Библиотека

Детская комната

Дети инвалидов и дети-инвалиды — это особый разговор.

Если крах с профессией, невозможность заниматься любимым делом многими инвалидами воспринимается как драма, то отсутствие детей — как трагедия. Наверное, потому, что здесь ничто ничего не заменяет. С профессией ведь как? Не можешь строить большие дома — выпиливай лобзиком игрушечные. Потерял способность выходить на ринг сам — тренируй мальчишек. Не светят тебе археологические экспедиции — читай записки Шлимана. И так далее, и тому подобное... А что заменит радость материнства или отцовства? Воспитание племянников? Собака в доме? Дружба с соседской ребятней?

Отчасти, быть может, и да. Только...

Иметь детей — проблема. А если дети есть? Десятки проблем. Уже иных, однако тоже очень сложных. Юрий Гладких с женой разошелся, когда сын был вовсе крохой. Регулярно отчисляя на ребенка алименты из своей достаточно скудной пенсии, Юра, тем не менее, вовсе не считает, что тем самым выполняет отцовские обязанности. Он рад бы видеться с сыном почаще, но... Дороги, опять дороги! Свидания, правда, случаются. Помню, как рассказывал Юра об одном из них.

— Я подъехал к нему, понимаешь, взял на колени, а он как закричит!.. — Голос у Юры ломается, он поднимает глаза к потолку, чтобы не выкатились слезы, и поясняет, извиняясь: — Что ж, испугался. Конечно, коляска, аппараты — непривычно ему.

Помню, как в Горнозаводске председатель местного общества инвалидов, тоненькая нежная девушка с певучим голоском, вдруг задала марафонцам такой вопрос:

— Скажите, а ваши дети вас не стесняются? Оказалось, для самой Оли это проблема. Ее пятилетний сын уже не раз приносил домой боевые синяки и царапины:

— Мама, а почему ребята над тобой смеются? Почему все ходят вот так, и без палочек, а ты — вот так?

Никогда не забуду слез Зои Тюфяковой, вспоминающей детство своего сына:

— Прибежит домой, весь в слезах: "Мама, мальчишки говорят, у тебя отец — урод, мать — урод, вырастешь — сам уродом станешь. Это правда?"

Помню недоуменные взгляды Володи Механошина, Люды Трубниковой, пожимающих плечами:

— У нас таких проблем не было. От себя, наверное, все зависит. От собственной уверенности.

Но откуда берется она, эта уверенность? Где ее взять и — главное! — как проявить? Как показать, привить собственному ребенку? Чтобы он, любящий, не только жалел тебя, но гордился тобой? Ведь это так естественно и так необходимо — гордиться собственными родителями. (Кстати заметить: а всякий ли здоровый отец способен ответить этой естественной детской потребности?)

В Чусовом, на городском стадионе, где проходили встречи и спортивные состязания марафонцев с местными инвалидами, мне запомнилась одна семья. Главу ее, Наиля Галимова, красивого, статного, сталевара по профессии, более десяти лет назад усадила в коляску производственная травма. Рядом с Наилем крутились целых три женщины — жена, дочь и крошечная внучка.

Эта внучка Дашенька вызвала прямо-таки восторг зрителей. Представьте себе семимесячного (!) ребенка, вышагивающего собственными ножонками вокруг дедовой коляски и ни за что не желающего идти на ручки. Ей бы еще в пеленках лежать, а она — ходит!

— Это она у нас вместо деда. Он не может ходить, так вот внучка отдувается, — смеется бабушка. Погулять с общительной Дашенькой нашлось немало охотников. Никому не отказывая в своем внимании, Дашенька, тем не менее, явно предпочитала деда. Удобство ли его коляски, за которую при необходимости всегда можно уцепиться, близость ли дедовых коленей и рук тому причина — Бог весть. Быть может, просто на солнечном многолюдном стадионе эта коляска была единственным знакомым ей предметом, символизирующим стабильность окружающего мира. Но, подумалось, эта девочка никогда не будет стыдливо прятать глаза, встретив на улице человека на коляске. Не будет обмирать от неумения проявить сочувствие и стесняться своих близких...

