Библиотека

Глава 4. Искушение искушённого

Нет и не было в мире искушения сильнее,
чем стечение обстоятельств.
Альфред де Мюссе

— Сергей Николаевич, вас стоит дожидаться или стоит подъехать попозже? — высунулся из служебного пятисотого «мерина» мой личный водитель Роман. Я приостановился, прикинул возможное развитие ситуации,бросил:
— Знаешь, Рома, погоди пока, не думаю, что надолго задержусь. Встреча чисто деловая, вряд ли перетечёт с разбегу во что-либо долее затяжное. Если будут изменения, я тебя наберу...
— Хорошо, босс...
Я шагнул в стекляшку вестибюля... Давненько я не был здесь, ещё с приснопамятных студенческих времён! И действительно здесь многое переменилось: услужливый швейцар, метнувшийся ко мне с низкого старта, администратор, с вожделением, подогреваемым близкими чаевыми, взиравший на мою особу от входа в залу, интимное освещение, в меру яркое и вместе с тем — достаточно ненавязчивое. Из места сходок окрестного криминалитета «Серебряный бор», именуемый в просторечье «Шишкой», перешёл в категорию заведений если не престижных, то уж точно не однозначных.
— Меня ждут, — бросив пальто швейцару, кивнул я администратору. Тот услужливо, с нимало не изменившимся лицом, распахнул передо мной широкие двери и, подобно полярному ледоколу, двинулся впереди, разрезая потоки света с подиума в клубах табачного дыма и указывая мне путь своей немалой фигурой. Мы преодолели относительно небольшой зал и остановились перед отдельным кабинетом-выгородкой.
— Прошу, — мэтр откинул полог занавеса, и передо мной явился накрытый для обильного ужина стол и восседающая во главе его Луиза Набокова собственной персоной. На сей раз она была одета в опять же тёмное вечернее платье с белоснежной песцовой накидкой на обнажённых плечах. Короткие чёрные волосы обнажали точёную длинную шею, украшенную ожерельем, просто истекающим блеском бесчисленных каратов.
Я, как и положено, «приложился к ручке» и сел напротив, бросив рядом телефонную трубку.
— Приятно сознавать, что в этом мире ещё остались истинные джентльмены, способные держать слово и прибыть по первому зову дамы. Особенно, если это непосредственно затрагивает их интересы, — бархатным голосом проговорила она, тайком бросая на меня лукавый взгляд, почти неразличимый в полумраке кабинета. Я покорно склонил голову.
— Мы как — сначала отобедаем, а потом уже перейдём к нашим делам? — поинтересовалась прекрасная собеседница. — Вы, насколько мне известно, прямо из офиса, следовательно — проголодались за день... Дела — они никуда не денутся, могут и подождать.
— Я хорошо пообедал, — честно признался я, — поэтому предлагаю перейти к делам, а там уж как всё сложится...
— Прекрасно, — она протянула мне бокал шампанского. — Но за встречу-то вы со мной выпьете? Надеюсь, что вы не за рулём?
Я усмехнулся про себя. Быка за рога, вот это хватка! Практически не даёт времени настроиться и постараться перехватить инициативу в разговоре. Ну, да и ладно, не очень-то и хотелось... Можно и по «шам-пусику» для начала пригубить.
Я не стал жеманиться, принял бокал. Чокнулись с великолепным хрустальным перезвоном... Отставили фужеры.
— Я весь — внимания, — я откинулся на высокую спинку стула и обратился вслух. Или, по крайней мере, достаточно наглядно изобразил это. Луиза откинулась в мягком глубоком кресле, тонко улыбнулась:
— Я, пожалуй, начну с конца: я предлагаю вам выкупить мой бизнес. Чтобы не было лишних вопросов, и мы достаточно быстро покончили с деловой частью нашего вечера («А что, намечается ещё другая?»
— хотелось было подколоть мне её, но я благоразумно сдержался), сразу оговорюсь: архитектурный бизнес не для меня. Не надо делать изумлённых глаз! Создавать Бюро была не моя идея, это детище моего покойного мужа, действительно неплохого специалиста в строительном бизнесе. Он посчитал тогда, что к четырём его строительным компаниям для кучи неплохо было бы иметь до кучи, так сказать, и собственную проектную контору. Так и появилась «Эклектика». В ней моё — только название. И менеджмент. Все эти долгие годы мы держались на плаву исключительно благодаря финансовой поддержке супруга и моим титаническим усилиям по выживанию в конкурентной среде. У меня не было «административного ресурса», как у вашей Светланы, специального образования, как у вас, только тонкое чутьё рынка и конъюнктуры. И, надеюсь, умение грамотно подбирать подходящих специалистов-исполнителей...
