Библиотека

Глава 5. Инвалиды — изгои общества (социальные и политические причины)

Сколько в СССР инвалидов? Официальной статистики об этом нет, как нет статистики, например, сколько в СССР заключенных, алкоголиков, безработных и т.д. Хотя, надо сказать, где-то, за семью замками, она есть, но зачем это нужно знать обществу, строящему свое самое светлое в мире будущее? Поэтому любопытным всякий раз нужно пользоваться случайно проскочившими в печать или от кого-то услышанными цифрами, сопоставлять их с другими и такими же случайными, прибавлять, умножать и т.д., чтобы получить хотя бы приблизительную цифру на интересующий предмет. Попробуем и мы воспользоваться некоторыми цифрами, которые могли бы дать нам некоторое представление о количестве инвалидов в СССР.
В одной из передач советского радио было однажды сказано, что в настоящее время в Советском союзе насчитывается 8 млн. работающих пенсионеров по старости, что составляет 1/3 из общего количества. Следовательно, можно заключить, что общее число пенсионеров по старости - 24 миллиона. А на 26-м съезде КПСС Л. Брежневым была упомянута общая цифра пенсионеров (включая и инвалидов) - 49 млн. Если принять во внимание, что лишь очень немногие семьи, потерявшие кормильца, получают пенсионные пособия, то кроме пенсионеров по старости (24 млн.) остальные - инвалиды. Следовательно 49 минус 24 получаем цифру в 25 миллионов инвалидов. Цифра эта близка и к подсчетам некоторых международных статистических организаций, утверждающих, что каждый десятый человек на планете - инвалид. (Население СССР более 270 млн.) Однако можно сказать, что даже 25 млн. - цифра заниженная. Люди, жившие в СССР знают, как порою трудно, а то и невозможно, получить даже больничный лист (освобождение от работы), не говоря уже о том, чтобы пройти комиссию ВТЭК (Врачебно-Трудовая Экспертная Комиссия) и получить официальное заключение об инвалидности. Поэтому люди, по состоянию здоровья считающиеся инвалидами, зачастую официально признаны здоровыми.
Почему в СССР так много инвалидов? - часто задают мне сейчас этот вопрос. Причин несколько, но остановимся только на тех, что на наш взгляд заслуживают особого внимания: во-первых - это следствие нарушения, а часто и просто отсутствия техники безопасности на производстве; во-вторых - принявший уже национальное бедствие алкоголизм в стране, и: в-третьих - это последствия ядерных взрывов и катастроф, связанных с распространением радиации в атмосфере. Кто хоть немного знаком с причиной, способствующей появлению инвалидов в стране, согласится, что в любом промышленном городе в процентном отношении всегда значительно больше инвалидов труда по сравнению с городом с меньшей промышленностью. Так, например, в Ворошиловградской, Донецкой, Кемеровской областях очень много инвалидов-шахтеров. Вспоминаю, когда я работал электромонтером, наша бригада обслуживала ЛЭП (Линии Электро-Передач) высокого напряжения. Работали, что называется, на "ура", то есть чтобы скорее устранить аварию или какие-либо другие неполадки, связанные со снабжением электроэнергией сел и поселков района. Однажды сильным ветром опрокинуло несколько опор и мы выехали на место аварии. Отсоединили разъединитель, электроэнергия через который подходила еще к трем деревням, и приступили к работе. Поставили новые опоры, натянули провода и т.д. Только к вечеру, когда уже стемнело, мы закончили работу. Поехали к разъединителю, поднимаемся на гору и ахнули: во всех трех деревнях горит свет. Как потом выяснилось, в одной деревне гуляли свадьбу, когда начало темнеть, один пьяный пошел и включил разъединитель. Задержись мы немного на линии, неизвестно писал ли бы я сейчас эти строки…
Алкоголизм - уже немало понаписано на эту тему в советской печати. И много было всевозможных предположений - почему с каждым годом в СССР пьют все больше и больше. Для меня ясно одно - в СССР пьют больше в результате создаваемой десятилетиями искусственной психологической атмосферы (тут и отсутствие смысла жизни, и огромный ГУЛаг, созданный не на исправление, а калечение и т.д.) И естественно, хотя экономически это государству не выгодно, но зато выгодно руководящей верхушке парт-аппарата в стремлении сохранить власть. И, уж конечно, постоянный рост алкоголизма в стране резко повышает как детскую смертность, так и число рождений умственно неполноценных людей. В одной из публикаций в русскоязычной печати на Западе со ссылкой на исследование социологов Сибирского отделения АН СССР (г. Новосибирск) для высшего партийного руководства, были приведены такие цифры: детская смертность за 20 лет возросла на 47 %: 7,1 на тысячу человек населения - в 1960 году, 10,4 - в 1980 году. В той же публикации со ссылкой уже на декана одного из педагогических институтов Мееровича говорится, что умственно неполноценные дети в 1982 году составили 16,5 % всех новорожденных. Кроме этого подчеркивается, что 85 % убийств, изнасилований, бандитских и грабительских нападений совершаются в состоянии алкогольного опьянения. А значит - это новые инвалиды…
Когда я жил в СССР, у меня была большая переписка с инвалидами с детства, которых, как я заметил, больше всего в восточных районах Европейской части СССР. С чем это связано, об этом немного ниже. А пока мне хотелось бы привести маленький эпизод из моей жизни. "Почему инвалиды с детства находятся в столь бедственном положении?" - спросил я однажды заведующего отделом социального обеспечения г. Владимира Лучкова. "Потому, - ответил Лучков, - что в уродстве детей повинны только их родители - пусть они и расплачиваются". Я сказал Лучкову, что в этом больше виновато государство, а не родители. Например, ядерные испытания, которые проводятся у нас в стране, сильно влияют на наследственные гены. При этом я сослался на академика А. Сахарова, который подтверждает это. Что заставило Лучкова промолчать тогда - не знаю. То ли авторитет А. Сахарова как большого ученого, то ли сам А. Сахаров, ставший уже как бы большим политическим деятелем.
Кроме этого известно, что в конце 50-х годов, вследствие аварии на одном из заводов в Свердловской области, произошла утечка радиации. Известно и о том, что в районе г. Семипалатинска постоянно проходят ядерные испытания. Одна женщина, инженер одного из предприятий г. Семипалатинска, прожившая в этом городе около 30-ти лет, рассказывала, что хоть и предпринимаются "меры защиты" людей - построены убежища, в которые население прячется, будучи заранее оповещено о времени взрыва - радиация все-таки распространяется на город. Дозиметрические приборы для определения степени радиоактивности от населения скрываются, а специалистам, владеющим этими приборами, запрещено разглашать их показания. И страшнее всего, что это стало буднями, вошло в привычный уклад жизни.
Замечено, что в Семипалатинске так же, как и в латвийском городе Саласпилс, где находится атомный реактор, чрезвычайно высокий процент мертворожденных детей, и все обычные болезни протекают острее, чем в других местностях.
О том, как становятся инвалидами и как они затем живут, я расскажу на судьбе одного человека, ставшего мне близким. Это Исмаил Утавлинов из Оренбургской области. Жизнь заставила его работать фактически с восьми лет, сначала подпаском чабана, а потом и чабаном. Жестокая судьба бросала его с места на место. В советском государстве, где по заявлению официальной пропаганды "самое счастливое детство", мальчик рос без материнской ласки, и никто ему не помогал. Нелегко приходилось ребенку, но его трудовой путь от подпаска чабана, а потом шофера, бульдозериста, проводника товарных вагонов говорит о мучительном поиске найти себя в этом мире.
Во время одной из поездок товарный состав, который сопровождал И. Утавлинов, подвергся нападению грабителей. Пострадал и он сам. Упав на большой скорости с тормозной площадки, он получил травму позвоночника. Врачи не смогли поставить правильный диагноз, и вместо лечения Утавлинову снова пришлось работать, а болезнь развивалась, ему становилось все хуже и хуже. Через некоторое время, попав наконец в больницу, он прошел противопоказанный при его травме курс лечения - наши эскулапы обнаружили у него "реберную невралгию", был назначен курс различной физиотерапии, в частности, долгое и глубокое прогревание.
Болезнь прогрессировала, и на позвоночнике образовалась опухоль. Случайно проезжий специалист, знакомый родственников, по их просьбе произвел частное обследование И. Утавлинова и схватился за голову. Картина прояснилась, лечение изменили, но было уже поздно: жизнерадостный здоровый человек был превращен в тяжелого инвалида с нарушением функции тазовых органов.
С тех пор, в течение 14-ти лет, у него не было своего угла, он скитался по больницам и родственникам. Кому бьет нужен инвалид трудового увечья Исмаил Утавлинов?.. (Кстати, до сих пор ВТЭК не признает его инвалидом, получившим травму на производстве, так как государству пришлось бы при этом доплачивать к пенсии.) Вот строки из его многочисленных писем:

