Библиотека

Сегодня

Вот уже 15 лет я руковожу нашим жилищным кооперативом, который является терапевтическим центром. Мой муж работает в школе учителем и занимается усовершенствованием медицинских приборов и приспособлений для инвалидов. Он всегда помогает мне и советом, и делом. У нас проживает много людей - от алкоголиков до психических больных. Это люди с различными поведенческими отклонениями или матери с разбитым сердцем, молодые люди и пожилые. Для одних это временное прибежище, для других - постоянное жилье, надежная крепость.

Я ставлю перед собой все новые задачи. Начала изучать курс психологии в институте Альфреда Адлера (известный последователь З.Фрейда). За время болезни я окончила самые разнообразные курсы, но это была учеба заочная, я общалась со своими учителями по переписке. Сейчас я в совершенно новой для меня ситуации. Я присутствую в классе вместе со здоровыми людьми, участвую в дискуссиях, меня могут критиковать или хвалить.

На первых занятиях я испытывала страх, но он очень быстро прошел, так как мои соученики и педагоги - очень милые люди. Учеба доставляет мне много радости и, кроме того, дает новые стимулы к жизни. Я не могу представить себе места лучше. чем мой институт. Психология личности, которую я сейчас изучаю, послужит мне хорошим теоретическим фундаментом для моей практической деятельности, которой я занимаюсь последние 15 лет.

В нашем доме есть место и животным. Несколько кошек: сиамская, короткошерстая и полосатая. Я посещала с ними выставки и радовалась. Поскольку у меня опять началась учеба и я хотела сосредоточиться на этом, я заставила кастрировать моих кошечек, и теперь это верные наши спутницы, которые сполна получают любовь и ласку и платят мне тем же. Они тонко чувствуют мое настроение, вместе со мной и печалятся, и радуются.

Есть у меня еще одна "подружка" - Пипинелла, очень важная гусыня. Она попала ко мне полтора года назад, когда ей был один день от роду. Я стала ей матерью и занимаюсь ее "воспитанием", как писал в своей книге Конрад Лоренц, который "разговаривал" с рыбами, птицами, животными. Так и мой гусенок совершенно четко и ясно "сказал", что мне с ним надо делать. Ночами Пеппи уютно устраивается возле меня, прижимаясь к моему лицу, и каждые полчаса подает позывные: "ви-ви-ви", на что я сразу же должна отвечать. Успокоенная, она засыпает, но через 30 минут все повторяется. У меня уже выработался рефлекс и я автоматически, во сне, отвечаю ей. Но однажды я заснула так глубоко, что не подала сигнала, и это ее страшно всполошило. Все громче и тревожнее звучали ее "ви-ви-ви" (где ты?) над моим ухом. Отвечать надо немедленно, иначе она начинает щекотать мне нос, брови, уши. Вообще проявления ее чувств весьма своеобразны и не всегда безопасны. Например, в порыве любви она клюет мне веки.

Периодически моя "подружка "переживает время линьки и тогда из голубоватой становится лиловой. А пух ее проникает всюду. Приходится быть изобретательной, например, засыпать в очках. Но Пипинелле это не нравится. Тогда жертвой становятся мои губы.

Она привязана ко мне так, что ни на минуту я не могу ее бросить. Мне обвязывают платком шею и в эту импровизированную сумку помещается Пипинелла. Окружающие очень забавляются видом торчащей из-под платка гусиной головки. А когда я обедаю, она таскает кусочки прямо из моего рта. Однажды ей не понравилась моя пища. Она с потрясающей непосредственностью "вернула" ее на мои волосы и лицо. Позже, когда она подросла, я заменила платок коробкой, где она чувствовала себя также уютно. Так она сопровождала меня в магазины и вскоре стала узнавать всех продавцов.

Может быть, некоторые люди, наблюдая все это, думают: "Ах, бедная женщина совсем спятила!" Но что мне до этого, ведь мой "гусиный ребенок" нуждается во мне. И мы вместе прогуливаемся, ни на кого не обращая внимания. Она ковыляет где-то под моей коляской, временами скрываясь в высокой траве.

Конечно же, моя любимая гусыня - полноправная хозяйка нашего сада. И все остальные его обитатели - карликовые курочки, кошки да еще два попугая (восковые амазонки) находятся в ее "подчинении".

Попугаев зовут Рой и Цицеро. Сначала Цицеро жил у нас с попугаем Чарли. Он был хром на одну ногу и я видела в нем товарища по несчастью. Ножка была когда-то сломана и неправильно срослась. Вначале он все время ковылял, разгуливая под моей кроватью, но потом стал все больше времени проводить с Цицеро. Это была неразлучная пара. Но Чарли вдруг заболел. Он потерял все свое оперение и выяснилось, что у него рак кожи. Что только мы не предпринимали, чтобы спасти беднягу! Но однажды Урс вернулся от врача один - со слезами на глазах он рассказал, что пришлось усыпить Чарли, чтобы прекратить его страдания. Конечно, я тоже горько плакала.

К нашему удивлению, Цицеро стал очень тихим. Он не разговаривал, не свистел, почти не ел и сидел нахохлившись на своей жердочке. Мы поняли, что он тоскует о своем друге, и решили приобрести для него другого попугая. Мы взяли его с собой на птичий рынок, чтобы он сам мог его выбрать. Так у нас появился Рой, который болтал не умолкая. Вскоре Цицеро оправился и подружился с Роем. Правда, он стал меньше разговаривать, чем раньше, наверное, решил, что достаточно того, что у Роя рот не закрывается.

А шестерых моих кошек зовут: Сибилла, Орион, Жозелайн, Ниночка, Пусси и Квазимодо. В садовом пруду водятся рыбки, а на лугу попискивают карликовые курицы. Это самая свободолюбивая птичья порода. Они убеждены, что весь сад принадлежит им безраздельно. Весной и летом зацветают цветы, над ними трудятся пчелы и шмели. На камышинках во множестве сидит стрекозы.

Овощей у нас немного, но мы сажаем их каждый год. И когда я смотрю на все это, мне приходят на ум слова французской песенки: "Он все это сделал сам..."