни настрадались. Но если бы там с нами чересчур возились или если бы я осталась жить дома, то ни- когда не добилась бы в жизни того, чего добилась. Инвалиды, не выходящие из дома даже на учебу, растут тепличными детьми, привыкшими не только к жалости со стороны, но и отчаянно сами себя жалеющими. А это путь в никуда. Жалость – плохой попутчик по жизни, если хочешь чего-то добиться.

Да и родители, жалеющие детей, не могут их подготовить к жизни. А она сурова ко всем без исключения. У домашних инвалидов нет умения сопротивляться трудностям, о спорте они боятся даже думать. И, главное, в таких людях совершенно нет оптимизма. Ощущение такое, что они добровольно запрограммировали себя на вечную тоску. Но все всегда можно изменить.

Я никогда не сидела без дела. Спорт, естественно, был для меня главным в жизни. Но не единственным. После интерната я поступила в ПТУ и получила профессию швеи, работала на швейной фабрике. Заочно окончила Московскую государственную академию физической культуры. Причем я успела выйти замуж, и в период учебы в академии у меня уже был маленький сын.

Мне приходилось крутиться изо всех сил, чтобы все успеть – и дом содержать в чистоте и уюте, и сына растить, и на жизнь зарабатывать, и учиться.

Я никогда не жалуюсь на жизнь. Я просто живу. Потому что я знаю, что человек, если что-то очень хочет, всегда этого добьется.

Я оптимист, хотя и у меня было время, когда я себя спрашивала: «Почему жизнь со мной так обошлась?» Я нашла свой ответ на этот вопрос: видимо, я расплачиваюсь за какие-то грехи своих родителей. Больше я не трачу жизнь и драгоценное время на философские размышления. Есть занятия более интересные и продуктивные.

К лыжам я шла долго, хотя еще со времен интерната активно занималась спортом. Уже во взрослом возрасте научилась плавать. Даже побеждала на каких-то соревнованиях. Но в бассейне мне скучно: замкнутое пространство, ни неба, ни воздуха.

Еще при Советском Союзе освоила настольный теннис и тоже участвовала в соревнованиях. И этот вид оказался не моим. Поиски своего вида спорта продолжались до 1994 года, когда наши спортсмены-инвалиды впервые попали на Паралимпийские игры. Был такой известный наш лыжник Виктор Костряков, который принял в них участие и который по возвращении в Росси стал меня агитировать встать на лыжи. Впервые я приняла участие в тех лыжных соревнованиях, которые были посвящены памяти того самого Кострякова. И сразу же их выиграла. А первые крупные соревнования в моей жизни случились в 1997 году: в России состоялся чемпионат Европы по лыжным видам спорта, и я стала его призером. До такого высокого уровня я дошла всего за два года занятия лыжами. А все потому, что с детства серьезно относилась к спорту и никогда не оставляла занятия.

В моей спортивной жизни много побед и наград. Но самая дорогая, конечно – золото туринской Паралимпиады в 2006 году в эстафете. Даже просто попасть в паралимпийскую сборную – почетно и дорогого стоит.

А уж победить на Паралимпиаде! Это ведь не просто обогнать сильных соперников. Завоевав первое место, как и произошло у меня, ты попадаешь в историю Игр, о тебе знает весь мир, твое имя имеет вес и авторитет.

Впрочем, есть еще одно имя, без которого, я думаю, не было бы не только моих побед и наград – благодаря этому человеку в Татарстане начало развиваться физкультурно-спортивное движение инвалидов. Я говорю о моем тренере и ближайшей подруге Фариде Сафиуллиной. В те далекие годы, когда я только начала строить свою спортивную карьеру, она возглавляла спортивный клуб для людей с ограниченными возможностями «Идель».

Это сейчас у нас провозглашается политика равных возможностей, а несколько десятилетий назад к инвалидам чиновники относились как к хромым и убогим, считая, что возможности этих людей настолько ограничены, что понятия активного образа жизни для них не может существовать в принципе. А Фарида, будучи очень упрямой (конечно, в лучшем смысле этого слова), вытаскивала людей из их домашнего заточения, давая им возможность заниматься физкультурой и спортом.