И все-таки — как воспитать, как сформировать вот такую броню защищенности у детей, растущих в семьях родителей-инвалидов?

Задачка для психологов. Но в море семейно-психологической литературы что-то ни разу не попадались мне на глаза популярные издания, проливающие свет на эту проблему. А ведь она не единственная.

Пятилетний сынишка Люды Трубниковой везде ходит с папой. И хотя в медицинском плане тот реабилитирован настолько, что вполне обходится без костылей и тросточек, а тем более коляски, контрактура, стягивающая ножные мышцы, дает о себе знать. Ходит Анатолий, сводя колени, прихрамывая. Точно так же, поразительно похоже копируя походку отца, переступает и Андрейка.

— Ты зачем так идешь? — поинтересовалась. — Это ведь неправильно, ты же умеешь, как надо.

— Ну и что? — азартно заспорил он. — Хочу, как папа!

Плюс это? Минус? Забавное детское обезьянничанье, которому не стоит придавать значения, или зернышко каких-то будущих проблем? Не знаю...

Бойкий Андрейка раскован не по годам. Ему ничего не стоит подбежать на улице к незнакомому человеку и попросить того оказать какую-то услугу. Понятно — с самого нежного возраста он для родителей как Гермес для греческих богов. Вестник и проводник, ординарец для поручений, доверенное лицо, когда надо соотнестись с кем-то, кого отделяют от плохо передвигающихся родителей непреодолимые ступеньки, пороги и бордюры.

Груз ответственности — он, конечно, развивает и воспитывает. Но он и давит. Наступает разрядка. Безудержным криком. Капризами. Какой-то преувеличенно "детской" неуправляемостью.

— Не знает слово "нельзя", — сокрушается Людмила. — Сами избаловали. Ну правильно, как же — ребенок инвалидов! Что ни попросит — из кожи вывернемся, да купим, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не сказал: конечно, мол, родители - калеки, где уж мальчику шоколадка, или машинка, или еще там что-нибудь достанется.

Может, оно и так. Может, надо научиться ограничивать себя. Но у какой матери, скажите, не дрогнет сердце, когда ребенок спрашивает:

— Мама, а почему мне только папа делает подарки, а ты — никогда?

Как разъяснить такому крохе, что маме тоже хочется, ужасно хочется выбирать для него одежки, книги и игрушки, но что делать, если большинство наших магазинов сегодня для колясочников недоступно?

В дороге мы не раз говорили о своих детях — и в конце концов оказывалось, что проблемы, встающие перед инвалидами-родителями, конечно, осложнены или несколько переориентированы спецификой их физического состояния, но вообще-то перекликаются с обычными семейными заботами и хлопотами, которые по мере взросления сыновей и дочек наполняются иным содержанием, обостряются или смягчаются и т.д. и т.п. Но в целом — наполняют жизнь смыслом. Опять же как в любой семье, где родители при здоровых руках и ногах. И здоровых детях.

А если ребенок болен? Если он обречен на инвалидность, только появившись на свет? Если стал жертвой коварной инфекции или катастрофы?

На маршруте марафона проблемы адаптации таких детей к жизни обсуждались горячо и заинтересованно. Снова и снова вспоминали группу для больных ребятишек в обычном детсаду города Александровска. А потом нам показали то же самое в Добрянке.

И подлинным открытием для многих стала в Березниках работа доктора Бронникова и его сподвижников.

В Березниках нам показали уникальное заведение — центр реабилитации для детей с отклонениями в развитии. Центр этот — детище главного врача, кандидата медицинских наук Владимира Анатольевича Бронникова. Здесь лечатся дети с двух месяцев и до восемнадцати лет, в основном с диагнозом ДЦП. Страшным диагнозом. Страшным

— и становящимся все более популярным. В одних лишь Березниках сегодня проживает 150 детей, страдающих ДЦП. Центр пролечивает 600 человек в год, в том числе и областных, конечно.