«...Это — да! Коллектив в Бюро госпожи Набоковой действительно подобран идеальный, насколько это вообще возможно в кадровом менеджмента. Все — классные специалисты, таланты, преданные своим хозяевам, как раньше говорили, по гроб жизни. И что же толкнуло бедную вдовушку на распродажу такого богатого наследия?» — так мне подумалось, а вслух я только произнёс:
— И теперь вы делаете мне столь роскошное предложение, что я просто теряюсь...
Она нетерпеливо дёрнула плечом, выдавая то состояние нервного напряжения, которое тщательно пыталась доселе скрывать:
— Вот именно.
— И какова же причина этого, как я посмотрю, нелёгкого для вас шага? Финансовые затруднения? Кризис жанра? Просто женский каприз? Простите, я спрашиваю не из праздного любопытства, ведь покупать мне вы предлагаете бизнес «с историей», верно?
Луиза, спрятав глаза за опахалами громадных ресниц, одним резким движением свинтила пробку с бутылки «Джек Дениелс», плеснула в толстобокий стакан на два пальца тягучего янтарного напитка и выпила виски залпом, почти не поморщившись. Отправив в тонко очерченный карминовыми губками ротик чернявое ядрышко маслины, она неожиданно перешла на «ты»
— Серёжа, а чего ты ещё ожидал бы от предельно одинокой в этой вашей затасканной Москве женщины? Пока был жив Стас, Бюро оставалось для меня какой-то отдушиной, если хочешь — возможностью самовыражения, оно стало способом доказать этому вечно бухому идиоту, возомнившему себя по меньшей мере Уорреном Баффеттом⁵, что я тоже чего-то стою не только в постели иди в сауне... Я уходила в работу, как в омут с головой, если что-то не получалось, не стеснялась учиться у всех, и у конкурентов, в том числе. Даже у тебя перехватила пару-тройку идей. Я уже почти вышла на полную независимость от субсидий этого идиотского холдинга, когда Стаса... В общем, после его ухода у меня просто опустились руки. Оказалась, что кроме его финансовой поддержки я остро нуждалась в нём самом, как катализаторе моего производственного процесса! В его постоянных язвительных подначках, домашних издевательствах, унижениях при старых друзьях, случайных знакомых и уличных девках, которыми кишмя кишела наша «фамильная» сауна... В общем, когда я осталась одна, то вдруг оказалась, что мне до чёртиков надоело постоянно сражаться за своё пространство, право что-то решать самостоятельно, право быть собой.
— А большой бизнес, его-то как содержать? Насколько мне помнится, там хренова уйма объектов, обязательства перед дольщиками, какие-то проекты то ли в Эмиратах, то ли в Турции... Я прав?
Луиза неожиданно весело рассмеялась, ещё плеснула себе виски, вопросительно глянула на меня. Я пожал плечами:
— Отчего бы и нет? Но вопрос в силе...
Женщина протянула мне искрящийся золотом бокал, слегка коснулась его краем своего фужера:
— За нас, дорогой Сергей, сначала — выпьем...
Мы выпили, она на этот раз не прикоснулась даже к оливам, словно задалась целью надраться сегодня до нельзя. Но ответила на поставленный вопрос честно:
— Большого бизнеса, Серёжа, больше нет Великий Девелопер Станислав Набоков, как выяснилось после его безвременной кончины, при своём бренном существовании был весьма плодовит. Три прежние жены прижили от него каждая по ребёнку, итого — два сына и дочь. Все уже вполне совершеннолетние, надо же дитяткам на что-то существовать. Вот в качестве алиментов он и отписал весь свой строительный бизнес им. В равных долях. Мне осталась только «Эклектика» и загородный дом со всем содержимым. Машина, естественно, и та часть средств, что оставалась на моих личных счетах. Остальные многонулевые суммы растворились без остатка в карманах сотоварищей по бизнесу, кредиторов, друзей и подруг... Да мало ли найдётся желающих, на халяву-то! В общем, всё оказалось не так уж и скверно, как мне сначала привиделось. В Москве меня давно уже ничто не держит, вся эта стройка в купе с архитектурными изысками осточертела до последней степени, вот я и решила поступить вполне в соответствии с ситуацией: продать в хорошие руки свой, лично мной выпестованный бизнес, избавиться от недвижимости и уехать в Выборг, к маме. Деньги на первое время будут, голову никто не отнимет, чем заняться найдётся. Гуд бай, как говорится, столица, здравствуй, провинция!
