aupam.ru

Информация по реабилитации инвалида - колясочника, спинальника и др.

Профилактика

Нервничайте на здоровье. Заглянем в завтра

Я пытался в этой книге показать некоторые принципы разумного отношения к здоровью, с тем чтобы читатель, трезво оценив свои особенности, мог избежать возможного повреждения нервной системы. Один из важнейших среди них — правильная реакция на происходящее.
В жизни всем нам часто приходится слышать да и употреблять такие выражения: «Я так нервничаю!», «Это действует мне на нервы!». И в них явно звучит жалоба на возникшее у говорящего состояние тревоги, раздражения — словом, на неприятные эмоции.
Не так уж редко мы встречаемся с мнением, что многие наши страдания обусловлены самой эпохой: мы живем в век стресса. Это явное преувеличение. Разве человек каменного века не испытывал на каждом шагу стрессовые ситуации в противоборстве с силами природы? Как, по-вашему, пойти одному с рогатиной на медведя — это разве не стресс?
Это нам только кажется порой, что раньше люди жили проще. Конечно, сейчас темп жизни иной. Но я не склонен относить стресс к явлениям, исключительно свойственным нашему веку. К возникновению большинства стрессовых ситуаций нужно относиться более спокойно, воспринимать как нечто закономерное и даже необходимое. Недаром Г. Селье, автор учения о стрессе, в частности, сказал: «Стресс — это приправа жизни».
Стоит помнить: ведь и положительные эмоции связаны с нервными затратами. Но мы нервничаем в таких случаях, если можно так выразиться, со «знаком плюс». Как выяснилось, и положительные, и отрицательные эмоции в равной степени необходимы. Вспомним пушкинское: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Стрессовые ситуации тренируют организм, укрепляют волю, повышают устойчивость нервной системы.
Так что нервничайте на здоровье! С любым знаком.
Разумеется, эти знаки должны меняться: затянувшиеся негативные периоды — «черные полосы» могут привести к сбою.
Однако глубоко неправы те, кто из этой последней моей фразы сделает вывод, что жить необходимо с постоянной оглядкой, непрерывно взвешивая каждый свой шаг, каждое намерение, а если случится нечто отрицательное — тут же искать для него какое-либо противодействие. Во-первых, это не всегда в наших силах, а во-вторых, есть вещи, требующие от человека глубины пусть даже и отрицательных переживаний. Другое дело, что жизнь в подавляющем большинстве случаев сама расставляет все по своим местам, чередуя добро и зло, радость и печаль. Ну а там, где это от нас зависит, разумеется, не стоит пренебрегать выбором, надо стараться сделать правильный ход.
Словом, беречь здоровье тоже нужно разумно. И главное для него — полнокровная, активная, богатая событиями и общением с интересными людьми жизнь.
Но если все-таки случилась беда — глубокий стресс, с которым самостоятельно справиться не удалось, или болезнь —- собственная или кого-то близких, очень важно и здесь не опускать руки.
Разумеется, существуют заболевания, в том числе и нервной системы, которые вылечить совсем, полностью пока невозможно. Но нет таких случаев, какими бы безнадежными они ни казались, при которых врач не мог бы оказать больному хоть малую помощь, хоть в чем-то принести облегчение. Весь мой достаточно большой опыт свидетельствует об этом. Все мы смертны, и в конечном счете найдется причина, которая прекратит наше бытие. Но пока жив человек, всегда, даже в самой тяжелой ситуации, можно и нужно облегчить его участь. И сделать это может не только врач.
Человек, страдающий заболеванием нервной системы, или, как прежде говорили, нервнобольной, требует особого подхода со стороны окружающих его людей. Доброжелательность, внимание, такт, всегда необходимые в жизни, здесь нужны как воздух. Наши больные особенно чувствительны к складывающейся вокруг ситуации, даже к неудачно сказанному слову. Окружающий мир иногда начинает казаться им враждебным, они с тревогой ждут очередного подвоха судьбы. Важно в такой период помочь человеку понять, что он среди друзей, готовых в любой момент прийти к нему на помощь. В лечении нервных болезней вообще чрезвычайно важен психологический настрой больного, а он зависит и от врача, и от окружающих. Если все мы будем понимать это, то меньше будет несчастных судеб, легче будет справиться с любым недугом.
На этом, очевидно, можно было бы закончить рассказ 6 невропатологии, однако мне слышится вопрос: «А что же дальше? Ведь в книге не раз говорилось, что многие проблемы еще не решены, что недостаточно разработаны методы лечения ряда болезней, что есть заболевания, природа которых до сих пор остается загадкой. Каково будущее этой отрасли медицины? Нельзя ли хоть одним глазком заглянуть в него?»