Владимир Анатольевич показывает нам кабинеты, снабженные современной аппаратурой, и многочисленные тренажеры, развивающие и закрепляющие возможности ребенка-инвалида.

Собственно, центр этот нужно было назвать не центром реабилитации, а центром абилитации. Ведь не восстановить забытые, утраченные навыки, а сформировать их заново, вопреки матери-природе, сэкономившей на ребенке-инвалиде, пытаются здешние врачи. Абилитировать гораздо труднее, чем реабилитировать. И тем не менее эффективность методик, применяемых в центре доктора Бронникова, вдохновила и продолжает вдохновлять не одно материнское сердце.

— Помимо медико-педагогической коррекции, — рассказывает доктор Бронников,

— мы решили заняться и социально-психологической помощью. То есть нас просто сама жизнь к этому толкает. Надо научить человека не только двигать ногами, но и зажигать газ, к примеру, или управляться с водопроводными кранами на кухне, уверенно чувствовать себя на перекрестке или в магазине.

Над воплощением этой идеи в центре доктора Бронникова трудятся сейчас не только медики-массажисты, но и инженеры, психологи, социальные работники. Общими усилиями они создают свой вариант систем адаптации ребенка в миру — с учетом его индивидуальных особенностей, особенностей семьи, в которой он живет. Они же помогают наилучшим образом обустроить стандартную квартиру, приспособить ближайшую среду обитания к возможностям ребенка.

— Вы знаете, — счастливо улыбнулся в заключение нашего разговора Владимир Анатольевич, — результаты вот такого широкого, а не узкомедицинского подхода меня самого порой удивляют. В этом году, например, один из наших давних пациентов, мальчик с болезнью Дауна, пошел в нормальную школу. Представляете?

Из центра Бронникова мы выходили, как из церкви, — очищенными и просветленными.

— Нет, — вдруг сказал негромко кто-то. — Не погибнет Россия. Никогда не погибнет, пока такие люди в ней живут.

Действительно, очень много могут сделать талантливые, неравнодушные люди для своего Отечества. А если точнее, для самых слабых в этом Отечестве — для его обделенных здоровьем детей.

Но для каждого такого ребенка его первое Отечество, его мир — семья. И от того, что делает для него семья, целиком зависит его будущее. Думая об этом, я вспоминала семью Зайцевых, которая сумела противопоставить горю рождения больного, обреченного на неподвижность малыша всю силу родительской любви и своей человеческой стойкости. Мама, Елена Евгеньевна, вовсе не походит на затравленную жизнью фанатичку, везущую непосильный воз. Вся в улыбчивых ямочках, она при каждой новой встрече поражает какой-нибудь неожиданной новостью, новым поворотом в судьбе семьи. Папа, Николай Григорьевич, сам спортсмен-разрядник, не ударился в глухое отчаяние, не утонул в депрессии, смирившись с недугом сына. С самой горькой из всех возможных бед они научились бороться достойно и толково.

Семья Зайцевых сегодня знакома многим благодаря публикации в пермской "Здравствуй!" и общероссийской "Надежде" — газетах для инвалидов.

В средствах массовой информации сейчас очень популярны "дайджесты" — подборки сокращенных материалов из других изданий. Вот такой дайджест из очерков моей коллеги Валентины Бреусенко я и хочу вам предложить, чтобы поближе познакомить с Сашей Зайцевым и его родителями.

Притяжение ’’Солнечного зайчика”

Из очерка в газете ”Здравствуй!”

8 апреля 1998 года

Пять лет назад редакция газеты "Здравствуй!" познакомилась с семьей Зайцевых. Папа внес восьмилетнего Сашу в редакцию на руках. Из-за детского церебрального паралича все мышцы ребенка были стянуты, и суставы не распрямлялись. Выглядел он совсем маленьким и беспомощным. Между тем именно в его лице обрела "крестного отца" новая газетная рубрика для детей "Солнечный зайчик", ставшая весьма популярной у читателей. Здесь публикуются стихи, рассказы, задачи, придуманные самими детьми-инвалидами.