"…В настоящее время в который раз я нахожусь в поселковой больнице, лежу целыми днями на кровати и гляжу в окно либо на пробегающих мимо собак, либо на прохожих, или просто на пьяных - на всю эту серую и безрадостную жизнь, и до того на душе становится грустно и тоскливо, что выть хочется.
Креслоколяска моя уже давно стоит сломанная, запасных деталей к ней найти невозможно, а новую обещают дать только через несколько лет, поэтому я не могу даже добраться до телевизора, который стоит в коридоре. Не мылся я уже несколько месяцев, потому что ванная - на первом этаже, а я лежу на втором, и носить меня некому. Мотоколяска моя тоже давно сломана, и нет для нее запчастей и денег, чтобы кто-нибудь ее отремонтировал.
Недавно я звонил по телефону председателю райисполкома все с той же просьбой: дать мне квартиру. Он ответил, что ничего из этого не выйдет. Оказывается, они на бюро райкома, в присутствии 1-го секретаря райкома, сделали заключение: если я инвалид 1 группы и за мной требуется постоянный уход, жить в квартире один я не могу, поэтому в моей просьбе мне отказать.
Я не могу уже дальше так жить, постоянно скитаясь по больницам, как бездомная собака. Несколько раз я пробовал звонить в Москву, но никто мне не отвечает…"

