Библиотека

Глава 2 | Разорванный круг

Наблюдал за выступлениями Дикуля на манеже раз сто, не меньше. И каждый вечер замирал с внутренней дрожью: упаси, Господи, если какой-нибудь из сорокапятикилограммовых, похожих на пушечные ядра, шаров, которыми он жонглирует, будто теннисными мячиками, и в конце концов ловит на основание шеи, чуть сойдет со своей единственной неубийственной траектории.
У него есть еще гири, по восемьдесят килограммов каждая. И штанга в его артистическом арсенале в цирке. Он дал систему, какую всем дает. Через несколько месяцев сделали мне станок по его чертежам, и начал я с начальных тестов.
– Вы сразу поверили в Дикуля?
– Нет. Не то чтобы я не верил в него или в его систему, а просто уже было очень много людей, которые хотели помочь. Меня же больше всего поразило, что Дикуль после травмы сам превратил себя в нормального человека.
Но все равно, пока я не встретился с ним, было что-то такое потустороннее, неверие, что ли.
Меня в первое время особенно еще бесило, что как надо не получалось. Движения какие-то хаотичные... Делал тестовые упражнения, но не покидало ощущение, что у меня ничего путного никогда не выйдет.
Мама отвезла Дикулю мой отчет, и он сказал, чтобы я показался ему.
И вот первая встреча. Мы с ним долго разговаривали, а потом Валентин Иванович говорит: Давай-ка попробуем постоять. Честно говоря, я не поверил – что значит постоять? Он надел мне на ноги такие железные башмаки, которые у него есть для этого, и ...поставил! Только чего это ему стоило!
– Вот именно: чего ему это стоило?
– Ну, мне-то ладно. А вот ему? У меня ноги в разные стороны едут, никакой координации, никакого понятия о шаговом движении. Он злится. Я пытаюсь, хочу сделать то, что он приказывает, но не получается. Он злится, я злюсь. В конце концов поставил меня, и я даже сделал первые два шага.
– Сами?
– Да, сам. Держась за его плечи. Тогда я еще не догадывался, что как раз и случился переломный момент – когда я сделал эти два шага и поверил, что на самом деле что-то получится. После этого дело пошло уже с верой в то, что смогу ходить. Опять занимался сам. К нему не ездил месяца три-четыре. Когда приехал во второй раз, то координация у меня стала гораздо лучше.
– Как вы думаете, что движет Дикулем?
– То, что он Человек с большой буквы и движут им чувства чисто человеческие. Он расстраивается по пустякам, нервничает, но он всегда отходчив. И что главное: к нему приходят – он ведь никогда никому не отказывает. Вы посмотрите, Валентин Иванович приходит в цирк в девять утра, уходит в десять вечера. И так каждый день. Постоянно какие-то люди, постоянно с какими-то просьбами, бедами. Я сам из этих людей и знаю, что говорю.
_ Игорь, вы верите в свое полное выздоровление?
– Я реалист. Хотя почему не верить? Но оно зависит не только от меня, не только от нашей работы, но и от степени поражения спинного мозга.
– Вы мечтаете вернуться в авиацию?
– Конечно.
– Насколько это реально на сегодняшний день?
– На сегодня – нет, как минимум года через три-четыре, смотря как пойдут дела.
– Вы женаты?
– Да. И эта моя личная история, совсем не интересная. А впрочем, если вам надо... Я женат второй раз. До травмы была у меня жена. Затем, где-то через полгода, точнее – через семь месяцев, она, видимо, испугалась всего, что будет. Словом, мы разошлись.
– По-человечески вы смогли ее понять?
– По-человечески, как вы говорите, можно понять любого. Меня в тот момент просто немного удивило, что она даже не дождалась, пока выйду из госпиталя. А в принципе, понять ее можно и оправдать тоже.
– У вас есть дети?
– Двое. Дочке девять лет, сыну – семь с половиной.
– От первого брака?
– Да.
– Они живут с первой женой?
– Да.
– Вы их видите?
– Последний раз – два года назад, когда они ко мне приезжали.
– Дети знают, что с вами произошло?
– Конечно.
– Извините, и когда вы второй раз женились?
– Две недели назад.
– Я вас поздравляю! Как вы познакомились со своей женой?
– Дело случая. Я лежал в санатории, и она там была. Познакомились, встречались. Довольно долго – целых полтора года. Вы же сами понимаете, что это такое – второй раз жениться, да еще в таком состоянии, как у меня...
– Вы сказали, что она тоже была в санатории. У нее какая-то травма?
– Нет. Она – здоровый человек.
– Кто по профессии?
–- Инженер.
– Вы ровесники?
– Нет, она старше меня. У нее тоже двое детей.
– Которые сейчас живут с вами?
– Дело в том, что она из Таллинна. Сейчас, в ноябре, поедет туда, решит все вопросы. А под Новый год, вместе с детьми, уже совсем переедет ко мне.
– Вы счастливы?
– Конечно! Одиночество – страшная штука. Когда рядом с тобой родной человек, который тебя понимает, который тебя любит, – это очень большое, счастье.
– Что вы можете сейчас делать по дому?
– Все делаю. Научился. Я же все время один жил.
– А родители?
– Родители живут в Москве, мне же дали квартиру под Москвой. К ним приезжаю на зиму, когда слишком холодно. А так – сам. Сам все и делаю. Так что в этом отношении для меня проблем нет.
– Какое-нибудь хобби у вас появилось?
– Хобби у меня одно – встать на ноги. Поэтому много времени уходит на занятия. По пять-шесть часов ежедневно. Сейчас каждый день езжу к Валентину Ивановичу в цирк. Встаю в шесть утра, в семь выезжаю и часов в семь вечера возвращаюсь домой.
– Вы передвигаетесь с помощью костылей?
– Нет. Костыли пока не удержат. Вот с этими железками – козелками. Но сам веду машину. У меня Запорожец. С ручным управлением.
– Извините, Игорь, еще один бытовой вопрос: сколько вы получаете?
– Двести пятьдесят рублей как ушедший из армии по инвалидности, минус восемьдесят шесть – это алименты. И плюс два раза в год где-то по сто тридцать рублей государство дает мне на бензин. Вот и все мои доходы.
– Хватает?
Деньги сейчас для меня не главное. Есть в жизни другие ценности, о которых вы, здоровые, к счастью, не задумываетесь. А работать, конечно, пойду. Как только мало-мальски встану на ноги, так и начну.