«Фамилия у нас такая...»

— Елена Евгеньевна, как же возник "Солнечный зайчик", почему он — солнечный и почему — зайчик?

— Саша у нас большой книгочей. Все, что попадает ему в руки, он читает от корки до корки. Так ему попала на глаза газета "Здравствуй!", которую мы получали практически с первых номеров. Через какое-то время сынишка стал рассуждать:

"Если я читаю газету, значит, ее читают и другие дети. Мальчики и девочки. А почему тогда здесь нет ничего для детей?" Я с ним согласилась. Почему бы маленький уголочек в газете не отдать нашим деткам? Это предложение мы высказали в письме редактору газеты Галине Александровне Дубниковой. А потом встретились с ней лично. Она приняла нас, будто давно ждала: "Вас мне Бог послал!"

" Солнечный зайчик" был задуман как творческая мастерская для детей, в которой мы бы могли объединить все таланты. Под этой рубрикой печатаются стихи, сказки, рассказы, рисунки, кроссворды, конкурсные задания. Начался же наш "зайчик" с Сашиной сказки. Название вроде само собой придумалось. Фамилия наша Зайцевы. Отсюда и "зайчик", когда Сашина идея воплотилась в жизнь. А "солнечный" — потому что веселый и приходит к детям, чтобы согреть их душу и дать почувствовать радость жизни на свете. У каждого ребенка есть талант. Каждый одарен чем-то особенным, чем-то интересен другим. Только надо дать ему возможность пофантазировать, проявить себя. У "Солнечного зайчика" очень отзывчивая аудитория. На каждый выпуск всегда приходят отклики. Случалось, что мы получали до 30 писем в неделю.

Пишут не только из Перми, много ребяток из области. Даже из других городов страны иногда получаем отклики. И мы отвечаем на каждое письмо, каждому адресату.

— Елена Евгеньевна, а для вас самой "Солнечный зайчик" — не лишние хлопоты? Ведь семья, Саше приходится уделять больше времени — еще и "Зайчик"...

— Нет, хлопотами это вообще трудно назвать, когда очень любишь своего ребенка. Скорее, живая ниточка общения с другими людьми, духовная подпитка. Когда приходят письма — у нас целый праздник, стены квартиры как будто раздвигаются до горизонта. А это так важно для всех, кто, как Саня, ограничен в своем передвижении. Для нас и для них это способ общения.

Елена Евгеньевна вместе с мужем окончила в Перми художественное училище. Потом Московский университет искусств. Работала, как и муж, художником. Надо сказать, что стены в их квартире украшают лепные барельефы, выполненные главой семьи.

Первенец Саша появился на свет с родовой травмой и традиционным в таких случаях диагнозом-приговором: ДЦП. Елена Евгеньевна оставила работу. Через два года родила вполне здоровую девочку. Назвали ее Ольгой. Чтобы обеспечить выросшую семью с ребенком-инвалидом, папе-художнику пришлось переучиваться на бизнесмена.

Наверное, это была судьба. Потому что в новом для себя качестве Николай Григорьевич познакомился в Перми с американским предпринимателем К. Даулингом. В его семье случилась такая же беда со старшей дочерью. Но после операции она стала передвигаться с помощью палочек. К. Даулинг обещал похлопотать за Сашу в американском госпитале, где оперировали его дочь. И слово свое сдержал. В августе 1997 года семья Зайцевых приехала в город Сент-Луис штата Миссури. Здесь в детском госпитале Вашингтонского университета Саше сделали операцию на позвоночнике. Оперировал его известный доктор Парк.

Двенадцать лет провел Саша на руках родителей или в инвалидной коляске. Теперь он сам может вставать на ноги. Три раза в неделю к Саше приходит тренер. И ежедневно с сыном занимается отец, помогая мальчику развивать мышцы и наращивать мускулы.

Папа в семье отвечает за физическое развитие детей, а мама — за духовную жизнь. И то, что она сделала и делает для сына, можно считать настоящим материнским подвигом.