Я только руками развёл, настолько это не вписывалось в мои представления об этой «роковой женщине»! Но мысленно я ей аплодировал...
Дальнейшие переговоры заняли минимум времени. Сумму предлагаемой сделки она мне набрала на экране моего мобильника, и цифры эти меня вполне устроили. Я пообещал завтра же подключить своих юристов и подготовить все необходимые документы. На этом деловая часть вечера завершилась, уступив место более приятной, внеслужебной...
В общем, начав с виски и шампанского, мы довольно быстро дошли до вполне определённой кондиции, так, что когда пришла пора собираться по домам, мы почему-то выбрали в качестве цели поездки её московскую квартиру, намереваясь там закрепить наше только что достигнутое соглашение окончательно. Романа в этому времени я уже отпустил восвояси, пришлось заказывать такси, потом мы неслись по ночной Москве, перечёркнутой косыми вихрями позёмки, а я запоздало думал в коротких перерывах между страстными объятиями, что я опять до дома не доберусь... И, похоже, это меня совсем не расстраивало...
Разбудил меня настойчивый писк будильника. Я глянул на свои часы, они показывали половину пятого утра. Осторожно попытался сориентироваться в вязком полумраке. Не настолько ж много я вчера выпил, чтобы быть в полной непонятке. На моём левом плече ровно дышала Луиза, совсем по-детски обняв меня за шею. Разорванные в хлам простыни были разбросаны по широченной кровати, где-то в ногах покоились холодные шелка подушек... Я дотянулся до того, что некогда было элитным постельным бельём, и постарался нас стыдливо прикрыть, хотя, от кого, собственно? И где-то глубоко внутри меня зрело чувство глубокой вины... Что ни говори, при всех моих загулах вот так, реально я изменил Светке впервые. Как это не покажется странным. Поводов была масса, возможностей — ещё больше, но, как уже упоминал Борис, о моей странной аскезе ходили легенды в кругах бизнес-бомонда. И вот вдруг...
Если внимательно задуматься, то, конечно, вовсе и не вдруг. К этому всё шло уже давно: наши семейные отношения, больше похожие на производственные, жизнь зачастую порознь, частые скандалы в последнее время. Какие-то недоговорки и косые взгляды окружающих... В общем, явная трещина становилась всё глубже, но ни у неё, ни у меня не доставало то ли времени, то ли смелости выяснить всё напрямую... А недосказанность порой гораздо хуже прямой ссоры. Так и жили последние годы, вроде, как и вместе, а практически порознь. Я забывался в работе, иногда — хождением по друзьям или ночным клубам, как
снимала напряжение Светлана — одному богу известно, притом, что из дома она практически без меня старалась не выходить. Вылазки на работу не в счёт. И вот получилось, что первый шаг сделал всё же я.
Эта девчонка, Луиза, просто снесла мне голову, да и я, как выяснилось, «...был обманываться рад»! Когда всё это происходит без планируемых длительных отношений, то превращается в искромётное шоу, в котором, при удачном стечении обстоятельств, удовольствие получают обе стороны. Мы оба знали, что отношения наши не будут иметь продолжения или, по крайней мере, не выйдут за те временные рамки, что нам самими выставлены на подписание всех соответствующих документов. Потом она уедет, а я продолжу своё столичное существование, как пелось в одном романсе, «...в пределах строгих известного размера бытия».
Но никогда не стоит никого винить в собственных поступках. Ещё отец меня учил коща-то, что настоящий мужчина тем и отличается от прочих, себе подобных, что отвечает за содеянное сам. Я старался по жизни следовать этому правилу неукоснительно, не скажу, что всегда это упрощало мне существование, но, по крайней мере до сегодняшнего дня, я ни разу не пожалел о следовании этому принципу. С собой разбираться, сами понимаете, гораздо проще. И обмануть сложнее, с другой сторону.
Луиза открыла глаза, в их бездонной глубине промелькнуло на миг изумление, мгновенно сменившееся тихой радостью.
— Доброе утро, Кот... или уже день?
— Да нет, ещё пока утро, — я легонько чмокнул её в мочку уха. Губы коснулись льдинки серёжки. В запарке серьги вчера она так и не сняла... — Дрыхни... Я разбужу попозже.
Она приподнялась на локте, провела пальцами по моей груди, скользнула за спину, ладонь наткнулась на рубец шрама, дернулась...
— Это то самое?
Я кивнул в темноте, нащупывая её бёдра, прижимая к себе.
— Не стоит сейчас... Впереди вся жизнь... Побудь со мной, пока никто не вмешался.
