Библиотека

Глава 24. Самая короткая

Если тебя постигнет боль и горе,
Встречай их так же стойко, как и радость.
Редьярд Киплинг

ВИЖУ: Убивается мать над сыном, родившимся калекой: "За что мне такое горе?" Доживает свое старик-инвалид. Нет-нет, да начнет вспоминать, что довелось ему перенести за долгие тяжкие годы и размышлять о судьбе, что ему выпала. Лежит в бессоннице парень, и тот же вопрос терзает его: "Почему я?" И слышит Голос:

– Грешен был. Кара небесная постигла.

– Ну был, каюсь. Кто не грешен? Но чтобы так покарать! Ладно, я, хоть немного, но поживший. Успел женщину познать по крайней мере. А детишек-ангелочков за что? Они-то уж точно не успели нагрешить.

– А их, – звучит Голос, – за чужие грехи. Кармическими называются. Прадед, поди, стоял с кистенем на большой дороге.

– А как тогда понять: почему меня – за свои, а их – за неведомо чьи. Да хоть бы знак какой-то подали: мол так и так, за то-то и за то-то. А так ведь молчок. Лежи и мучайся. Справедливее было бы знать самому, да и другим, чтобы неповадно было.

– Не лезь со своими рекомендациями в небесные дела, – не удержался от раздражения Голос. Там виднее. А из ваших на Земле еще Лермонтов говорил: "Есть Божий суд, наперсники разврата".

– Ну какой это разврат – пару раз к женатой соседке заглянул, да и уже получил за это сполна от ее мужа. А дружок мой, что творит – и ничего, как с гуся вода. Да сколько таких, как он, и еще почище, прожили долгую и счастливую и, что особенно приятно, разнообразную жизнь. Им все нипочем.

Ну ладно, кара небесная, допустим. Почему же тогда иногда бывают исцеления? Редко, но бывают же. Просто попугать там решили или осечка вышла в их канцелярии, – документы перепутали, не того наказали и вовремя спохватились? Одни вопросы. И если это кара, значит, неси ее смиренно, не рыпайся. Нет, это не по мне!

– Надоел ты мне со своими мудрствованиями, – отвечает Голос. А парень не унимается:

– Кстати, в старые времена, например, те же скифы дело на самотек не пускали. За самый великий грех – гробокопательство, согласно их скифскому "степному уложению", незадачливого эксгуматора увозили в степь широкую, в степь раздольную, варварским способом ломали хребет и оставляли на съедение зверям и птицам. Все понятно.

Снова Голос:

– Что с нехристей взять. Сам сказал – варвары.

И вдруг пропал Голос, устал, видать, от этой дискуссии бесполезной.

А парню не до сна. Стал говорить сам с собой.

– Слышал, что есть другая версия: Провидение, дескать, дает тебе испытание. Это уже теплее. Как говорится, более конструктивно. Но и тут загвоздка, – должна, по правилам, быть награда за долготерпение, а она что-то мне не светит. Да и какие были стратотерпцы великие, а в результате ничего не заслужили, кроме избавительной смерти.

Остается одно, – вдруг пришло ему в голову озарение, – искать какой-то смысл не в результате, а в самом процессе преодоления. Радоваться ежеминутно, ежедневно и ежегодно своим маленьким и большим победам на этом пути, не ожидая чудесного конечного итога.

Так подумал он и уснул наконец.