Из районного Дома творчества в квартиру Зайцевых плавно перетек клуб "РИФ" ("Работа, игра, фантазия"). Пригласили ребятишек в гости к Саше, так сказать, для обмена творческими замыслами. Гостям понравились общение и обстановка: "Как у вас интересно!". После этого члены клуба стали собираться у Зайцевых по субботам. Только представьте себе, что в вашу квартиру вваливается ватага ребятни! Как минимум их нужно напоить чаем, потому что дети пришли из школы или из секций, а потом и убрать за всеми. Главное же — организовать увлекательное общение, занять чем-то головы и руки. Потом был открыт на дому клуб юных журналистов, собиравший до двадцати пяти человек сразу. На его занятиях дети знакомились с интересными людьми.

Когда я пришла к Зайцевым, вся редколлегия "Солнечного зайчика" была в сборе. Вместе стали разбирать пришедшие письма. Оля вытащила кипу рукописных журналов. Саша комментировал. Не забыл похвалить сестру, как главного "генератора идей" конкурсов "Солнечного зайчика". Оля хорошо рисует и сама придумала заставку для этой газетной рубрики. Тоже пишет стихи и сказки. И другими талантами Оля не обделена, как и родительским вниманием. Учится она в пятом классе седьмой английской школы. Саша занимается дома по учебной программе седьмого класса этой же школы. Он быстро форсирует то, к чему у него лежит сердце. В прошлом году закончил зоологию за 8-й класс. Сейчас по программе 8-го класса проходит химию. А по английскому языку уже заканчивает 11-й класс.

Оля сообщила, что вместе с братом сочинили стихотворение на английском, посвященное Президенту США Б. Клинтону.

Возле дивана, на котором мы устроились, лежит гора книг на русском и английском языках одного автора. Но на русских изданиях в написании его фамилии есть разночтения: Толкин и Толкиен. По этому поводу Саша меня и просвещает:

— Джон Толкин — английский писатель-фантаст. Только неграмотные переводчики переводят его фамилию как Толкиен.

— В таком случае приходится предположить, что ты владеешь английским языком в совершенстве?

— Да. Творчеством Джона Толкина уже полжизни занимаюсь. В подлиннике читаю его книги, которые еще не переведены на русский язык. У нас в стране много людей, которые считают себя фанатами Джона Толкина. Но, по существу, они его не знают. Даже те, кто считает себя взрослыми, до конца его не понимают. Я хочу им открыть этого писателя и показать, что их непонимание идет от несовершенства имеющихся переводов. Сейчас пишу научную работу о значении и роли мифологии в творчестве Тол-кина. И еще исследую влияние его творчества на душу человека.

Научный руководитель Саши Зайцева — преподаватель филологического факультета Пермского государственного педагогического университета Александр Витальевич Волков.

«Пускай в твоей библиотеке всегда будет новая книга»

Это эпикурейское пожелание для пиршества ума я мысленно адресую Саше, вспоминая наш разговор о книгах.

Мальчик самостоятельно научился читать в четыре года, что стало полной неожиданностью для родителей. Своей заслугой они могли считать разве что покупку кубиков с азбукой, когда их малышу исполнилось два года. Но как-то помимо их влияния любовь к чтению стала для Саши культом жизни. Лишенный возможности передвигаться, любознательный малыш таким образом познавал мир за окнами квартиры и по-своему приобщался к нему.

Вскоре он проявил интерес к английскому языку. По телевизионным передачам успешно одолел первую ступень обучения. После этого на дом стала ходить к Саше учительница английского языка.

В семь лет он был уже достаточно эрудирован для того, чтобы участвовать в самодеятельном клубном "Поле чудес". В предварительном туре худенького и маленького ростом мальчугана с сомнением спросили: "Ты хоть читать-то умеешь?". А он выиграл супер-игру. И одновременно пережил разочарование, которое помнит до сих пор.

— Это же высший закон подлости! Сначала спросили, что я хочу получить в подарок. Я ответил, что книги. После этого никак не мог понять, почему это мне вручили медведя, а другим книги!