Она тихо рассмеялась.
— А могут?
— Легко, — насколько можно, беззаботно заявил я. — У меня по жизни так: в самый ответственный момент кого-нибудь приноси т. Потому я вчера и отключил телефон.
— Скотина ты, Сергей Николаевич! Как, впрочем, все мужики. Своего добились — и рады! А то, что жена дома все телефоны оборвала, вам до глубокой фени.
— Вчера надо было с совестью моей беседы вести, — буркнул я, изображая оскорблённую невинность. Потом не выдержал, крепко сжал в объятиях её такое желанное и податливое тело. Она, впрочем, не особенно и возражала. А дальше уже было не до соблюдений морали и приличий, а, скорее, наоборот...
Не смотря на столь бурно начавшееся утро, в офис я примчался уже в полвосьмого утра. Проделав путь от такси до дверей лёгкой трусцой по причине морозца, неожиданно за пару часов сменившем снежную оттепель, я влетел в кабинет — и замер. В моём кресле, теперь уже можно сказать — традиционно, восседала Светлана, лицо белее мела — верный признак готовящейся грозы, пальцы нервно теребят длинную толстую русую косу. В стороне сидел Борис, пальто распахнуто, шарф болтается несоразмерным хомутом, волосы всклокочены, глаза мелькают, как у затравленного зверька...
— Те же и Котов, — тоном провинциального режиссёра резюмировала моя супруга, завидев меня на пороге. — Как самочувствие?
Резонный вопрос, если вспомнить моё предыдущее, то есть — вчерашнее состояние. Но то было после ночи на парковке, сегодня же я был на изумление бодр и даже где-то весел, поскольку категорически не собирался раскаиваться в происшедшем. Другое дело, что и портить свою семейную жизнь в мои планы тоже как-то не входило, поэтому я примирительно ответствовал:
— Прекрасное. Готов к ратному труду и героической обороне.
Светлана притушила готовые уже было сорваться эти самые громы
и молнии, по возможности ровно поинтересовалась:
— В четырнадцать ноль-ноль — совещание в Администрации. Что с документами на тендер?
— Готовы, — с наивозможнейшим равнодушием пожал я плечами. Борис приглушённо вздохнул с видимым облегчением. Светлана кивнула, по видимому, каким-то своим мыслям, вряд ли её всерьёз интересовало что-либо, кроме предстоящей сделки. Но у меня был ещё один туз в рукаве, и я собирался довести этот разговор до нужного мне конца, причём — не откладывая в долгий ящик.
— Господа, — я удобно развалился в гостевом кресле, окинул всю компанию весёлым взглядом. — У меня есть предложение, от которого вы, мои дорогие, не сможете отказаться... Это я в хорошем смысле слова, не надо параллелей с соответствующим фильмом...
— Слов много, это напрягает, — жёстко парировала Светка. — В двух словах: что ещё задумал? У нас и без твоих экспериментов и так запарка.
Я пожал плечами, поудобнее устроился в кресле и изрёк:
— Нам поступило предложение о приобретении в полное и нераздельное владение архитектурное бюро «Эклектика». Я принял это щедрое подношение на блюдечке с голубой каёмочкой и считаю это прекрасным приобретением. Будущей жемчужиной в вашей, королева (поклон Светлане), короне. Аминь!
Борис аж весь подался вперёд:
— Когда ты успел!
— Вчера... А откуда такой пафос? Не ты ли сам начал переговоры ещё загодя, на своём диване? Я просто завершаю начатое тобой...
— Брейк, клоуны, — резко осадила нас Светка. Борис, тем не менее, насупился. — Теперь поясните мне, о какой сделке идёт речь, и почему это я узнаю всё последней? Как-никак, в компании крутятся пока ещё и мои деньги.
Я сделал картинный жест в сторону Бориса.
— Наш коммерческий директор вчера провёл весьма успешные переговоры с госпожой Набоковой, — я постарался по возможности свести иронию к минимуму, — по поводу приобретения в собственность её формы. Чуть позже госпожа Набокова связалась со мной, мы встретились и обговорили условия сделки. Сумма вполне приемлемая, ценность её компании, как я понимаю, ни у кого сомнений не вызывает. Вопросы?..
— Один, — пробормотал мой друг, ошалевший, по-видимому, от моих темпов. — А из каких шишей платить будем? Свободных средств пока нет, ждём поступлений только через месяц... А дело у Набоковой, как я понимаю, не терпит отлагательств... Или она тебя об этом не известила?