Долго мы писали в различные инстанции, объясняя ситуацию с И. Утавлиновым, и вот произошло чудо: Утавлинов получил однокомнатную квартиру на окраине одного поселка Оренбургской области. После долгих хлопот установили ему и телефон. Уставлинов стал иногда звонить в Москву члену Инициативной Группы Юрию Киселеву. И вот, 15 января 1983 года у него был отключен телефон. Все, что произошло в последующие дни, трудно себе представить: четыре дня подряд, каждый раз в мороз, по заснеженным колдобинам, Исмаил на своей коляске добирался до неблизкой пекарни, чтобы позвонить оттуда на АТС (Автоматическая Телефонная станция) и узнать в чем дело. И каждый раз на АТС вежливо спрашивали фамилию, адрес, номер телефона и обещали прислать мастера. Звонили на АТС много раз и знакомые Утавлинова, мол парализованный человек живет один и т.д. И у них также "записывали" адрес, номер телефона с теми же обещаниями прислать мастера.
На 5-й день И. Утавлинов снова поехал звонить. Все эти дни мела метель. На полпути коляска застряла в сугробе. Самостоятельно выбраться не удавалось. Резкий порыв ветра опрокинул Уставлинова вместе с коляской в снег. Обессиленный он подняться не мог, и метель постепенно стала его заносить, и он стал замерзать. На счастье проезжавший мимо шофер сквозь метель разглядел сбоку дороги перевернутую креслоколяску. Вместе с напарником шофер поднял И. Утавлинова, растер его, посадил в коляску и помог добраться до пекарни. Отогревшись там, Утавлинов позвонил начальнику узла связи и наконец-то тот объяснил:

"У тебя испорчен аппарат, и вообще ты его украл у государства, поэтому никакого ремонта тебе не будет".

Трудно себе представить инвалида 1-й группы, парализованного, занимающегося кражей телефонных аппаратов из советских учреждений… В дальнейшем только обращения в более высокие инстанции, а скорее возможность огласки и пошедшие в поселке разговоры помогли снова подключить телефон. Официальная же версия "неисправности" - голуби на чердаке перекусили провода, и с Утавлинова потребовали деньги "за ремонт".
Сейчас, я думаю, уместно спросить: почему страна, со сказочно богатыми природными ресурсами, создающая спутники и баллистические ракеты, не хочет (или не может) обеспечить эту, одну из самых многочисленных, категорию советских граждан хотя бы относительно нормальным жизненным уровнем? Ясно одно - советское государство не хочет вкладывать средства в кардинальное улучшение их жизни. Помимо этого советское правительство всегда смотрело на людей, как на средство для достижения своих целей. Начиная с гражданской войны 1918-22 гг., поля которой были усеяны трупами соотечественников, и, кончая "великими стройками коммунизма", везде и всегда народ был исполнителем недоброй воли своих вождей. В жертву приносились миллионы физически здоровых людей. Что можно тогда говорить об инвалидах, которых нельзя использовать ни в "героическом труде ударных пятилеток", ни в Армии. Отсюда и отношение государства к инвалидам, которое как нельзя более точно выразил начальник по режиму инвалидного лагеря в пос. Макорты Днепропетровской области майор Годынник, сказавший инвалидам-заключенным: "Вы - досадный балласт нашего общества".
СССР - страна оптимизма. В ней вы всегда можете встретить потоки торжественных статей в печати и речей советских "вождей" о "новом подъеме благосостояния населения", о "перевыполнении производственных планов" и т.п. В дни государственных праздников вы непременно столкнетесь с марширующими под звуки бравурных маршей стройными колоннами. Например, даже когда умер глава государства Ю. Андропов, после непродолжительной церемонии похорон на Красной площади в Москве, с экранов телевизоров зазвучали торжественные марши. Все, что не красит эту "действительность", официально замалчивается, скрывается, прячется. Более полную и точную картину этой действительности воспроизвел в своем очерке "Стертые с фасада", посвященном созданию нашей Инициативной Группы защиты прав инвалидов в СССР, поэт и публицист Виктор Некипелов. Я позволю себе привести выдержки из этого замечательного очерка:

