Библиотека

Знакомство с протестанской конфессией в Финляндии 9 августа 2012 г. Часть 5

В четверг мы позавтракали и поехали на автобусе в музей русского купца Синебрюхова. Он был меценатом и собирателем коллекций картин. Синебрюхов похож в этом на Третьякова, создавшего в Москве знаменитую картинную галерею. Забегая вперед, хочу сказать, что на встрече с Калле я узнал, что доступ для инвалидов в этот музей пробивала их организация «Порог». Хотя особняк русский, там есть лифты, пандусы, оборудованы туалеты для инвалидов.
В музее нам очень понравились картины и вся одновременно роскошная и домашняя обстановка. Я запомнил коллекцию икон, фарфора, старинной мебели. Посетителей встречает небольшой магазин сувениров. Каждый из нас выбрал себе там подарок по душе. На двух этажах много картин. Мы за час все осмотрели, сфотографировались, остались довольны и вышли на улицу.
Наш гид Оксана предложила неожиданный вариант: поехать послушать фортепианную музыку. Оказывается, в Хельсинки есть достопримечательность: протестантский храм, вырубленный в скале, днем там проходят концерты. Он называется «Церковь Темппелиаукио».
Храм очень красивый, он не похож на собственно церковь в нашем понимании, больше на концертный зал. Внутри не висят иконы (у протестантов это не принято). При входе лавка, где торгуют, как ни удивительно, православными иконами. Видимо, для многочисленных туристов из России и других стран. Зал огромный, меня опять поразил потолок (как в часовне Тишины). Но там он деревянный, в форме овала, а в этом храме круглый, как солнце. Медная спираль из центра закручивается расходящимися кругами. Захватывающее зрелище! Можно сказать, что потолок - это одна огромная икона, показывающая красоту и сложность мироздания. В стенах наверху окна. Я вспомнил, что давным-давно видел этот храм по телевизору. Когда был развал Советского Союза, по пятому каналу транслировалось протестантское богослужение в этом храме.
Мы прослушали замечательную игру на фортепиано китайского музыканта. Мне музыка, звучащая в храме, понравилась. Делегация китайцев хором исполнила свою молитву на родном языке. И этот хор мне очень понравился. Один турист-китаец быстро подошел ко мне и попросил сфотографироваться. Моя подруга Лена спросила Оксану: «Зачем им фотографироваться с инвалидом?» Та ответила, что в Китае отношение к инвалидам намного хуже, чем даже в России, что они все поголовно сидят по домам и никуда не выходят. Поэтому я для них как кинозвезда.
Посреди зрительного зала стул, на нем картонная коробка для сбора пожертвований. За ней никто не смотрел, ведь могли же украсть деньги. Меня это удивило.
Мы уже собрались уходить, но наш гид Оксана вдруг сказала: «Тут служит один хороший священник Ээро». Я, по своей наивности, спросил: «Можно с ним встретиться?» Если честно, я ожидал отрицательного ответа, просто спросил. А Оксана ему позвонила на мобильный телефон. Для меня их знакомство было полной неожиданностью. В результате короткого разговора выяснилось, что пастор будет ждать меня к 15:00. Я очень удивился. Когда-то давно, в детстве, я общался с мирянами-протестантами, но уже все забыл.
Мы со всей группой быстро пообедали в кафе напротив гостиницы и поехали обратно в храм на встречу с Ээро. Оксана была с нами как гид и переводчик. Когда мы пришли, священник нас уже ждал. Разговор состоялся в его келье. Мне он показался очень открытым, отзывчивым человеком. Пастор Ээро явно волновался, что нас с Леной удивило. Я чувствовал себя словно популярный журналист, а Лене казалось, что отец дождался наконец блудного сына. Меня потрясла его отзывчивость.
Разговор сразу пошел о моей болезни. Ээро сообщил нам, что у них в этой церкви служит пастор на инвалидной коляске. Он, как и я, болен ДЦП. Я, затаив дыхание, спросил: «А с ним можно встретиться?» Если честно, я думал, что посмотрю, как он служит. Пастор быстро сказал «о'кей» и стал этому священнику звонить по мобильному. Самми (так его звали) в этот момент находился в 110 км от Хельсинки, в своем летнем домике. Меня в очередной раз поразила готовность встретиться. Они минут 10 разговаривали и в конце концов решили, что мы с Леной поедем к Самми в гости на следующий день в это же время, в 15 часов. Я очень обрадовался, что увижу, как можно жить одному в таком состоянии. Оксана сказала, что мне очень повезло.