— В самых общих чертах, — смутно ответствовал я, памятуя, как мне описала Луиза вчерашнюю пикантную ситуацию в Борькином кабинете: «Твой пострел хотел везде поспеть — ив постель ко мне прыгнуть, и, сбив цену, под сурдинку прикупить моё детище под себя... Я до поры не стала мешать ему, пусть мальчик порезвится. Ты очень во время зашёл, мне не пришлось его разочаровывать... Не так прост твой дружок, каким хочет казаться окружающим». Я не придал особого значения женским намёкам, помня великого Филатова:
Так ведь бабьи-то суды Про мужчин всегда худы!
Но заметочку про себя черкнул.
— Я планирую, в конце концов, вложить в это предприятие личные средства, — довёл я до всех свою изящную мысль. Мне показалось, что Борис вздохнул с облегчением. Или только показалось.
Светлана скептически повела плечами.
— Твои деньги, тебе и решать, что стоит делать, а чего следует поостеречься. Тема закрыта, если покупке обговорена — подключай юристов, подписывай договор. Но сегодня у нас главное — подача документов на тендер, и здесь уже ничего не должно сорваться. Выигрываем мы его или нет, от нас, по большому счёту уже почти не зависит. Но участвовать мы должны. Вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны. А вас, Штирлиц-Котов, я попрошу остаться, — пресекла она мою попытку выскользнуть из собственного кабинета. Я покорно вернулся на место.
Светлана достала из сумочки пудреницу, парой лёгких движений припудрила носик и щёчки. Убрала этот культовый образчик дамских аксессуаров на место, и устало воззрилась на меня, откинувшись в кресле. Когда дверь за Борисом тихо щелкнула, как-то по-домашнему спросила:
— Серёжка, что у нас с тобой происходит? Почему всё сыплется уже который год подряд? Мы уже почти и не живём вместе в супружеском смысле этого слова, да и просто домой ты перестал появляться... Не спеши перебивать, дай докончить. Я прекрасно знаю, что у тебя никого нет, и это бесит меня больше всего! Я скорее бы приняла череду измен, естественных для мужчины увлечений, влюбчивость, в конце концов, но создаётся ощущения, что я тебе опротивела до последней степени, стала неприятна настолько, что ты готов ночевать в машине, только бы не ехать после работы домой... Что происходит, Кот, что с нами обоими происходит?
Я старался даже не дышать, тем более, что ответа на этот вопрос у меня не было. Я и сам его постоянно искал в последнее время. Пробежала между нами какая-то кошка, что ли...С каждым днём мы всё больше отдаляемся друг от друга, действительно становимся чужими... Недавно в разговоре Борис обмолвился, что, мол, воспринимает не нас как семейную пару, а исключительно как боксёров на ринге, дескать, мы со Светкой всё стараемся друг другу что-то доказать, бьёмся за неведомый приз между собой до потери пульса, до полного изнеможения. Я тогда не стал возражать, поскольку, в общем-то, он был прав. Но и выхода из сложившейся ситуации я пока не видел. А вслух сказал:
— Светик, милая, давай ещё немного подождём, потерпим друг друга... Возможно, это просто очередной кризис... какого там ещё по счёту возраста? Что-то должно произойти, что всё поставит на место, поверь! Мы столько лет вместе, этого не зачеркнуть вот так, разом, без остатка... Память, она та ещё скотинка, постоянно подкидывает не только всякие пакости, но вспоминается и то хорошее, что до сих пор нас связывает! На нашей стороне только время, которое всё лечит. Вылечит и нас!
— И которого нам катастрофически не хватает, — произнесла Светлана загадочную фразу, встала, прошла к гардеробу, неспешно набросила полушубок. Я не двинулся с места. — Проводишь?
Я тяжело поднялся, двинулся следом. Уже в дверях кабинета она вдруг остановилась, бросила на меня взгляд через плечо, полный задумчивого сочувствия:
— Впрочем, не надо. Оставайся. У тебя много работы.
И вышла, негромко прикрыв за собой дверь. Я в сердцах бросил барсетку на диван, стянул шарф, следом полетело пальто. Рухнув на рабочее место, достал телефон и набрал номер Луизы. Когда на другом конце свето прошелестело по-утреннему волнующее «да?», коротко бросил:
— Готовь бумаги, сделка состоится сегодня, после обеда. Договор я подпишу.
И дал отбой.

___________

⁵ Уоррен Эдвард Баффетт (англ. Warren Edward Buffett) — американский предприниматель, крупнейший в мире и один из наиболее известных инвесторов, состояние которого на 1 марта 2015 года оценивается в 72,7 млрд. долл. США.