"…Когда смотришь западные фильмы, нет-нет да и мелькнет на экране фигура в легкой и изящной инвалидной коляске… Человек на такой коляске, не ощущая никаких физических и тем более психологических неудобств, может наравне со всеми, так и хочется сказать: не въезжать - входить в магазин, ресторан, парикмахерскую, кинотеатр, клуб.
Напрасно искать такую велоколяску на наших улицах. И не только потому, что советский город, его мостовые, здания, лестницы не приспособлены для ее появления. И не потому, наверное, что стране, создающей спутники земли и баллистические ракеты, не под силу техническое конструирование такой вот стрекозки-геликоптера.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что наше, громче всех в мире заявляющее о том, будто бы у нас "все для людей и во имя людей", государство по сути почти безразлично к ним. Занятое безрассудной экспансией на все континенты своей разрушительной идеологии, бросающее на эти цели все свое злато, все свои - по нитке, по заплатке - собранные, недоданные народу миллиарды, это государство попросту слишком бедно и поэтому не только не хочет, но и не может помочь своим увечным, да если бы только им!
И здесь бессилие трансформируется в удивительный по своей циничности практицизм. Будучи не в силах посадить инвалида в велоколяску, государство стыдится его внешнего вида и старается убрать с глаз! И это логично: у общества, считающего себя идеальным, все должно быть опрятно: его одежды, витрины, фасад. Как это так - вдоль безукоризненного строя горнистов и кумачевых трибун вдруг поползет или покатит на самодельной грохочущей дощечке с роликами какое-то скрюченное, уродливое существо? Кто допустил? Убрать! Убрать! Убрать!
Так убирают сегодня с наших улиц, площадей, вокзалов всех, кто своим видом компрометирует советский социальный фасад: выпрашивающих подаяние нищих, бездомных или не имеющих прописки бродяг, проституток, пьяниц, одиноких стариков, даже цыган.
Даже если вы плохо одеты или задремали в неудобной позе на вокзальной скамье - к вам непременно подойдет разбудит недреманный хранитель общественной гармонии милиционер: "А не спите, пожалуйста! Куда едете? Ваш документик, будьте добры".
К этим "не эстетичным" типажам приравнены практически и инвалиды. Убрать! Убрать! Убрать! И их убирают рассовывают по квартирным клеткам (лучше всего - на верхние этажи), размещают, порой, даже насильственно, по инвалидным домам (вот еще клоака, куда не заглянул, не будет допущен, ни один фотограф и журналист).
Так декорируется наш лучезарный, без облачка - без пятнышка фасад. Так общество всеобщей гармонии припудривает свои социальные язвы".

Считать инвалидов за изгоев - это установка, причем установка на государственном уровне. И никакие жалобы инвалидов, их мольбы о помощи, которыми переполнены официальные учреждения, не находят ни понимания, ни сочувствия. Уже здесь, на Западе, во время одной пресс-конференции корреспондент одной из влиятельных профсоюзных газет (кстати, ни разу не побывавший в СССР) долго не мог понять, почему это происходит "Можно пожаловаться, и проблемы будут решены" - был его аргумент. Я не хочу высказывать упрек этому корреспонденту, - людям, привыкшим видеть себя свободными, конечно, чрезвычайно трудно понять структуру советского общества.

Читатель, вероятно, заметил, что свою книгу я построил не столько на своих выводах и наблюдениях, сколько на конкретных случаях, вплоть до выдержек из официальных советских источников - газет, журналов, радио. Мне кажется, в этом больше реальности, чем если писать только от себя. Поэтому я позволю себе привести выдержку из следующего письма:

"…Мне пришлось лежать в одной крупной клинике г. Москвы. Нас в одном отделении было 43 человека. Все спинальники, прикованные к постели. Там имелись две коляски, если их еще можно так назвать. На них страшно было садиться, можно стать вторичным спинальником. Я специально обратил внимание на заводскую бирку, если не ошибаюсь, она 1938 года выпуска. Даже за обладание этими колясками больные доходили до драки - каждому хочется садиться и выезжать на свежий воздух или подъехать к умывальнику умыться. О чем еще можно говорить, если во многих больницах больные месяцами не бывают в бане или ванной - с ними никому не хочется "возиться". Думаю, что в домах инвалидов дело обстоит не лучше. Я лежал в больнице с одним товарищем из такого дома. Он рассказывал, как их возят зимой на лошадях помыться в бане…"

Это - реальность. И с этим нельзя не считаться. В то же самое время советская пропаганда везде, где только можно, продолжает утверждать, что лишь в Советском Союзе, и нигде больше, самое гуманное отношение к людям, тем более к инвалидам. Что только ни приводится в доказательство, чтобы убедить в этом и советских граждан, и весь мир. Возьмем к примеру статью министра социального обеспечения РСФСР Д. П. Комаровой под заглавием "С отеческой заботой", напечатанной несколько лет назад в газете "Труд". Вот как она видит положение инвалидов в СССР:

"…Забота об инвалидах осуществляется не только органами социального обеспечения, она находится в центре внимания партийных, профсоюзных организаций, предприятий службы бытового и жилищно-коммунального хозяйства, торговли… Вообще для тяжелобольных людей бытовое обслуживание имеет особое значение. В нашей стране создана обширная и многогранная система социального обеспечения людей, потерявших трудоспособность. С каждым годом эта система улучшается, совершенствуется. Растут размеры пенсий, вводятся новые формы обслуживания. Одним словом, делается все для того, чтобы забота касалась всех, кто в ней нуждается. В этом - яркое отражение гуманизма советского строя".

Написано, надо сказать, красиво. Порадовала Д. П. Комарова этой статьей и редактора газеты, и ее цензоров, и высших партийных бонз и коллег из своей кремлевской элиты. Но стоит лишь снова обратиться к реальности, как картина этого святочного рассказа Д. П. Комаровой рассыпается словно карточный домик. Взять хотя бы маленький эпизод из моей жизни: подполковник УКГБ г. Владимира Коровушкин однажды со злостью сказал мне: "Ты уже 16 тысяч высосал из государства!" Это было сказано в 1979 году. Поэтому, если 16 тысяч рублей, выплаченных мне за 13 лет моей инвалидности разделить на каждый месяц, получается по 100 рублей в месяц или, в переводе по официальному курсу около 130 долларов. Такова была плата за те лишения, которым государство подвергло человека, и без всякой его вины… Или вот хотя бы письмо от парализованного инвалида, передвигающегося на коляске:

"…Даже не знаю, как все это описать. Вот уже более двух недель в нашем доме переполнена канализационная яма, и вода вместе с жижей нечистот через унитаз и ванную течет прямо в квартиру. Я уже весь измучился чистить и убирать все это, мыть полы. Каждый день звоню начальнику коммунального предприятия, чтобы выкачали, наконец, из канализационной ямы всю жижу, запах от которой, к тому же, распространяется на весь наш квартал. Он только обещает:
"Сейчас пошлем машину", которой все нет и нет. Правда, один раз машина была, выкачали две бочки нечистот, затем шофер сказал: "Кончился бензин, работать больше не могу…". Примерно то же самое отвечают и из коммунального предприятия: то у них бензину нет, то машина сломалась и так далее. А однажды оттуда ответили даже так: "А вы бы меньше ходили в туалет, сами видите, бензина нет, машины нет, чем мы будем выкачивать ямы после вас?..".
В райисполкоме обещали в это лето построить гараж для моей мотоколяски, а сейчас говорят, что у них нет для этого средств. Помощник начальника коммунального предприятия выделил место для моей мотоколяски около уборной во дворе нашего дома, и она сейчас стоит и ржавеет. Да и ездить я на ней не могу, так как она постоянно ломается, а средств починить ее у меня нет. Вот и сижу в этой канализационной вони уже более 2-х недель, и сколько это еще будет продолжаться, не знаю…"