Огромный плюшевый медведь жив-здоров до сих пор. Хотя Саша и смотрит на него косо, но все же это его трофей за интеллектуальную победу.

В доме сейчас столько книг, что с трудом находятся для них свободные ящики и полки. Тем не менее связь по линии "Книга — почтой" не прерывается. А выбор всегда предопределяет Саша. Как знаток со стажем, он не пропускает телевизионных передач о книжных новинках. Смотрит их, слушает и решает, что для него интересно и что пополнит домашнюю библиотеку. К слову, ею пользуются и друзья, и близкие знакомые Зайцевых. Сам Саша ни одну новинку не оставляет непрочитанной.

— Саша, тебе бывает когда-нибудь грустно?

— Да, когда наступают каникулы. Но это еще бы ладно. А вот когда в каникулы нечего почитать, это уж совсем!

— Кем бы ты хотел стать во взрослой жизни?

— Естественно, писателем, если получится. Или, что более реально для меня, писа-телем-переводчиком. Вообще-то я хотел бы стать и ученым, но это уже самое сложное. Хотя в идеале все три профессии вполне совместимы. Если удачно сложится, то я хотел бы в будущем совместить и первое, и второе, и третье.

«Главное — я живу»

— Елена Евгеньевна, вы верите в судьбу?

— Верю.

— Саша, а ты?

— Нет, не верю. Человек сам ее себе строит. Это в какой-то момент, когда он рождается, тогда, возможно, судьба и действует, каким ему появиться на свет. А дальше уже человек сам себя делает, сам свою судьбу устраивает. Неважно, в какой семье родился, бедной или богатой. От самого человека зависит, как он в жизни выкручивается из сложившихся обстоятельств. Просто не надо унывать и отчаиваться. И среди моих друзей нет нытиков.

— А если бы у тебя не было таких мамы и папы, как бы ты тогда сам выкручивался?

— Не знаю. Но решение, если его надо найти, само на ум приходит. Главное — я живу. А папа с мамой — мои помощники, которые помогают мне устраивать судьбу. Но это же естественно и элементарно для каждого человека, чтобы у него были любящие родители и надежные друзья.

— Когда-нибудь ты думал о том, что твоя мама, возможно, могла бы стать великой художницей?

— А стала великой мамой, — с улыбкой моментально отшутилась Елена Евгеньевна, не дожидаясь ответа сына.

Я ее шутку восприняла как озарение: "великая мама" — это важнее и значительней в жизни, чем все прочие великие творцы.

Елена Евгеньевна верит в судьбу. Думаю, что эта вера — именно в счастливую судьбу сына.

Не знаю, к чему, но сочиненное ее детьми стихотворение на английском вдруг заставило вспомнить, что один из президентов США, Рузвельт, был инвалидом-колясочником. Но это не мешало ему управлять огромной страной...

Прошел год и Валентина Бреусенко снова побывала в гостях у Зайцевых, потому что читатели газеты не переставали живо интересоваться судьбой Саши.

Притяжение ’’Солнечного зайчика” - 2

Из очерка в газете ”Здравствуй!”

5 апреля 1999 года

...Раздается телефонный звонок. Елена Евгеньевна помогает сыну встать с дивана и сопровождает к телефону, поддерживая под мышки.

Когда мы встречались год назад, Сане уже была сделана операция. Но год назад Елена Евгеньевна чуть не на руках принесла "солнечного зайчика" в эту комнату. Его ножки были закованы в брейсы — ортопедические аппараты на замках. А тут я вижу: он стоит на своих ногах!

— Что же вы сразу не сказали про главную новость?! — возмущаюсь и радуюсь одновременно. — Как же Саня встал на ноги?

— В какой-то день сломались брейсы... — начинает мама.

— И к лучшему, — опережает ее сын. — Говорят, что посуда ломается к счастью. Но не только она. К счастью для меня, сломались брейсы. В первый раз встать на ноги было очень тяжело. Очень трудно, боялся упасть. Чувствовал себя неуверенно и выглядел неуклюже.

