aupam.ru

Информация по реабилитации инвалида - колясочника, спинальника и др.

Образование

Против течения

Можно сказать, что всю свою жизнь я плыгл против течения. Трудности мне приходилось преодолевать всю свою жизнь. Я не мог ходить в школу, и преподаватели приходили ко мне домой, остальное время я учился сам и школу окончил экстерном.
По окончании школы я решил поступать в Институт культуры имени Крупской на отделение технических библиотек. Этот ВУЗ я выбрал потому, что нашелся человек, который поговорил обо мне с ректором. Если была бы возможность поступить на исторический факультет университета, я, конечно, поступил бы туда. Тогда я не особенно задумывался над тем, смогу ли я работать по полученной специальности, главное было - получить диплом. С учением у меня проблем не было. Я стремился быть среди лучших, и для меня было трагедией получить на экзамене хотя бы четверку. Преподаватели приезжали ко мне домой, чтобы принять экзамен. Но бывали случаи, когда кто-то из преподавателей предлагал мне передать ему мою зачетку и обещал поставить мне отметку заочно. На это я никогда не соглашался. За все 5 курсов у меня всего несколько четверок, а все 3 госэкзамена, принимать которые приезжала комиссия из 2-х человек, я сдал на «отлично» и получил красный диплом.
Закончил я институт в 1979 году и был полон радужных надежд - мне казалось, что красный диплом, открывает для меня прекрасные перспективы при поступлении на работу или в аспирантуру. Оказалось, что я глубоко ошибался. Разочарование пришло буквально через несколько месяцев. От аспирантуры пришлось отказаться - мне сказали, что учиться в аспирантуре мне будет крайне сложно - прежде всего потому, что надо будет ездить по библиотекам и собирать материал. С работой оказалось еще тяжелее, ее поиск растянулся почти на 10 лет. Работать по специальности библиотекарем я не мог, так как для этого надо было каждый день ездить в библиотеку, работать в фондах. А чтобы работать дома, мне нужно было, чтобы кто-то мне помогал - привозил книги, каталоги. Искать самостоятельно работу я не мог и решил обратиться за помощью в ЦК КПСС. Первое письмо с просьбой помочь мне в устройстве на работу я написал на имя генерального секретаря КПСС Леонида Ильича Брежнева в 80-м году. Я был воспитан в убеждении, что генсек - отец родной, а компартия мать, что наше общество самое гуманное в мире и заботится о нас, как о своих детях. Через несколько месяцев из ЦК пришел ответ - не на мое имя, а в Обком партии - в письме содержалось предложение разобраться и принять меры. В Обкоме поставили вопрос на контроль и через месяц или два мне позвонили по телефону и сказали следующее: «Что Вы собственно хлопочете? Вы можете сидеть дома и читать книжки - это будет лучше для всех». Такой ответ меня не удовлетворил, и я написал в ЦК второе письмо, потом третье и т.д., и т.д. Поставил это дело на поток. Сначала писал Брежневу, потом Черненко, потом Андропову, потом Горбачеву. Результат был один - сделать для меня даже ЦК ничего не может.
В конце концов одна знакомая подсказала мне хорошую мысль — переквалифицироваться на переводчика с иностранных языков и выучить шведский язык. Она считала, что для человека, владеющего таким языком, работа наверняка найдется. Полный надежд, я приступил к изучению шведского. Сначала полгода учил самостоятельно. Потом стал заниматься с преподавательницей из университета, у которой мать была шведкой. Через полгода она решила, что я уже созрел и могу приступать к переводам. Мы обратились в торговую палату. Чтобы добиться постановки меня на учет, пришлось прибегать к помощи Обкома партии. Благодаря такой высокой протекции меня поставили на учет, обещали дать работу. Проходит месяц, два, три - ни одного перевода. Я звоню, интересуюсь, и мне говорят, что работы мало, и они сами сидят без работы. Я спрашиваю: «А мне-то что делать?». «Давайте мы порекомендуем вас для работы в Минск - возможно, там в торговой палате для вас найдется работа.» Действительно, мне оттуда скоро позвонили и оттуда пошли переводы - не часто - раз в 3-4 месяца, но все-таки что-то. Сначала было очень трудно. Я плохо был подготовлен к техническим переводам, и меня, конечно, начали «бить» — в рецензиях встречались откровенно издевательские замечания. Было обидно, но что делать. Через нашу торговую палату меня стали учить, прикрепили ко мне опытного переводчика — старичка, и он начал меня учить, иногда, может быть, и грубо, но за это я упрекнуть его не могу - от него я многому научился. Потом мне наконец сказали: «Давайте-ка переквалифицируйтесь на английский, тогда мы будем сами давать вам переводы». Это меня устроило - английский я более-менее знал: школа. институт, сам занимался. Через несколько месяцев, занимаясь по учебникам, я английский подогнал. И мне стали давать переводы, хоть и редко, и с определенным неудовольствием, и по началу «били» за каждый перевод, но и на том спасибо. А потом наступила перестройка, и переводов практически не стало. В ЦК КПСС писать уже было бесполезно, но в это время - в конце 80-х годов - в обществе понемножку начали говорить о проблемах инвалидов. И я решил попробовать - позвонил на телевидение, в программу «Ленинград». Там работала замечательная журналистка Алевтина Викторовна Аристархова. Она прониклась ко мне сочувствием и решила помочь - приехала ко мне, сняла сюжет и показала его в «Новостях». Я был, наверное, первым инвалидом, который «вживую» появился на ленинградском телевизионном экране. Сюжет заканчивался обращением к председателю городского собеса А.А.