В большинстве случаев в СССР распространено мнение, что произвол и беззаконие исходят от местного начальства - от секретаря райкома, директора фабрики, от заведующего отделом социального обеспечения и т.д. Поэтому все центральные инстанции в буквальном смысле слова засыпаны жалобами, просьбами, заявлениями в расчете на то, что может быть "там разберутся…". Возможно, в этом угадывается свойство русской души - искать правду челобитьем, обращаясь непосредственно к главе государства кто бы он ни был, царь-монарх или Генеральный секретарь ЦК КПСС. Правительство СССР не раз пыталось оградить себя от потока этих писем, вынося соответствующие постановления для администрации на местах "об улучшении рассмотрения писем, жалоб и заявлений граждан". Однако косность и ханжество настолько пропитали всю советскую систему, что все эти постановления всякий раз оказывались не чем иным, как оберточной бумагой.
Однажды и я попытал было счастья - найти понимание у высших слоев власти. Был август 1981 года, Международного года инвалидов. Я обратился в Приемную Совета министров СССР, напомнил о провозглашенном ООН годе инвалидов и объяснил ситуацию с плохим обеспечением советских инвалидов колясками, высказав предложение ввозить коляски из-за границы, например из ФРГ, фирмы которой давно предлагали даже построить завод по производству колясок на территории СССР. Разговор велся по телефону со старшим референтом Приемной Ниной Ивановной Кодол.
- Мы понимаем, - ответила Н. Кодол, - что коляски у нас еще очень низкого качества, но мы не можем ввозить их из-за границы.
- Я думаю сейчас, с провозглашением ООН Международного года инвалидов не только можно, но даже нужно хоть что-нибудь сделать для наших инвалидов. В конце концов некоторые инвалиды могли бы сами купить коляски, если бы им разрешили обменять советские рубли на конвертируемую валюту.
- Зачем?
- Чтобы затем перевести эти деньги на счет западных фирм. Например, западногерманская фирма "Меир" давно готова продать любое количество колясок. Ведь советские рубли никто там не возьмет…
- Что Вы говорите, советский рубль - самая устойчивая валюта в мире. И потом, мы этим не занимаемся.
- А кто этим занимается?
- Министерство Внешней Торговли.
- По этому вопросу я уже обращался туда, и там мне посоветовали обратиться к вам.
- А почему Вы беспокоитесь за других? - вдруг спросила Н. Кодол.
- Потому что для многих других практически невозможно приехать в Москву. И потом, это мой моральный долг - видя страдания других, стараться по возможности помочь им. Даже в советской печати очень часто встречается такое упоминание: один за всех - все за одного.
- Нас эти лозунги не интересуют! - перебивает меня Н. Кодол. - Пусть каждый думает о себе сам…
- Извините, я правильно понял, что разговариваю именно с Приемной Совета министров СССР! - спрашиваю я.
- Да, правильно!
- Но Вы же мне навязываете логику блатных.
- ?!!
- Хорошо, я могу Вам пояснить мои слова: как у Вас, так и у блатных точно такой же принцип отношения к людям: умри ты сегодня, а я - завтра.
- Если Вы хотите сами получить коляску, напишите заявление, и мы его рассмотрим, - снова перебивает меня старший референт Приемной Совета министров СССР Нина Ивановна Кодол, давая понять, что разговор окончен и настаивать на чем-либо больше бесполезно.
- Спасибо за приятную беседу, - сказал я в телефонную трубку, из которой донеслось в ответ металлическим голосом: "Пожалуйста!"
Это лишь краткий диалог, но что за ним скрывается не поддается пониманию хоть сколько-нибудь нормально мыслящего человека, а некоторым и вообще это трудно себе вообразить. Между тем в этой ситуации "пусть каждый думает о себе сам" живут миллионы людей и в каждом из этих миллионов видна своя особенность и индивидуальность, душа, наконец. Для некоторых, может быть, не всегда первостепенную роль играют материальные запросы (хотя инвалиды, прежде всего, и зависимы от них), но отношение тех, кто внешне казалось бы является носителем идеалов морали и нравственности, на деле же оказывается проходимцем и спекулянтом этих идеалов. Однажды в КГБ вызвали мою знакомую, где ей учинили жестокий и грубый допрос. Расстроенная, со слезами на глазах она затем пришла ко мне и рассказала всю беседу с сотрудниками КГБ. Она плакала не от их грубости, а от досады за то, что ее вера в "идеал КГБ", который у нее возник с детства из книг и кинофильмов, разрушилась только при одном соприкосновении с действительностью. Была досада за свою наивность.
Примерно то же самое происходит и с инвалидами. Вначале они внутренне еще надеются найти положительный для себя исход. Надежда эта живет годами. Затем, не видя для себя просвета, кто-то из них разуверяется в "самой совершенной в мире системе социального обеспечения", другой ожесточается, третьи, а их большинство, - смиряются по принципу "плетью обуха не перешибешь". Не спит и государственная администрация, как это может показаться. С завидной точностью соответствующие ведомства государственного аппарата определяют время, когда и какой минимум-подачку нужно выкинуть инвалидам, будь это полутора - или пятирублевая прибавка к пенсии, путевка в санаторий, "в виде исключения" выдача другой коляски до истечения 5-летнего срока и т.д. Например, чтобы не вызвать массового недовольства инвалидов труда на Украине, в г. Славянок Донецкой области для инвалидов-шахтеров, преимущественно с травмами позвоночника, построен специальный санаторий, факт которого, однако, был преподнесен как новый жест "гуманности" советского руководства. Вначале санаторий и был построен на средства Министерства угольной промышленности. Но чтобы это все-таки не выглядело столь показно, впоследствии его передали в ВЦСПС (Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов). Для инвалидов труда в республике также введены дополнительные транспортные льготы. Выглядит это так: когда я летом 1980 года ехал на своем "Запорожце" из Крыма по территории Украины, буквально все автозаправочные станции были запружены автомашинами: - нет бензина. Для инвалидов войны и труда выдавали по 10 литров. Так я и ехал от одной бензозаправки до другой. Стоило мне выехать за пределы Украины, служащий очередной бензозаправки даже не посмотрел на мою справку инвалида труда.
Равнодушное отношение к инвалидам в СССР, их чувство собственной ненужности, бессилие и беспомощность перед обстоятельствами заставляет некоторых инвалидов задумываться над тем, чтобы просто покинуть эту страну. И действительно, каждый человек вправе выбирать себе место проживания. Это оговорено Заключительным Актом Хельсинкского совещания, подписанным и советским правительством. Более того, из материалистического-то государства, человека, бесполезного для общества, почему бы и не вытолкнуть за границу? Однако и здесь есть опасения у советского руководства, боязнь нежелательной реакции мирового общественного мнения: - даже инвалиды бегут из страны, где "все - во имя человека, все - для блага человека!" Например, за свое желание эмигрировать вот уже несколько лет подвергается постоянным преследованиям Владимир Прокопчук из г. Каменец Брестской области. Прокопчук, по образованию математик, долго работал инженером-программистом в одном из институтов г. Бреста. В детстве, во время занятий по физкультуре в школе, он получил травму головы. Впоследствии, во время операции врачи вмешались в кору головного мозга, и сейчас у В. Прокопчука случаются частые приладки эпилепсии. На работу его больше нигде не берут, а за свое желание эмигрировать он несколько раз был избит работниками милиции и несколько месяцев провел в психбольнице. Вот всего лишь один из эпизодов его жизни сейчас, о котором он рассказывает в своем заявлении на имя министра МВД СССР:

"26 октября 1981 года я приехал в Москву. Приблизительно в 15 часов я хотел зайти к одному из пригласивших меня знакомых, надеясь у него переночевать. Отыскав указанный адрес, я зашел в подъезд дома. У женщины, вышедшей из квартиры напротив входа, я спросил, где находится нужная мне квартира. Она ответила, но почему-то она была настроена ко мне предвзято, как мне показалось. В искомой квартире никого не оказалось, и мне пришлось уйти ни с чем. Через некоторое время я снова зашел туда, и из той же квартиры опять вышла женщина, но другая - помоложе. Она не хотела впускать меня в подъезд, но я все-таки поднялся на нужный мне этаж. Женщина заявила мне вслед, что вызовет милицию. Нужная мне квартира вновь оказалась запертой. Я спустился вниз, но выйти не смог: дверь подъезда была заперта на замок. Вскоре явились пожилой майор в очках и рядовой юнец. Меня отвезли в милицию.
Там капитан милиции потребовал мой паспорт и, ознакомившись, отдал команду: "Обыскать!" Ко мне подскочил юнец, расстегнул все пуговицы на одежде и начал опустошать мои карманы, прощупывать "подозрительные" места. Эту сыскную операцию он проводил с таким рвением, что порвал мои брюки и заслужил одобрительную реплику капитана: "Трещат!" Затем началась сортировка всего, что нашли в моем портфеле и в карманах. Потом меня посадили за решетку и стали проводить со мной идеологическую работу. Позже пришел какой-то человек в штатском, рослый и широкоплечий. Поведением и культурой он от милиции не отличался. Стал задавать мне вопросы с намерением установить цель моего приезда в Москву. Перед тем, как отвечать на его вопросы, я осведомился, кто он, на каком основании имеет право допрашивать меня и вести себя со мной настолько вызывающе. В этом он мне категорически отказал, ответив, что это - его дело. Тогда я отказался вести с ним какую-либо беседу и, так как был уже неимоверно измучен, лег на скамейку. Тогда по его указанию несколько милиционеров дали волю своим рукам и ногам. Меня стащили со скамейки, начали трясти, бить по почкам и по голове, а когда сбили мою шляпу, один из присутствующих стал футболить ею как мячом. Это бесовское гуляние окончилось тем, что человек-инкогнито ударил меня по лицу со словами: "По-до-нок, вижу, что инвалидностью прикрываешься, а сам все понимаешь; вот напишу, пусть 6 месяцев в психбольнице подержат". И начал писать какой-то протокол. Вскоре приехала медмашина с санитарами, и меня отвезли в психбольницу.
В больнице мне заявили, что я госпитализирован потому, что два дня бродил возле одного и того же дома, там же раздевался догола и пугал людей. Выйти из больницы мне помогла объявленная мною голодовка и то, что о моем существовании знали члены Инициативной Группы защиты прав инвалидов".

Трагична судьба многолетних отказников матери и сына Максимовых из г. Ужгорода. Галина Максимова - инвалид по зрению. У нее туберкулезный процесс глаз, ей грозит полная потеря зрения. Единственное, на что она еще надеется - это вылечить свою болезнь на Западе, так как в СССР отказались по-настоящему ее лечить. Но власти не только не разрешили им выехать из страны, по попросту постарались от них избавиться. 18 мая 1982 года против них было возбуждено уголовное дело по обвинению в "тунеядстве". Суд приговорил Галину Максимову к 1 году лишения свободы, ее сына Александра - к 2 годам. Уже в лагере, против Г. Максимовой было возбуждено новое дело, на этот раз за "клевету на советский государственный и общественный строй", и ей было добавлено еще 3 года лагерей. За что? Можно только предположить за что, - только за то, наверное, что она рассказала своим солагерницам о нелегкой участи инвалида… Незадолго до своего ареста Г. Максимов написала в Инициативную Группу:

"…У меня уже не только хориоретинит, но и дегенерация сетчатки, и молекулярная дистрофия, и астенизация обоих глаз. Я сейчас уже смотрю на мир сквозь черную сетку, а впереди - полная темнота, что для меня равносильно смерти. Год назад я лежала (по собственному настоянию) в областной больнице на кафедре глазных болезней и была выписана без улучшений. Зрение падает с ужасающей быстротой, я не могу найти выхода. Кроме болезни глаз, у меня появился порок сердца, истощение нервной системы и другие заболевания. Кроме этого обстановка постоянной угрозы арестом меня органами КГБ и другие обстоятельства с каждым днем подтачивают мое здоровье, усугубляют процесс заболевания глаз.
Помогите мне найти выход из создавшейся ситуации".