Что ж, давайте попробуем.
Многим за сегодняшними горизонтами видится такое время, когда наконец полностью исчезнут все болезни. Это — идиллическое понимание будущего и, конечно, неверное. Несомненно, медики найдут кардинальные пути лечения множества инфекционных, онкологических и других заболеваний. Однако медицинская наука не перестанет существовать — перед ней будут вставать все новые задачи. Это связано, в частности, с тем, что эволюция человека, как и всего живого на Земле, будет идти вечно, будут совершенствоваться все биологические объекты в сложнейшем их взаимодействии и со всеми существующими на Земле факторами. Иначе говоря, среда обитания человека будет непрерывно меняться. А это значит, что всегда будет существовать и проблема адаптации человека к условиям жизни. Вот тут, по-видимому, и кроется источник серьезнейших проблем, которые станут возникать перед медициной будущего, но разумеется, решаться они будут уже на более высоком уровне. Еще более точное знание закономерностей биологических процессов, рациональное использование природы в целом заставят отступить тяжелые заболевания, которые сегодня еще не побеждены.
Вместе с тем от медицины нельзя требовать больше того, что она может дать на каждом этапе своего развития. Другое дело, что каждый новый период будет поднимать ее на новый виток.
Примером может послужить достаточно подробно освещенная в этой книге проблема вирусов.
Если до сравнительно недавнего времени господствовало мнение, что вирусы наносят вред живому организму и поэтому им должна быть объявлена беспощадная война, то сейчас уже ясно: вирусы — такая же закономерная составная часть природы, как и мы с вами, и без них на Земле, вероятно, невозможна была бы эволюция, передача биологической информации и сама жизнь. Что же касается вирусных болезней, то они, по-видимому, в большинстве случаев возникают из-за индивидуального несовершенства иммунной системы. Вероятно, в недалеком будущем появится возможность делать профилактические прививки не всем подряд, а только тем, у кого существует определенная предрасположенность к какому-либо вирусному заболеванию. Это вполне реальная перспектива.
Столь же реальна и перспектива разработки методов диагностики и лечения заболеваний нервной системы, обусловленных ослаблением или дефектом иммунитета.
В последние десятилетия было установлено, что в развитии патологии нервной системы несомненную роль играют нарушения продукции нейрогормонов в организме. К настоящему времени известно лишь небольшое число таких гормонов. Но уже сейчас ясно, что в головном мозге имеется, если можно так выразиться, своя собственная эндокринная система. Она производит нейрогормоны, от которых во многом зависит нормальная работа ряда отделов мозга. Такие заболевания, как болезнь Паркинсона, болезнь Альцгеймера, а возможно, и рассеянный склероз, — непосредственное следствие сбоев в этом производстве. Ученые с каждым годом приближаются к расшифровке сложнейшего комплекса биохимических, гормональных и других механизмов работы головного мозга, а также патологических состояний, обусловленных повреждениями этих механизмов. Уже сейчас применение гормональной терапии не только облегчает состояние таких больных, но и во многих случаях спасает им жизнь.
Одновременно разрабатываются и новые методы фармакологического, лекарственного «ремонта» возникающих повреждений. Ежегодно увеличивается разнообразие и количество выпускаемых в аптечную сеть препаратов. Этот процесс, несомненно, будет происходить и дальше. Однако в силу объективных причин возможности лекарственной терапии всегда будут ограничены. Во-первых, вряд ли самый лучший аптечный препарат способен заменить нейрогормон, вырабатываемый клетками самого мозга. А во-вторых, вводить препарат непосредственно в те узлы и отделы
мозга, где он необходим, практически невозможно, ибо мозг очень неохотно пропускает к себе чужеродные вещества. Какой же выход? Как помочь головному мозгу в подобной ситуации?
Сейчас, кажется, наметился довольно перспективный подход к решению проблемы. Недавно в американской прессе появилось сообщение о том, что мозг умершего человека пересажен жертве аварии, находившейся в коматозном состоянии. Сенсация? Несомненно.
Позволю себе усомниться, что подобная операция в принципе может закончиться удачей теперь или в будущем. И вот почему. Хотя уже тысячами насчитываются удачно заканчивающиеся операции по пересадке почек, сердца, печени и даже добились успеха при одновременной пересадке сердца и легких, о мозге разговор особый. Мозг погибшего человека умирает в первую очередь. Собственно смертью условились считать именно тот момент, когда погибает кора головного мозга. Этот факт точно может быть зафиксирован современными методами электроэнцефалографии. После гибели коры головного мозга может еще сохраняться на какое-то время сердечная деятельность, дыхание, обмен веществ. Но человека уже нет. Он погиб, ибо восстановить деятельность коры головного мозга, а значит, и личность человека практически невозможно. Следовательно, и для пересадки другому человеку она непригодна.