— Видимо, всегда должен быть какой-то побудительный толчок к самостоятельным действиям, — соглашается с рассудительным чадом хозяйка дома. — Поначалу ноги подкашивались так, что Санька мог рухнуть в любой миг. Нам приходилось его постоянно страховать. Сейчас он ходит уверенно. Упирается руками в бокер — это такие ходунки — и передвигается по комнате. Был он у нас "ползунчик", а теперь — "кузнечик". Может ножку в коленке включать, управлять коленной чашечкой. Раньше его приходилось нам на закорках носить. Сейчас уже мне его не поднять. Под мышки поддерживаем и так гуляем.

Да и ростом парнишка вот-вот догонит маму.

— Как только встал на ноги, сразу пошел в рост, — подчеркивает эту особенность Елена Евгеньевна. — Вот какой он у нас вымахал! Пришлось весь гардероб обновлять.

Руки у Саньки тоже вытянулись, дотягивается ими до самого верха дверного косяка. Лучше владеет пальчиками... И рукопожатие стало неожиданно крепким.

Все это он мне продемонстрировал и походил по комнате с бокером.

Более ровным и четким стал почерк. И голос тоже переменился.

— Саша, как ты сам себя сейчас ощущаешь?

— С каждым преодолением набираюсь опыта. И становлюсь старше. Увереннее начинаю себя чувствовать. Это для меня очень важное чувство — уверенность в себе.

Сильнее стал. Дольше переношу и выдерживаю физические нагрузки. Можно сказать, что у меня есть личный рекорд. Могу сто пятьдесят раз присесть на табуретку и встать.

Ясно, что не зря папа старается и, несмотря на свою занятость, ежедневно тренирует сына. По признанию Сани, порой он пытается "бастовать" и даже устраивает отцу сцены. "Подсыпает перчика в нашу жизнь", — так это характеризует мама. Но Николай Григорьевич упорно, "по капле", выдирает своего первенца из его физической немощи.

— До операции у Сани не было никаких перспектив встать на ноги. Вообще никаких, — Елена Евгеньевна словно все еще боится спугнуть "птицу счастья". — И врачи в Перми были поражены, когда узнали, что он встал.

Есть у нашего героя новые достижения и в интеллектуальном плане. Он стал лауреатом областного конкурса учебно-исследовательских работ учащихся в рамках программы "Детство — равные возможности". Его исследование по культурологии "Мифологическое сознание в трилогии Дж. Т. Т. Толкина "Властелин колец" отмечено дипломом первой степени.

Выглядел самый юный победитель малышом в сравнении с другими участниками, все больше учащимися выпускных классов. Зайцев и был единственным семиклассником на столь серьезном конкурсе. С его дипломом можно после окончания школы поступать в пермские вузы вне конкурса.

Отмечен он и на конкурсе научно-исследовательских работ обучающихся в городском Дворце творчества юных: заслужил грамоту "За практическую значимость работы" по секции "Программирование" и сертификат — за разработку темы "Эпоха, мировоззрение, текст" по секции "К юбилею А. С. Пушкина". Оценка "за практическую значимость" не для красного словца. Это компьютерная программа, помогающая изучению в школе творчества поэта и его современников.

Еще одна грамота с грифом "Администрация Перми, общественные организации и объединения" — награда за второе место в первом заочном чемпионате по игре "Что, где, когда?". Таким образом Саня сразу заявил о себе и в качестве новоявленного члена городского интеллектуального клуба ЮС "Союз добровольцев".

Сейчас учится в восьмом классе. Больше десятка преподавателей приходят к нему на дом. Кроме школьных предметов, он занимается по программе дополнительного образования Дворца творчества юных.

По заданию учительницы географии Галины Васильевны Сорокиной Саня начал писать работу о штате Миссури и городе Сент-Луисе, где ему делал операцию доктор Парк. Вместе с историческими, географическими, научными изысканиями включил в нее и свои собственные наблюдения об том городе и общем укладе его современной жизни. Для написания этой работы использует первоисточники на английском языке.