Приводимые примеры очень типичны для такой страны, как СССР. Отношение к инвалидам продиктовано самой системой общества. Лозунг "кто не работает - тот не ест" незримо существует в каждой советской семье. Если, например, в какой-нибудь семье никто не будет работать месяц или два, последствия сразу дадут о себе знать: придется перейти на хлеб и картошку. А ведь инвалиду, нигде не работающему, пенсию платят' Это понятие постепенно впитывается в мозг, кожу и кости каждого советского человека. И человек, тем более инвалид, обязан чувствовать себя виноватым, что своей хоть и нищенской пенсией, но "обкрадывает" государство. Постепенно складывается такая характерная психология, как покорность, которая вполне устраивает государство. Любые попытки инвалидов выйти за эти устоявшиеся рамки чреваты для них последствиями, начиная, как мы видим, с преследований и кончая уголовным лагерем…
На официальном же уровне, а точнее с государственной точки зрения, все выглядит совершенно иначе. Взять, к примеру, 1981 год, который был объявлен ООН Международным годом инвалидов. В связи с этим во многих странах мира разрабатывались программы по улучшению социальной помощи инвалидам. Множество специальных организаций - государственных, частных и добровольных - занимались этим вопросом. Доктор Клаес, международный деятель помощи инвалидам, обратился к советскому правительству с письмом, в котором интересовался какие мероприятия намечаются в СССР в связи с Международным годом инвалидов Вскоре он получил ответ начальника отдела международных связей Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам А. Бордадына. Выписывая на полутора страницах совершенно голословные фразы, Бордадын не привел ничего конкретного. Например, как понять выражение - "…международный год инвалидов будет для нас важным мероприятием", или "…систематически совершенствуются формы и методы". И, наконец, "широкое использование средств массовой информации". Вам долго придется просматривать подшивки советских газет и журналов, но вряд ли вы найдете что-нибудь об этой "надлежащей работе в этой области". Советское правительство решило инициативу проведения Международного года инвалидов не поддерживать и по возможности замолчать, что и было сделано. Даже сами инвалиды в СССР на протяжении всего 1981 года не знали, что тот год был объявлен Международным годом инвалидов. А если и узнавали с большим опозданием, то долго не могли в это поверить.
Обычно в СССР принято награждать правительственными наградами высокопоставленных лиц по случаю того или иного торжественного юбилея или даты. Была не забыта и министр социального обеспечения РСФСР Д. П. Комарова. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17.10.1980 года она была награждена одним из высших советских орденов - Орденом Трудового Красного Знамени. По мнению самих инвалидов она удостоилась этой награды за экономию на инвалидах и пропагандный камуфляж о "достижениях" в этой области… Думается, что этой наградой Д. П. Комарова больше обязана существованию в настоящее время в СССР двух инвалидных обществ - Всероссийского Общества слепых (ВОС) и Всероссийского Общества глухонемых (ВОГ). Используя эти общества в своих пропагандистских целях, государство старается убедить население СССР и международную общественность в своем "гуманном" подходе к инвалидам вообще. Официальная и главная установка такова: эти общества доказывают их жизненность и прогрессивность, то есть, позволяя им за счет выпускаемой ими продукции отказаться от государственной дотации. Например, по утверждению советских пропагандистов, только в Российской Федерации на специально созданных 200 учебно-производственных предприятиях работают 58 тысяч инвалидов-слепых. Эти предприятия ежегодно выпускают продукции в среднем на 540 млн. рублей. (Таким образом каждый член этого общества выпускает продукции почти на 10 тысяч рублей в год.) Продукцию эту составляют изделия, производство которых предусмотрено народнохозяйственным планом. Предприятия Всероссийского Общества слепых кооперируют с такими индустриальными производствами, как московский завод им. Лихачева и автозавод в Горьком, тракторный завод в Челябинске и "Ростсельмаш". Общество ведет большое капитальное строительство: примерно каждые 10 лет на деньги Общества вводится в эксплуатацию более 1,5 млн. кубических метров производственных зданий и около полумиллиона квадратных метров жилья.
"Где, в какой стране возможна такая помощь людям, потерявшим зрение, - постоянно читаем мы в официальных советских публикациях: - высокое пенсионное обеспечение, сокращенный рабочий день, месячный отпуск, бесплатное санаторно-курортное лечение" и т.д. и т.д.
Что ж, желание советских руководителей выдать желаемое за действительное вполне понятно, они хотят сказать со страниц советской печати, что "СССР - рай для инвалидов". При ближайшем же рассмотрении оказывается, что Всероссийское Общество слепых - это лишь выгодная государству рабочая сила, так как продукция и миллионы, а может быть миллиарды рублей, заработанные инвалидами-слепыми, как мы видим, затем идут в доход государства.
Видел ли кто-нибудь из вас слепых инвалидов на улицах советских городов? Лично я за всю свою жизнь не видел их ни разу, но постоянно приходилось и приходится только слышать о них по радио, читать в газетах и представлять, что существует где-то эта невидимая категория людей, способная изготовлять "высоковольтную и низковольтную аппаратуру, светотехническое оборудование, радиотехнические изделия". Не зря же для них и созданы 200 учебно-производственных предприятий, где их обучают работе автомата-робота.
О достижениях в использовании этой дешевой рабочей силы можно легко убедиться на утверждениях самих же советских пропагандистов, которые пишут, что "в настоящее время практически полностью решена проблема трудоустройства незрячих". В одном из номеров газеты "Труд" промелькнула даже такая цифра: 78 тысяч инвалидов-слепых сейчас работают только в одной Российской Федерации. Похоже, за этот дешевый труд, за что же еще. Всероссийское Общество слепых и было "по достоинству отмечено высокой правительственной наградой - орденом Трудового Красного Знамени".
Но как бы ни считалось, что эта конвейерная работа, являющаяся монополией государства - лишь использование даровой рабочей силы, в ней угадывается все-таки какой-то смысл жизни. Это лучше, чем ничего. Лучше заброшенности, одиночества, окончательной нищеты. ВОС и ВОГ - это прежде всего объединения людей одной судьбы, хотя мало кто знает историю их создания. А история их такова:
Всероссийское Общество слепых (ВОС) начало функционировать в 1923 году. Министерство Социального обеспечения РСФСР считает, что оно действует с 1925 года. И вот почему. Во второй половине 1922 года в Наркомат социального обеспечения пришли несколько слепых с просьбой организовать их общество. Им сказали: "Вот еще! Будем создавать общество слепых, потом глухих, а потом еще БЕЗНОГИХ захотите!" Но в 1923 году Общество было создано при… Наркомате Внутренних дел. Было выработано "Положение" Общества, но вскоре Наркомат посчитал такое "родство" несколько странным, и Общество перешло в ведение социальных органов. В 1925 году был избран Совет и Президиум Общества. Тогда же, в 1925 году, было создано и общество глухонемых, но отношение государства к созданию Общества инвалидов с нарушением двигательных функций - "безногих" - осталось прежним.