Однако повод для оптимизма все же есть. Дело в том, что найдена возможность пересаживать живую ткань мозга.
В конце 70-х годов американским ученым удалось осуществить пересадку клеток мозга мышей и крыс, а также обезьян. Эти операции позволили бесплодным мышам обзавестись потомством, восстановить память у старых крыс и координацию движений у обезьян, пораженных заболеванием, похожим на болезнь Паркинсона.
Очевидно, именно болезнь Паркинсона станет той моделью, на которой нейрохирурги будут в дальнейшем разрабатывать методы терапии заболеваний мозга. Природа этого недуга изучена достаточно хорошо. Возникновение его обусловлено гибелью клеток особого участка мозга, который называют черной субстанцией. В результате прекращается выработка нейрогормона, который участвует в регуляции двигательных центров. Однако в последние годы установлено, что, кроме черной субстанции мозга, дофамин производят еще и надпочечники.
В марте 1982 года шведские ученые пересадили ткань надпочечника в головной мозг четырем пациентам с болезнью Паркинсона. У всех было отмечено определенное, хотя и непродолжительное, улучшение. Может быть, если бы врачи имели в своем распоряжении ткань не надпочечников, а черной субстанции, результат был бы лучше; однако и этот опыт многое дал науке. Прежде всего он показал перспективность данного направления поисков.
Оказалось также приятной неожиданностью, что в этих случаях отпадает основное препятствие, которое приходится преодолевать при пересадке других органов и тканей, — тканевая несовместимость. Пересаженная мозговая ткань взятая от эмбрионов животных того же вида, не подвергалась отторжению. Разумеется, такие операции на человеке — дело весьма отдаленного будущего.
Наряду с огромной сложностью научной разработки подобных методов терапии тут придется решать множество других проблем, в первую очередь этических, которые возникали и при пересадке других органов. Вопросы этики при пересадке мозговой ткани будут особенно остры, поскольку сегодня наиболее реальным ее «поставщиком» видятся человеческие эмбрионы (хотя весьма вероятно, что удастся использовать и некоторых животных).
Современные ученые считают, что в перспективе благодаря решению ряда сложнейших медицинских проблем можно будет достичь реальной продолжительности творческой жизни человека до 140 лет. За счет чего? Полагают, что одно только устранение таких недугов, как инсульты, инфаркты, онкологические заболевания, уже через столетие повысит продолжительность жизни женщин в среднем до 90 лет, мужчин — несколько меньше. Сыграют свою роль достижения иммунологии, которые, кстати сказать, чрезвычайно важны для лечения и профилактики большинства заболеваний нервной системы уже сегодня и станут еще более значительны в будущем.
Не стоит на месте и сама невропатология — наука чрезвычайно сложная по совокупности составляющих ее проблем. Причем в ее развитии наметилась интересная тенденция: отдельные направления невропатологии все теснее соприкасаются со смежными медицинскими дисциплинами. Например, острыми вирусными поражениями нервной системы, представляющими эпидемическую опасность для окружающих, равно как и такими бактериальными инфекциями, как менингококковый менингит, сейчас много занимаются инфекционисты. Туберкулезный менингит лечат врачи-фтизиатры. Столь часто встречающийся пояснично-крестцовый радикулит в последние десятилетия попал в сферу действия врачей-ортопедов. Все глубже вникают в проблемы наследственных заболеваний нервной системы клиницисты-генетики. Можно привести еще ряд примеров все более тесного срастания отдельных разделов неврологии с другими отраслями медицины.
Однако это вовсе не означает, что невропатология будет распадаться, растекаясь ручейками в разных направлениях. Она, несомненно, останется единой наукой. Ибо только невропатология держит в поле зрения всю нервную систему в целом — все ее функции и все их нарушения, учитывает сложнейшую взаимосвязь всех этих проявлений.
Неврологической науке предстоит сделать еще очень многое для того, чтобы человечество избавилось от тяжелейших страданий, чтобы человек научился более точно и целесообразно управлять своей нервной системой и справляться с любыми ее недугами. Над этим мы и работаем.

Назад Оглавление Конец