А учительница английского языка Римма Борисовна Томасова, благодаря которой Саша привел в изумление американцев своим отлично поставленным произношением, озадачила его исследовательской разработкой темы с условным пока названием "Бог и Дьявол в англоязычной художественной литературе". Как замахивается сам четырнадцатилетний автор, это должен быть труд такого высокого уровня, чтобы его можно было защищать в университете. Апломба Сане не занимать.

Как я поняла, все, с кем судьба сводит семью Зайцевых, прикипают к ним душой. Не стали исключением не только врачи и переводчица детского госпиталя Вашингтонского университета, а даже жители Сент-Луиса, в котором Зайцевы пробыли три с половиной месяца в ожидании операции и после нее.

— Почему-то все с нами здороваются, все нам улыбаются, — вспоминает Елена Евгеньевна. — Дети, завидев Саньку, машут ему руками, окликают даже с противоположной стороны улицы. Мы каждый день ходили в госпиталь через одну и ту же автозаправку. И вскоре женщина, которая там всем командовала, приветствовала нас по мегафону на всю улицу. Были вообще удивительные истории. Подошел к нам прохожий и говорит: "Я тут постоянно проезжаю на машине и давно наблюдаю за вашим семейством. Работаю в кукольном театре и хочу пригласить вас сегодня на спектакль". Представляете, совершенно незнакомый человек! Мы, конечно, пришли, нас провели и усадили на почетные места. Накануне нашего отъезда домой в выпуске теленовостей показали сюжет из госпиталя и нашего Саньку вместе с врачами. А на следующий день в аэропорту нам поменяли билеты с эконом-класса на бизнес-класс!

— Подбежал дяденька, — по Сашиному голосу чувствуется, что ему тоже греют душу воспоминания, — и говорит: "Саша, мы тебя вчера по телевизору видели. Держи эти билеты, давай свои!" Еще мне летчик на плечи накинул свою летную куртку да так и подарил.

— Мы сначала не поняли, в чем дело. Но тут же нам объяснили, что администрация аэропорта решила проводить нас с почестями и сделать нам подарок. Билеты были на первый ряд бизнес-класса, и сидели мы там, как короли, — улыбается Елена Евгеньевна. — Теперь мы живем в ожидании доктора Парка, который оперировал Саню. Он обещал приехать в Пермь. Еще когда были у него на приеме, доктор сыну сказал: "Я к тебе приеду в гости. Собирай своих знакомых, и я, может быть, кому-нибудь даже помогу". Саня мне его слова даже переводить не стал, рукой махнул: "Да он шутит!" Оказывается, это вовсе не шутка. И врач-физиотерапевт госпиталя, которую мы звали нашей мамой Джоан, Саню постоянно поддразнивала: "Я к тебе приеду в Пермь, постучу в дверь. Ты меня впустишь? Я зайду и сразу тебя загипсую!" Она гипсовала Саньке ножки, а он эту процедуру весьма недолюбливал. Джоан же все над ним подшучивала, что и в Перми его с гипсованием достанет.

Они и подумать не могли, что доктор Парк и Джоан в самом деле соберутся приехать вдвоем в Пермь.

В этом году Саша должен получить паспорт.

Предстоящее событие воспринимает философски:

— У нас ведь как? Без бумажки ты не человек. А с паспортом — сразу гражданин и зачем-то здесь нужен. Воспринимают тебя уже как личность. Хотя это не от возраста зависит: личность ты или нет. Возраст тут ни при чем... Меня, например, поразило то, что прародитель города Сент-Луиса, торговец пушниной, поставил во главе бригады взрослых строителей своего четырнадцатилетнего племянника. И под его руководством зрелые мужчины обустраивали будущий Сент-Луис. В четырнадцать лет — строить!..

Саня погружается в мысли, может быть, о своем предназначении.

Его жизненный марафон — только в самом начале. Путь предстоит долгий и, хочется верить, счастливый. Да и может ли быть иначе, если у человека такой характер, такие способности и такое трудолюбие? И такая "группа сопровождения", как самоотверженная и талантливая в своей любви семья.