Библиотека

У мюллеров

И снова мы должны были переехать. У нас не было денег, наши друзья супруги Мюллеры пригласили меня пожить некоторое время в их семье. У них тоже была дочка, года на три моложе меня. Ее отец говорил, что она не вполне нормальная. Если она не совсем понимала домашние задания, он неистовствовал, как будто происходило большое несчастье, и маленькая Урси до того была напугана, что вообще переставала соображать и могла даже утверждать, что молоко - красное. По-видимому, она иногда страдала дальтонизмом.

Мы с Урси постепенно сдружились и я стала бывать у нее в комнате наверху каждый вечер, помогая ей делать домашние задания. Мы понимали друг друга очень хорошо, но когда входил ее отец, начиналась чертовщина. Зато ее осыпали сладостями, что даже было, на мой взгляд, некрасиво. Перед тем, как идти спать, приходила ее мама с коробкой конфет, печенья или других лакомств. Из них нам разрешалось выбрать себе по три. Урси уступала мне часто свою долю, так избалована была она вкусными вещами. Не хватало ей только любви и ласки. Ее родители были очень молодыми, особенно мать, и оба подходили с чрезмерными требованиями к своему ребенку с задержанным развитием.

Однажды вечером я увидела, что у мамы моей подружки глаза заплаканы. Как я узнала, отца Урси посадили в тюрьму за крупное мошенничество. Будучи фанатичным игроком, он проиграл чужие деньги. Я тогда не совсем поняла, как все было. Во всяком случае, мать и дочь должны были перебиваться на очень незначительные средства. Только позже я узнала, что мать искала себе любовника, который бы ее содержал, так как она не имела никакой профессии. Ее мне было очень жаль, поскольку под любовью я понимала нечто другое.

Но вскоре господина Мюллера выпустили, он продолжал играть, крупно выиграл и купил маленький домик с садом, куда я снова могла приходить на время каникул. Однажды они все уехали куда-то на несколько дней, а нас с мамой попросили остаться в доме и ухаживать за двумя маленькими обезьянками, которых они приобрели для Урси. Каждый день мы им давали по ложечке бисквита и бананы. Я еще тогда сомневалась, правильный ли был этот рацион. И однажды мы увидели на полу маленький трупик, а следом умерла и вторая обезьянка. Мы с мамой очень расстроились, опасаясь возвращения хозяев. Но Мюллеры не стали предъявлять нам обвинения, сказали, что, по-видимому, обезьянки уже были нездоровы. Жаль, что мы этого не знали, может быть, мы бы лучше за ними ухаживали и зверьки остались бы жить. Но кто знает, смогли бы они чувствовать себя нормально в этом маленьком и неуютном для обезьянок доме.

Наступили очередные каникулы, и господин Мюллер приехал за мной на своем мощном автомобиле. Он мчался как угорелый. Сначала это наводило на меня страх, но немного обвыкнув, я почувствовала удовольствие от быстрой езды.

Первые дни каникул у них я чувствовала себя неловко, мне не хотелось быть в тягость и я как можно дольше оставалась в своей комнате. Как всегда, мое напряженное душевное состояние отражалось, прежде всего, на желудке - в нем были какие-то "дурные" ощущения. Но понемногу это чувство развеялось, мы с Урси стали много гулять, ведя на поводке двух симпатичных такс, ходили за покупками. Идти надо было через лес, что мне очень нравилось, в отличие от Урси. Мне очень хотелось спустить собак с поводков, но Урси каждый раз поднимала панику: "Если мама это заметит, и, если они от нас убегут, и если,.. и если..."

Иногда вечером фрау Мюллер позволяла мне лежать в ее кровати и смотреть телевизор. Она включала электрическую грелку, которая покрывала всю кровать. Окутанная ее теплом, я часто засыпала. Мне казалось, фрау Мюллер не была недовольной этим, потому что муж ее дома бывал довольно редко.

Каникулы пролетали быстро, и я снова возвращалась домой и в школу. К сожалению, потом мы потеряли этих людей из виду. Я знаю только, что господин Мюллер еще несколько раз все терял и снова выигрывал. Еще раз довелось мне встретить Урси, она была уже подростком и в ее развитии был определенный прогресс.