Авсеевичу с просьбой мне помочь. Надо отдать ему должное - он откликнулся на эту просьбу и лично приехал ко мне домой. Поговорив со мной, он сказал, что нажмет на все пружины, и попытается помочь. Но, увы - прошло несколько месяцев, а результатов никаких. Алевтина Викторовна снимала меня еще 2 или 3 раза, после чего сюжет был полностью «отыгран». Но я решил идти дальше — позвонил в программу «Пятое колесо» Белле Курковой. Сделал я это без особой надежды, но оказалось, что это был правильный ход. Очень скоро ко мне приехала Беляева, обо мне сняли большой сюжет и через несколько дней пустили его в эфир. В этой передаче мне предоставили возможность сказать все, что я хотел — меня ни в чем не ограничивали. И что самое важное - в передаче сообщили мой домашний телефон и попросили откликнуться всех, кто может мне чем-то помочь,. И произошло удивительное - в этот же вечер, в эту же ночь, на следующий день мне почти непрерывно звонили. Это было одно из первых, если не первое, открытое выступление инвалида по телевидению (до этого инвалидов только показывали, да и то очень редко). Многие звонили просто чтобы посочувствовать. А из КБ технического оснащения - оборонного предприятия на Черной речке - мне позвонили и предложили работу переводчика в Отделе информации, причем очень хорошую работу, без всяких скидок на мое состояние. Работу с хорошим окладом. И меня приняли на работу, выписали трудовую книжку, все оформили. Там работали замечательные люди, они прониклись ко мне расположением, помогали, когда было что-то непонятно по работе, переводили зарплату, привозили переводы. Это продолжалось около 2-х лет. А потом наступил 91-й год - ВПК начал разваливаться, и хотя предприятие не закрылось, на нем произошли большие сокращения, в отделе осталось всего несколько человек, и работу почти свернули, а те люди, которые мне помогали, уволились, поменяли работу. Но меня в КБ оставили - я до сих пор там числюсь, но работы - переводов - практически нет, а зарплату сократили до минимума.
И я решил снова искать работу. Я пошел проторенным путем - снова выступил по телевидению, но на этот раз не один, а вместе с еще несколькими инвалидами. Мы обратились к спонсорам с просьбой помочь нам совершенствоваться в качестве переводчиков. И после этого выступления было несколько звонков, а одна частная театральная фирма предложила мне работу переводчика по контракту. И мне стали действительно давать работу - я переводил, чувствовал, что приношу пользу. Я до сих пор работаю в этой фирме и имею хотя и небольшой, но постоянный заработок. По инициативе фирмы я выучил третий язык - финский - руководство фирмы предложило мне это сделать, так как в этом возникла нужда. Я согласился и 3 года назад приступил к изучению финского. Сейчас я читаю финские газеты, правда, пока со словарем.. Иногда я беру и частные переводы.
Год назад я снова выступил в программе Ольги Агапитовой «У всех на виду». Она попросила помочь мне с компьютером - я понимал, что с пишущей машинкой уже работать нельзя, надо выходить на новый уровень. Уже через несколько дней нашлось 3 спонсора. Выбрали одного - компьютерную фирму и теперь у меня стоит компьютер. У меня новая задача - приобрести голосовую программу, чтобы работать самостоятельно, без посторонней помощи. Так постепенно, благодаря и своей настойчивости и характеру, и помощи хороших людей, которых в жизни я встречал много, мне удалось многого добиться. Меньше всего помощи я получал от официальных властей.
Сравните, чего добилось Западное общество в отношении прав инвалидов, и чего наше - это несопоставимо. И виной этому общественное сознание, которое сохраняет следы того времени, когда и в официальной прессе, и в сознании обычных людей, проблемы инвалидов не существовало. Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, ждал, пока народится новое поколение. Боюсь, что пока не родится новое поколение, нам немногого удастся добиться, может быть только отдельных незначительных улучшений. Можно принять хорошие законы об инвалидах. Многие уже приняты, но сомневаюсь, что удастся добиться их реализации - исполнение опять-таки зависит от людей и их сознания.
Что же делать? Прежде всего, надо отрешиться от принципа «кампаний». В нашем обществе по любому поводу проводятся кампании. В декабре была декада инвалидов - вспоминали про инвалидов, обсуждали, что делать, как им помочь, сделали небольшие подачки. Но кампания проходит, и все об инвалидах снова забывают. От случая к случаю по радио и по телевидению появляются какие- то редкие сюжеты. Мне кажется, что об инвалидах в средствах массовой информации надо вспоминать чаще. И не просто жалеть их, а обсуждать их конкретные проблемы, показывать, как они решаются. Очень помог бы закон о персональных помощниках, который уже принят во многих странах мира. Это позволило бы многим инвалидам не сидеть в 4-х стенах, а появляться в сопровождении здоровых ассистентов на улицах, среди людей, посещать театры, музеи и работать, приносить пользу обществу. Те инвалиды, которые, как я, имеют больные руки, но здоровую голову, могли бы с помощью ассистента, который заменил бы им руки, нормально работать и нормально зарабатывать на жизнь и чувствовать себя полноценными членами общества. Чем чаще здоровые люди видели бы рядом с собой в общественных местах, на работе, в школе, в институте инвалидов, тем скорее бы они к ним привыкли. Необходимо психологическое воспитание. Готовить к общению с инвалидами надо с самого детства. Может быть, в школе следует даже проводить специальные уроки. Тогда наше общество, в котором много хороших людей, готовых помочь, повернется лицом к инвалидам.

Назад Оглавление Далее