Дальше я стал задавать пастору Ээро вопросы и чуть-чуть рассказывал о себе. Я узнавал, какая система жизни в Финляндии. Пастор рассказал, что в его стране лучше, чем у нас в России, живут инвалиды. Система отношения лучше, чем у нас в России. Он рассказал немного о том священнике, к которому мы собирались в гости. У Самми были богатые родители. Мама умерла, а папа жив. Они живут раздельно.
Я рассказал Ээро немного про свою жизнь. Что родителям тяжело было держать меня дома, сдали в интернат. Я также сообщил, что в этом году президент Российской Федерации принял Международную Конвенцию о правах инвалидов. Задал вопрос: «Как у вас эта Конвенция работает?» А Оксана задала вопрос: «Есть ли в Финляндии интернаты или дома престарелых для инвалидов?»
Ээро сказал, что дома престарелых есть, только их очень мало. Все пожилые люди живут дома, у себя на квартирах. Он рассказал, что на одну медсестру в Финляндии в день 50 человек, и она всех пожилых людей должна обойти. Получается на одного человека по одной-две минуты.
Потом я спросил: «А как у вас живут умственно отсталые?» Он сказал, что у них умственно отсталые живут, как и все - ходят по улице, общаются с другими. Мы с Леной удивились. Как мы поняли из дальнейших объяснений, в этой стране существуют разнообразные программы реабилитации с самого детства. Еще я понял, что в Финляндии нет «отказников» (детей, от которых отказались родители), потому что у них не было революции. Повторяю, это мое мнение.
Лена задала вопрос: «Вам приходилось регистрировать браки между здоровыми и людьми с ограниченными возможностями?» Он ответил: «У нас было несколько таких свадеб». Пастор сказал, что знает одну семью, где жена больная (инвалид), а муж здоровый, и у них четверо детей. Лена спросила: «На какие средства они живут?» Он сказал, что на государственные, причем живут хорошо, на все хватает.
Далее я спросил: «У вас в Финляндии церковь отделена от государства?» Он сказал, что отделена. «Может ли церковь попросить деньги у государства?» - продолжал спрашивать я. «У нас церковь достаточно обеспечена», - сказал Ээро, у нее есть свой банк. В Хельсинки все приходы очень обеспечены. Затем я пояснил: «А если в других городах, где приходы бедные, понадобится денежная помощь, где они могут ее получить?» Он ответил: «Мы им помогаем, если они обращаются к нам».
Еще был вопрос: «Если бедный человек попросит от храма помощи, вы ее окажете?» Ээро ответил, что помощью бомжам, бедным людям в их приходе занимаются пять женщин-священников. Что они каждый год для инвалидов и бомжей организуют летние лагеря.
Последний мой вопрос: «Существуют ли разногласия между разными конфессиями?» Ответ Ээро: «У нас в Хельсинки хорошо друг к другу относятся, мы проводим собрания между разными конфессиями, у нас теплые, дружественные отношения. У каждой конфессии свои традиции».
Он рассказал, что в том году был один скандальный случай. По телевизору показывали дебаты на тему «Разрешать ли однополые браки?» Одна женщина из христианской партии высказалась от имени ее членов: «Мы против однополых браков». Пятьдесят тысяч человек покинули лоно протестантской и лютеранской церкви в знак протеста.
Я задал вопрос: «А как вы сами относитесь к таким бракам?» Он ответил, что у него среди друзей есть такие пары. Я их благословляю, но не регистрирую». Лена спросила «Устойчивы ли такие союзы?» Ээро ответил, что да. Он пояснил: «Когда они приходят ко мне на венчание, я немного переставляю слова в чине венчания, но благословляю их от имени церкви».
Я сказал, что у нас в России общество и православная церковь против однополых браков. Я пояснил: «Мне кажется, я понимаю, почему у нас общество против. Потому что боятся педофилии». Оксана сказала, что это совсем другое.
Встреча подошла к концу. Пастору Ээро надо было еще кому -то помогать.
Священник нам с Леной очень понравился. У меня было такое ощущение, как будто я побывал на первой в жизни исповеди.
Извините, что возвращаюсь к наболевшей в нашей стране проблеме, но не могу не сказать, что это второй храм в Хельсинки, где есть отличный туалет для людей с ограниченными возможностями.