Я до сих пор в активном спорте, работаю помощником главного тренера по лыжам у татарстанских инвалидов. У меня самой каждый день физическая нагрузка, тренировки. По-другому уже и не получается, т.к. много лет назад я выбрала такой вот образ жизни и ни дня об этом не пожалела.

Сейчас я много занимаюсь с детьми-инвалидами, которые приходят в спорт. Самое трудное и для меня, и для них – выправить их надломленный дух. Приходится поддерживать и помогать ощутить себя полноценными людьми. Всегда им говорю то, что говорю себе: рук-ног нет – это еще не инвалид. А вот если нет головы, то, это, конечно, конкретное ограничение возможностей. И среди здоровых таких вот «инвалидов» очень много. Так что отсутствие конечностей – совсем не критерий, определяющий успешность в жизни. Я вот тоже хромаю, всю жизнь с трудом передвигаюсь то на костылях, то на протезах, Но у меня есть голова, и я живу с удовольствием и интересом. А ведь мне никто ничего просто так в жизни не дал.

Я всего добилась сама. Даже квартиру и машину я получила за победу на Паралимпиаде, к которой шла всю жизнь, работая в буквальном смысле слова каждый день. Я инвалид, но сама полностью обеспечиваю себя.

Я все умею: шить, варить, убирать, плавать, бегать, водить машину. Еще и в фитнес хожу – мой день плотно наполнен делами. И при этом успеваю и семечки грызть! Правильно ведь говорят – не успевает тот, кто ничего не делает. Я заслуженный мастер спорта. Это звание не дают просто так, из уважения. Его реально заслуживают.

Но в действительности мне не важно, почитают ли меня. Я живу не для почестей, а для того, чтобы моя жизнь была насыщенной и яркой.

Я всегда готова помочь добиться каких-то успехов в спорте таким, как я, инвалидам. Но вот парадокс: жалуясь на жизнь, сами инвалиды не хотят ее менять. Им комфортнее сидеть дома и переживать за свою несчастную долю.

А ведь сейчас для инвалидов открыты многие дороги, всего можно достичь. Надо просто перестать жалеть себя и начать жить. Если, например, ребенок-инвалид может стоять на своих ногах, нельзя брать освобождение от физкультуры. Занятия вместе с одноклассниками – первый шаг почувствовать себя полноценным человеком.

Нельзя стесняться своего внешнего вида и пользоваться своим физическим состоянием для получения каких-то льгот и мелких выгод – от этого будет только хуже. Еще надо быть настырным: не получились сразу результаты, пробуй несколько раз сделать так, как ты хочешь. Упорство оправдается непременно – не бывает так, чтобы усилия пропадали зря. И обязательно надо верить, что все у тебя получится. И тогда действительно все получится.

Когда я закончила выступать на соревнованиях, передо мной встал вопрос – чем заняться дальше? Я ведь привыкла жить активно, а тут светит застой. Но я не потерялась в жизни, как часто, кстати, бывает и со здоровыми спортсменами, покинувшими большой спорт. Я нашла себя в тренерской работе – и в спорте осталась, и адреналин выплескиваю, и детям помогаю.

На ближайшие десять лет я свою жизнь такой и вижу – тренер в лыжном спорте. Теперь вот еще собираюсь осваивать новые для себя виды спорта. Так что, планов и желаний много, но главное – у меня есть уверенность, что все будет так, как я хочу. Это – проверенный рецепт счастья. А я действительно счастливый человек.

Ирина Васильевна Полякова:

* Заслуженный мастер спорта России (2005 г.)

* Серебряный призер чемпионата Европы по биатлону (1997, 2001 гг.)

* Серебряный призер чемпионата Европы по лыжным гонкам (2001 г.)

* Серебряный призер чемпионата Мира по лыжным гонкам (2003 г.)

* Чемпионка Мира по лыжным гонкам и биатлону (2003, 2005 гг.)

* Участница Паралимпийских игр в Нагано (1998 г.)

* Серебряный призер Паралимпийских игр в Солт-Лейк-Сити, эстафетная гонка (2002 г.)

* Чемпионка Паралимпийских игр в Турине, эстафетная гонка (2006 г.)

* Участница Паралимпийских игр в Ванкувере, лыжная гонка и биатлон (2010 г.)